Следом за штурмовиками шла пехотная цепь, словно снова вернулся славный 1914 год. Пехотинцы заняли французские траншеи, выбив последние отряды французов. Затем немцы подтянули пулеметы, которые, выпуская ленту за лентой, помогли отбить последующие французские контратаки.
Однако успех сопутствовал наступлению лишь первую неделю. Французы подтянули к месту прорыва свежие пехотные дивизии и артиллерию. Потери наступающей стороны резко увеличились. Немецкие полки продолжали выставлять в первый эшелон штурмовые части, однако с каждым днем становилось все труднее и труднее координировать действия пехоты и артиллерии. Покинув знакомые позиции, немцы оказались на полностью неизведанной территории, для которой не существовало точных карт (местность была приведена просто в неузнаваемое состояние германской же артиллерией). Французы стали действовать более рационально, часто немецкие атаки натыкались на неожиданные проволочные заграждения, за которыми стояли французские пулеметы.
Первую немецкую атаку поддерживало 1600 орудий, две трети из которых приходилось на тяжелые гаубицы. Подобная артиллерийская мощь могла перемолоть сколько угодно пехоты противника, но результат получился прямо противоположный. Французские солдаты быстро поняли, что траншеи мало помогают от навесного гаубично-минометного огня, поэтому стали действовать, опираясь на импровизированные позиции, организованные в воронках и развалинах зданий. Чтобы нанести как можно более глубокий удар по обороне противника, штурмовики двигались вперед с максимальной скоростью, не оглядываясь на фланги и тылы, рассчитывая на следующую во втором эшелоне пехоту. Немецкая артиллерия вела огонь по принципу «огненного вала», перенося огонь вперед по мере продвижения наступающей пехоты. Однако огненный вал слишком часто «забегал далеко вперед». Штурмовые группы, продвигаясь в глубь позиций противника, обходили некоторые неприятельские опорные пункты — таким образом была основана тактика просачивания.
Оборона на Сомме. Наступление под Верденом прекратилось летом 1916 года, когда англичане начали наступление на Сомме. Английская армия так никогда до конца и не смогла оправиться после этого первого опыта ведения войны в Европе в индустриальную эпоху, но и для немцев Сомма также стала трагическим уроком. Для немецкой пехоты, обреченной сидеть в темных блиндажах, дрожащих под разрывами тысяч тонн взрывчатки, Сомма стала кошмаром. Англичане хвалили прочность немецких укреплений, часто отмечая, что подземные убежища удается разрушить лишь прямым попаданием. Но это было слабым утешением для солдат, скрывающихся в блиндажах, — при той плотности огня прямых попаданий англичанам удавалось добиваться очень часто. Целые взводы оказывались погребенными заживо. Контратаки глохли, не успев начаться, поскольку батальоны теряли до половины личного состава еще на исходных позициях.
«Английская артиллерия открывала огонь ежечасно. Даже когда на исковерканную землю опускалась ночь, артиллерийская канонада не прекращалась… В течение трех дней и ночей Эбельхаузер и его товарищи на собственной шкуре испытывали, что такое ад на земле. Огонь был повсюду… воронки теснились одна на другую, каждая из них была открытой и немой могилой. Сколько солдат было похоронено в этих могилах, солдат, чьи останки так никогда и не удалось отыскать? Земля тряслась день и ночь… немногие уцелевшие защитники этого участка Западного фронта превратились в ползающих животных, пытающихся укрыться в свежей воронке. Они переползали от одной воронки к другой, тщетно пытаясь найти еду и укрытие. Но ни того ни другого нигде найти не удавалось». Ни английским, ни немецким командирам сражение на Сомме не прибавило авторитета. Пехотные полки следовали старой прусской традиции: «Halten zu halten ist» («удержать все, что можно удержать»). Передовая линия была наполнена солдатами, что было очень кстати для английских артиллеристов, не испытывавших недостатка в боеприпасах (расход боеприпасов колебался в широких пределах, но в разгар сражения составлял 500 тонн на дивизию на фронте около 2000 м). Покинуть перепаханный вдоль и поперек участок немецкие командиры не имели права, — те, кто решался вывести людей из-под огня, лишались своих должностей. Слова генерала фон Фалькенхайна были одиозны: «Враг может продвигаться вперед только по нашим трупам». Поэтому немецкие пехотинцы держались до конца. К августу 1916 года за два месяца боев на Сомме немецкая армия потеряла столько же людей, сколько за шесть месяцев боев под Верденом. К концу сражения на Сомме на этом участке фронта было собрано до 135 пехотных дивизий (под Верденом сражалось всего 75).
