– О‑о‑о… – нарочито небрежно протянул Флориан. – Смелый какой. Не боишься, что я сейчас ногой один раз ударю и ты лететь до самого материка будешь? Вместе со своим волком драным.
– Ну-ну, – усмехнулся я. – А не много ли на себя берешь, хай недоделанный? Нас тут больше. И они мои друзья, а не твои. И на волка моего рот не разевай. Я ведь твою ящерицу не трогаю.
– И еще я здесь, – мягко добавила девушка Ластена, чьи руки продолжали сборку непонятной штуковины. Уровень девушки равнялся двухсот сорок первому. Внушительная цифра. Питомца, правда, с ней не было.
– Да я…
– Дослушай! – рявкнул я, косясь на продолжающий удаляться от нас рейд-отряд. – Там, в Вальдире, я, может, испугался бы тебя. Если сейчас Архи завалят Неспящих – опять же испугаюсь твоего грозного вида. Вот только если наоборот случится? Если Неспящие нагнут Архов, выпрямят, а затем снова нагнут? И останешься ты здесь в гордом одиночестве. Тогда что будешь делать? Скажешь гордое «прощай» легендарной экипировке?
– Ску-учно, – сморщился Орбит. – Давайте нагнем драко-она золотого-о‑о! И кипящей смолой ему-у на…
– Орбит! – рявкнули сразу Кира, Кэлен и Док.
– Я так люблю женщинам поддакивать, – смущенно заулыбался тут же наш лекарь, поняв, что в женском негодующем хоре прозвучал лишь его мужской голос.
– Да ну вас на хрен! – буркнул быстро соображающий Флориан, бросив на меня последний взгляд, и гордо отвернулся. А еще он бросил столь же быстрый взгляд на собираемую девушкой конструкцию.
Я уже видел столь обиженное, искаженное и злое на весь мир лицо. Один раз в жизни. Еще в школе. Это случилось, когда всеобщий любимец, первый красавец и хохотун нашего класса был уличен в стукачестве и мгновенно превратился в изгоя и объект для насмешек. Вот такое же у него тогда было лицо.
Не иначе в последние часы золотой рыцарь Флориан, наездник легендарного дракона и прочая и прочая, внезапно потерял любовь своего клана, сменившуюся неприкрытым недовольством.
– И не забывай еще кое-что! – продолжил я упрямо. – А что, если в конце окажется, что там еще одна дверка, которую мы можем открыть только сообща? Такая же, как тот портал, что нас сюда привел. Что тогда?
– Мля… – с тоской выдохнул Флориан, что меня, похоже, даже не услышал. – Лучше бы я и дальше каячил в «реале». Вот нужен мне такой геморр? Извини, Рос. Нет, правда, я не из-за слов твоих, а просто так извиняюсь. Извини. Так хотел просто одеть и обуть своего дракошу, а вылилось в очередной глобальный, мать его, политический конфликт! Как послать бы всю эту клановость и знамена, да просто летать и сражаться с кем хочешь и ни о чем не думая…
– М‑да… – хмыкнул я, глядя, как Бом устанавливает на землю толстенный металлический цилиндр.
Три подобных цилиндра из розоватого металла деловитый полуорк уже установил, образовав что-то вроде треугольника, а сейчас спешил к четвертой точке. Если и там установит, то мы окажемся заключены в большой квадрат. Вот значит, что дал Барс полуорку – я не я, если это не мощнейший магический барьер, действующий около получаса. Специально для ультрасложных рейд-зон создано, если вдруг отряд рассыпался из-за потери лидера или еще чего – тогда такая вот передышка может много решить.
– И я не крыса! – добавил золотой рыцарь.
– Забираю эти слова обратно, – улыбнулся я. – Хотя обуть ты меня пытался по полной.
– Это да. Честный обман, сам понимаешь, это Вальдира, – легко признал Флориан. – Но не насчет легендарной экипировки. И к тому же после похода я бы обязательно…
– Черт, – буркнул я, ничуть не радуясь примирению с Флорианом. – Вся вот эта стычка без смысла! Зачем драться? Не знаю, что вы там нашли, но весь поход может накрыться прямо сейчас! Не надо бы им драться! Не надо! Будь оно все…
– Начинается! Вот-вот! Еще пара минут! – крикнула Кэлен, пытаясь спихнуть с головы мамонта Орбита, чтобы встать чуть повыше. Лысый эльф упорно сопротивлялся, не желая покидать насиженное местечко. Блин, он теперь везде с мамонтом таскаться будет?
Лысый эльф, мамонт и двухголовый попугай…
Не успел я додумать эту мысль, как Орбит внезапно подпрыгнул как ужаленный, склонил лысую голову к плечу, несколько раз кивнул, расплылся в невероятно широкой улыбке, радостно выбил бодрый мотив ладонью по животу и, глядя в никуда застывшим взглядом, жадно поинтересовался:
– Ты услышал?! Клаа-а‑асс! И мне скучно-о‑о! Думаешь? Можно? Конечно, нужно-о‑о! Дава-а‑ай руку! Нащупа-а‑л! Тяну!
«Что за хрень?»
– О… – начал я произносить имя внезапно спятившего братца Черной Баронессы.
В‑в‑вах!
Установленные Бомом цилиндры пошатнулись и упали. Земля вздрогнула – я и внимания не обратил. Так, отметил просто в мозгу. Привык уже к дрожащей под ногами земле.
Но вот к этому… к такому я точно не привык!
Небо очертила гигантская ярко-желтая пылающая дуга, сузилась, приняла форму исполинской подковы, упершейся нижними «рогами» в землю. Пространство внутри подковы заволокла пелена из невероятного количества молний, послышался треск, мои волосы встали дыбом, равно как и все остальные мои сотоварищи внезапно превратились в панков со стоячей прической – все, кроме радостно отплясывающего Орбита, что-то на себя натужно тянущего.
В‑в‑вах!
Подкова разлетелась осколками света и исчезла.
А в трех шагах от абсолютно охреневшего и едва-едва снова не вымершего мамонта Колывана стояла высокая тощая фигура со змеиной головой. Рядом с нами появился бог…
А мы окаменели на фиг. Всей толпой превратились от шока в каменных истуканов.
ВНИМАНИЕ!
На землю, не знавшую веры, явился бог СНЕСС!
Все живое и мертвое на территории Запределья трепещет, впервые увидев бога!
Все живое и мертвое на территории Запределья склоняется перед богом Снессом!
Бог Снесс получает преимущество!
Бог Снесс получает энергию веры!
ВНИМАНИЕ!
На данной территории не могут быть построены храмы!
– О‑о‑о, – выдавила девушка Ластена, падая с мамонта.
– У‑у‑у, – прохрипел Флориан.
– С собой? – деловито поинтересовался Орбит.
– С‑с‑с с‑собой! – сплошным радостным шипением отозвался змееголовый бог Снесс, поднимая над головой руки.
Только что, прямо на наших глазах, Орбит подарил богу Снессу большое клубничное мороженое.
Это закрытая легендарная зона. Здесь нельзя построить храм. Нельзя сделать Запределье постоянно открытым. Это просто как разовый вкусный подарок для бога Снесса, сравнимый с внезапным разовым выигрышем в лотерею, а не с постоянными маленькими дивидендами от акций. Эффект не постоянный, это как одноразовая подзарядка батарейки Снесса. Но разве этого мало? Бог и так был силен, а его только что еще и накормили первоклассным обедом… м‑мать… возможно, мировой баланс божественных сил несколько изменился вот прямо сейчас…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
