- Подождите! А ну стоять! - рявкнула Лия хорошо поставленным командным голосом (ох не два года и не в ментуре она служила!)
Светка зло остановилась и бросила злой взгляд на Лию, прервавшую ее сладкую месть.
- Значит так, белокурая, - как-то нехорошо произнесла Лия, - Есть такое правило. Баш на баш. Ты мне я тебе. Жизнь за жизнь. Если эта девчонка умрет - умрет и твоя подруга. Ничего личного. Только бизнес. Вначале перевязываешь девчонку, а потом свою подругу.
- Но ведь... но ведь она умрет. У нее... у нее гангрена. Гангрена еще со вчерашнего дня! Гангрена и заражение крови! Ее десять минут волокли по земле.... Она не выживет! Понимаете? Она... - затараторила "аристократка" (блин! Ее ж снова пинали! Что у нее за пресс?)
- Не выживет?- Лия зло усмехнулась, - Значит твоей подруге...
- Х-х-х-орошо. Я-я-я постараюсь. Но мне... Мне нужна аптечка.
- Постараешься? Вот и умница! Саш! Сгоняй за аптечкой!
- ... Хелен! Ну что ты стелишься под этих....? Они же за все нам ответят! Особенно та, которая тебя била! - вновь подала голос скуластая.
Вернулся Сашка с аптечкой и еще каким-то барахлом из БТР, за что получил нагоняй - мы ведь собирались продолжить путь на трофее - чего таскать туда сюда.
Хелен, похоже действительно переживала за свою Лиззи. Но ей не повезло. Она вколола морфин изуродованной девчонке, и та... Бывает так в жизни - человек держится до последнего, держится свыше физических возможностей. Долго держится. Но как только попадает к "своим" - все - счастливый организм перестает бороться за жизнь, и та моментально отлетает. Похоже, что девчонка, краем сознания уловила, что ее пытаются спасти, и решила, что все закончилось - она попала к своим, дождалась до подхода наших. Дождалась и потратила остаток отмерянной жизни на то, чтобы открыть глаза, улыбнуться и тихо произнести:
- Я ничего не сказала!
И все.
СУКА! СУКА! Я подскочила к этой гребанной Лиззи, и со всей души пнула лежащую арийку под ребра. А потом еще, еще. Сдохни! Сдохни тварь!
-Нет! Нет! Пожалуйста! Застрелите меня вместо нее! - заорала эта долбанная "аристократка".
К моему удивлению мой эмоциональный порыв никто не поддержал, более того - Лия и рыжая меня оттащили от раненой. Они что продались фашистам? Ведь они же...
- Застрелить? Хорошо, - зло усмехнулась Светка, и уперлась взглядом в Сашку. Ах, вот оно что! Во мне все кипело, ну ладно - логично - жизнь за жизнь! Только вот кто за твоей Лиззи будет ухаживать? Я что ли? Ну-ну!
Сашка подошел к белокурой Хелен, и упер ствол "калаша" в ямочку между ее ключицами. Хелен побелела как полотно и задрожала, но не закрывала глаза. Сашка наклонил голову и поймал ее взгляд, устремленный в никуда. Что-то его во взгляде арийки не устроило. Что? Ах да! Его не устроил героизм белокурой! И он видимо решил этот героизм и самоотверженность сломать об колено - чтобы эта арийская сучка ползала в ногах и молила о пощаде. Ствол "калаша" медленно пополз вниз. Дошел до ложбинки между грудей, затем ниже, ниже. По лицу белокурой заструился пот, но она стоически пыталась оставаться героической и невозмутимой пред лицом смерти. Ох , бл...дь! А ты Сашенька оказывается садист! Или тебе от всех наших впечатлений башню снесло? Ствол "калаша" дошел до лобка, а затем, Сашка поддел стволом автомата юбку вверх и упер его белокурой в белый шелк кружевных трусов, закрывавших сакрально-интимное место. А та держалась! Но уже плыла! На лице появился испуг - поняла сучка, что смерть будет в два захода - вначале продырявят внизу, чтоб стала мучаться от боли, а затем уже ... дыхание сбилось... И тут... И тут Сашка резко убрал автомат:
- Пусть вначале могилу выроет! На нашу девчонку и скажет - кто она была и что она была! Чем быстрее роет - тем быстрее ее Лиззи перевяжут!
А на меня вдруг нахлынули несвоевременные мысли. Вот же гадство! Как же мы будем, если выживем? Сашке ж точно башню снесло! С каким упоением он упер автомат этой сучке в лобок! А она? У нее там же влажное пятно на трусах появилось! Она там что кончала что ли?
- Логично! - мрачно процедила Светка, и Сашка направился снимать с БТРа лопату.
- И социально-экономический стимул землекопского труда на лицо, - с издевкой добавила я.
- Смейтесь-смейтесь! - зашипела скуластая, - Если мы через четверть часа на связь не выйдем ...Вам всем хана! ХАНА!!!!!
