только без толку, впечатлительный мозг тогдашнего ребёнка запомнил всё буквально с фотографической точностью...
***
Кортаун горел.
Багровый огонь пылал буквально повсюду, а едкий дым целиком окутывал город, полностью закрывая собой когда-то чистое лазурное небо.
Кругом царила разруха. И она не собиралась останавливаться на достигнутом, наоборот разрастаясь всё более и более стремительными темпами.
Повсюду царил жуткий шум. С треском рушились дома, с рёвом летали кроваво-красные файерболы, с рычанием догоняли своих жертв демоны, с утробным воем отступники поглощали очередную душу.
Но, к сожалению, даже этот гвалт не мог заглушить дикие, пронзительно-острые крики умирающих повсюду людей.
Я стоял на пятом этаже полуразрушенного здания, с полностью отсутствующей крышей, и второй раз за этот год взирал на происходящий внизу ад. На самом деле, я не могу сказать точно, было ли всё именно так тогда, семь лет назад, или за годы мозг всё-таки немного подкорректировал ужасы творящейся кровавой вакханалии, но...
Но мне с лихвой хватало и этого. Слишком много тогда было крови и слишком детально я помнил множество раскуроченных и разорванных на части тел. Хорошо, что магия жрицы не погружает цель в осознанный сон полностью, иначе меня бы сейчас просто дико рвало от всего происходящего. Но бешеное сердцебиение и быстро усиливающуюся мигрень, к сожалению, я чувствовал в полном объёме.
Мне на плечо легла рука моего двойника.
— Ты как?
— Крайне хреново. Не засекал, сколько ещё по времени осталось?
— Около сорока секунд.
— Ладно. Пойдёт.
Вообще-то нихрена не пойдёт. Я сдохну тут за это время.
И ведь даже глаза без толку закрывать — станет только хуже... Надо бы найти что-то, какую-нибудь возможность отвлечься...
— Братик. А у тебя тут...
— ...Очень даже весело!
Мы с Марком синхронно вздрогнули и застыли как каменные изваяния. С полным неверием в происходящее, я, шумно вздохнув, буквально со скрипом повернул голову назад.
Две девочки. Близняшки, лет восьми, в тёмных красивых платьях, с весёлой широкой улыбкой и промораживающим до костей взглядом как будто стеклянных глаз.
Звонко рассмеявшись, эти создания начали бегать по всему этажу, особо радуясь найденным находкам — в основном, человеческим трупам.
— Ты трогал те ленты?
— Ты и сам прекрасно знаешь, что нет!
— Может тогда тот зелёный ублюдок сорвал их? В процессе упаковки?
— Может быть... Но... Серьёзно? Какого хрена происходит?..
— Братик, а почему эта дверь чёрная?
— И... не... Отпирается!
Бестии уже успели спуститься на четвёртый этаж судя по всему. И да, там была такая дверь. Запертая или нет — до этого момента я не знал, поскольку открывать её не собирался, подозревая, что ничего хорошего за ней не увижу.
Потому что запертые в подобном сне двери — это не к добру. Ведь если мозг решил запомнить весь этот творящийся кошмар, то я абсолютно не хочу знать, что он предпочёл стереть из памяти.
— Конец, Марк.
Уже? Слава Мериан.
Окружение начало потихоньку блекнуть, краски выцветать, а отдельные звуки — смешиваться в единый неразличимый гул.
— Э-э-э?!
— Ну бра-а...
Мир заполонила милосердная тьма.
***
— ?!
В этот раз очнулся я резко, как по щелчку. Ощущения были максимально странные, поскольку в целом организм чувствовал себя абсолютно нормально — ровный пульс, расслабленные мышцы и спокойное дыхание, — а вот лихорадочно дающий электрические импульсы мозг был в дикой панике, всеми силами стараясь подстегнуть любые ресурсы моего тела.
Не обращая внимания на боль, я вскочил на ноги — и через секунду у меня сильно закружилась голова. Дыхание спёрло, к горлу подкатил ком — меня вывернуло наизнанку.
Спустя какое-то время, когда я мог хотя бы нормально дышать, ко мне подлетела большая кружка с каким-то отваром.
— Выпей, Марк. Полегчает.
Что это, из чего это — я не спрашивал, а просто залил тёплую жидкость с горьковатым привкусом прямо в судорожно дёргающийся желудок.
Полегчало. Всё прошло, как будто ничего и не было. О приступе напоминал только нездорово-бледный цвет лица.
Я бессильно упал обратно на место, закрыв глаза и откинувшись на спинку скамьи.
— Извините за...
— Не волнуйся, я уже всё сожгла.
И правда — распахнув глаза, я увидел потихоньку затухающее синее пламя на первом ряду.
— Всё в порядке?
— Да, никаких вопросов к тебе нет, Марк. И к паразиту твоему тоже.
Чёрт его знает, что жрица делает с моей памятью, пока я без сознания. Точнее, понятно что — просматривает воспоминания за прошедшие полгода, выискивая либо крамолу, либо признаки сумасшествия. Я при этом нахожусь в отключке, и не могу сопротивляться вторжению вообще никак, будучи полностью поглощён самым ярким воспоминанием в своей жизни.
Вопрос только в том, как Эс'мер делает что-то подобное настолько быстро — для меня прошла минута, в реальности обычно проходит около трёх-четырёх часов...
Хотя, если честно, мне плевать. Я смертельно устал, хочу залезть в горячую ванну и прямо в ней и уснуть.
— Я могу идти, госпожа Тиян?
Тень улыбнулась — печально, но с пониманием.
— Конечно. И, правда, заходи иногда. Мы совсем не против видеть тебя в этих стенах.
— Я постараюсь, когда появится свободное время.
И появится оно где-то в марте, когда мне придёт очередной конверт, скреплённый серебряным сургучём.
Опираясь на трость, я встал на ноги, захватив с собой свои вещи, и направился к выходу.
— И да, Марк. — Раздался мне в спину тёплый женский голос. — Аккуратнее с этими куклами.
Я обернулся.
— Они одержимы?
— Нет. Если правильно помню, таких как они называют "цукумогами". Посмотри в интернете что это, там должно быть.
— Понял, госпожа Тиян. Благодарю.
Молитвенный зал остался за моей спиной. Надеюсь, надолго.
P.s. Залил в комментарии схематичную карту столицы.
Интерлюдия
На улицах трущоб воцарилась ночь. А вместе с ней пришли и две её верные подруги: тьма и тишина.
Холодный лунный свет не пробивался сквозь набежавшие за вечер облака. Фонари же в трущобах были явлением редким, а работающие фонари — скорее исключением, чем правилом.
Все жители этого бедного района, у которых ещё оставалась хоть какая-то видимость рассудка, сидели по домам, либо работали в ночную смену где-то подальше отсюда. Те