Подобно французам под Верденом, немцы на Сомме оказались не в состоянии удерживать занимаемые позиции. Немцам пришлось воевать среди воронок, организовывая импровизированные огневые точки. Основную часть пехоты отвели на несколько километров назад, откуда проводили контратаки. Контратаки проводились днем и ночью силами батальона или полка. Иногда вместо контратаки проводили настоящий штурм, например, штурмом был взят Дельвильский лес, который перед этим четверо суток перепахивала немецкая артиллерия.
Немецкое Верховное главнокомандование среди причин отступления на Сомме назвало недостаточную глубину обороны, чрезмерную концентрацию пехоты на переднем крае, а также превосходство союзников в артиллерии и авиации. О превосходстве противника в авиации с горечью пишет в своем дневнике один из пехотинцев:
«Французские аэропланы кружат над нашими позициями, пролетая у нас над головами; но нигде не видно немецких самолетов. Мы никогда не любили наших пилотов за их высокомерное поведение, теперь наша ненависть к ним безгранична».
Аэропланы союзников, корректирующие огонь, очень деморализовывали немецкую пехоту. Поэтому когда корректировщик засекал немецкую батарею, ее спешно эвакуировали. Однако подобный прием не проходил в отношении пехоты, убрать которую было невозможно, да и связь с передовой была очень ненадежной.
Гибкая оборона. Зимой 1916/17 года немцы сформулировали основные принципы новой оборонительной тактики. Согласно Führung der Abwehrschaft (инструкция по обороне) 1916 года, передовую линию на глубину 500–1000 м следовало прикрывать силами немногочисленных передовых постов. Передовые посты занимались борьбой с дозорами противника, а также в их задачу входило смешать порядки наступающей вражеской пехоты. Главная линия обороны проходила сзади, обычно вдоль обратного склона холма, и имела три линии траншей. В 2000 м позади траншей возводились хорошо замаскированные бетонные ДОТы, расположенные в шахматном порядке и поддерживающие друг друга. Так немцы организовывали свою оборону на тех участках, где не предполагалось проводить наступательных операций. Пехота, отведенная назад, предназначалась для нанесения контрударов в тот момент, когда продвижение противника начинало приостанавливаться. Едва только союзническая пехота теряла поддержку тяжелой артиллерии и пулеметов, немцы переходили в массированную контратаку и отбивали позиции.
Новая оборонительная тактика немцев целиком строилась на контратаке, особенно на контратаке с флангов. Немцам удавалось ликвидировать целые пехотные бригады союзников, зажав их в глубине своей обороны. Нанося фланговые удары, немцы отбивали свои позиции и отсекали французскую и английскую пехоту, достигшую второй или третьей линии окопов. Отрезанные пехотные части не имели возможности вызвать артиллерийскую поддержку и пополнить боекомплект, поэтому их легко ликвидировали. Подобная тактика, основанная на контрударах, еще выше подняла роль штурмовиков. Стремительные броски пехоты стали главной причиной успешной обороны германской армии в 1917 году и стали репетицией весеннего наступления, начавшегося весной следующего года.
Однако даже оборонительные бои влекли за собой потери: война на истощение (Materialschlacht) складывалась явно не в пользу Германии. Французы отказались от расточительных пехотных атак и стали занимать территорию только после того, как артиллерийским огнем там было уничтожено все живое. Англичане тоже взяли на вооружение подобную тактику. Под Мессинами 2266 английских орудий обрушили на немецкую оборону 144 000 тонн взрывчатки, а саперы подвели под немецкие позиции минные галереи — и все это только для того, чтобы пехота смогла провести наступление с ограниченными целями.
Массированная артподготовка предваряла и наступление англичан во Фландрии. Если название городка Пашендаль отзывается болью в английских сердцах, то немцы, оборонявшие в 1917 году участок фронта у Ипра, вспоминают об этом как о ночном кошмаре. «Ад Вердена» был ничто по сравнению с Фламандской битвой, ставшей «Величайшей мукой мировой войны». Там не было траншей, не было вообще никаких убежищ, за исключением нескольких бетонных блокгаузов. «В заполненных водой воронках барахтались солдаты. Без защиты от непогоды, голодные и промокшие, брошенные под непрерывный артиллерийский налет» (генерал фон Куль (Kuhl), начальник штаба кронпринца Руппрехта).