Четверть часа? Блин? Кто-нибудь засек время? То же мне айболиты! Такую важную деталь забыли - БТР ведь с рацией! Черт! Огни на горизонте! Уже ищут?
- Сматываться нужно! - запыхавшись бросил Сашка, указывая на те же огни, - Только лучше на автобусе с выключенными фарами - у этого "Ганомага" слишком след заметный от гусениц, да и искать то будут именно его!
- Девчонки! Грузите все из БТР в автобус - стала командовать Лия, - Этих тоже, и тело девочки. Побыстрее!
Блин! Погрузились то быстро, но дальше? Фары на БТР мы выключили, сами ехали без света. До рассвета еще час-полтора. Но... Если они запеленговали свет фар? Или поехали по следам их пропавшего гусеничного собрата? И еще - при словах Сашки о погрузке в автобус - эта Хелен, как-то побледнела и испугалась. Радиомаячок в БТР? Ей разрешили перевязать эту треклятую Лиззи, на всякий случай приковав ее ногу, к ноге раненной. Лия вела мастерски - мы куда-то неслись в полной темноте и нам везло - до сих пор колеса нашего автобуса не угодили ни в какие ямы, которые наверняка должны были быть по дороге.
Скуластая время от времени сыпала угрозами, раз от раза все страшнее - про Сашку она даже не вспоминала - его судьба была уже решена - она пугала нас. Пугала увеличивая время искупления нами вину передком перед ее сослуживцами. Начала она с одного дня, и дошла к рассвету уже до десяти дней. Как раз тут, Лия решила остановиться - и мы въехали в какую-то балку. Привал! Время хоронить своих мертвецов.
Мда! Однако! Эта "аристократка", несмотря на то, что стимул в виде времени оказания помощи подруге исчез по дороге, копала могилу очень быстро. Слишком быстро. А земля-то, как камень! И это при ее холеных ручках! Копала глубиной два метра. На двоих. В голове у меня роилось неуместное восхищение выдержкой этой арийской суки, и... непреодолимое желание сломать ее и унизить перед смертью! От Сашки заразилась? Впрочем, и не у меня одной - рыжая заявила, что фашистская тварь не заслуживает могилы в нашей земле - пусть птицы на хрен склюют! И ее все (Все!) поддержали. А потом... А потом прорвало нашу молодежь - девчонки наперебой стали требовать какой-нибудь мучительной и изуверско-изощренной казни - чтоб подольше мучалась перед смертью. Спятили? И что теперь? Какие есть!
А скуластой, похоже, что начала отказывать ее выдержка и напускное спокойствие - "ее ребята", которыми она пугала нас всю дорогу, все никак не появлялись. Вообщем, похоронили мы Иришку (так звали ту замученную девчонку - по словам Хелен) и стали думать нехорошие мысли. Или хорошие? Ах, да! Мы же советские люди! Только где тот СССР? Значит хорошие! Общечеловеческие! Но в итоге надумали, додумали и придумали. Авторство принадлежит нашей молодежи - поколение "некст" - никаких моральных устоев. Все очень просто. И очень жестоко. Выкапывается ямка, глубиной примерно с метр. В ямку сажается приговоренная к смерти, руки которой скованы сзади наручниками, сажается в позе "сидящей в общественном сортире", ее ладони смотаны вместе скотчем - чтобы не могла и пальцами пошевелить. В рот втыкается кляп. Ну и самое "веселое" - в трусы "лимонка", от кольца которой тянется коротенькая веревочка к большому пальцу на одной ноге. Вот, собственно говоря и все. Захочет жить - будет сидеть, пока ноги не затекут и не отнимутся. Попробует выпрямиться - выдернет кольцо и вылетит из выкопанной ямки. Жестоко? Да наплевать! Над Иришкой при жизни издевались - все тело изрезали и все женское отрезали - а мы эту арийскую суку даже пальцем не трогаем! Если повезет - выживет. Правда если очень повезет! Мы звери и стая подонков? Все может быть. Или не может.
Вначале Светка с упоением рассказала Хелен, о том, что ту ожидает. Хелен побледнела, и сжала бедра - видимо моделируя в уме то, что мы ей собирались преподнести напоследок. Затем ее спросили о последнем желании. Можно конечно было и не спрашивать эту фашистскую сучку, но такова традиция! Та естественно попросила о своей Лизи - типа мы значит советские люди (Ага, а им фашикам из СС значит все можно?), а она значит раненая и беспомощная - мол, не бросайте девушку, и позаботьтесь о ней. Самое прикольное, что мы ей это пообещали. Пообещали этой холеной арийской фашистской сучке, что позаботимся о ее подруге - такой же холеной арийской фашистской сучке!
Глава 14.
Но в последний момент Сашка все переиначил. Он попросил подождать, и стал вышагивать - три-четыре шага в одну сторону, потом в обратную. Недолго он мельтешил - минуты три. А затем сказал:
