- Очень интересно, сударыня, - с готовностью согласился Александр. Даже интригующе: принцесса Кастилии, старшая дочь короля, в постели с нищим попрошайкой. Да-а, порой жизнь преподносит нам такие курьезы, что и не снились жалким сочинялам романов и баллад с их убогой фантазией.
- Если вы намерены и дальше разговаривать со мной в таком тоне, предупредила Бланка, бледнея от гнева, - можете не утруждать себя. Лучше уж сразу убирайтесь к чертовой матери.
- Ай, ай, ай! - удрученно покачал головой граф. - Как быстро вы учитесь у Маргариты всем ее порокам - и разврату, и сквернословию! Куда и девалась ваша была застенчивость, изысканность в речах... - Он умолк, так как Бланка уже готова была взорваться. - Впрочем, ладно. Прошу прощения за грубость и предлагаю в дальнейшем обходиться без взаимных упреков и оскорблений. Скажем так: лежащий подле вас молодой господин, несмотря на все свои бесспорные достоинства, будем откровенны, все же недостаточно знатен и богат... мм... для такой высокой должности, как любовник принцессы.
Монтини не знал, куда ему деться от стыда и унижения. В словах графа он почувствовал кислый привкус правды - тот самый привкус, который уже давно набил ему оскомину.
- Это не ваше дело, сударь! - зло ответила Бланка. - Вас это не должно касаться.
- Однако касается. Так касается, что даже кусается. Ведь вы, сударыня, хотите того или нет, в глазах всего мира являетесь моей женой, а потому мне вовсе не безразлично, с кем вы делите постель, так как об этом судачат все, кому не лень. И, добавлю, исподтишка насмехаются надо мной. Вы выставляете меня на всеобщее посмешище.
- Скажите еще спасибо, что не на позорище, - с издевкой ответила Бланка. - А это я могу сделать, вы знаете. И тогда плакали все ваши честолюбивые планы.
Александр тяжело вздохнул.
- Да уж, знаю. Крепко вы держите меня в узде, нечего сказать... Итак, сударыня, после этой словесной разминки, нам, пожалуй, пора переходить к делу.
- К какому такому делу? У меня, к счастью, нет с вами никаких общих дел.
- Речь идет об одном милом молодом человеке, который...
- Об этом милом молодом человеке я как-нибудь позабочусь сама, оборвала его Бланка. - Не смейте вмешиваться в мою личную жизнь, господин граф. Вы потеряли на это право.
- Но я хочу предложить вам полюбовную сделку, - настаивал Александр. - Надеюсь, она удовлетворит нас обоих... всех троих.
Однако Бланка была непреклонна:
- Ничего у вас не выйдет, милостивый государь. Я не собираюсь ронять свое достоинство, заключая с вами какую бы то ни было сделку. Довольно с меня и нашего брака - самого прискорбного события всей моей жизни... Коломба! - громко позвала она.
Тотчас дверь отворилась, и в спальню прошмыгнула молоденькая смуглолицая горничная Бланки.
- Что вам угодно, моя госпожа?
- Граф покидает нас. Проводи его к выходу, чтобы, случайно, не заблудился.
- Но, сударыня... - начал было Александр.
- Аудиенция закончена, сударь, - кротко произнесла Бланка. - Еще одно слово, и я велю страже вышвырнуть вас вон. Уразумели?
Граф все уразумел. Ему был хорошо знаком этот тон - ровный, сдержанный, чуть ли не ласковый. Таким вот тоном покойный дон Фернандо в былые времена объявлял смертные приговоры провинившимся дворянам и чиновникам. Таким же тоном в тот памятный февральский день Бланка запретила ему под страхом разоблачения впредь переступать порог ее покоев. В состоянии крайнего раздражения она производила еще более жуткое впечатление, чем даже ее отец, ибо произносила свои угрозы не только ласково, но и нараспев. Александр вновь вздохнул, поднялся с табурета и молча направился к двери.
- Ах, да! - в последний момент вспомнил он, вернулся к столику, вынул из подсвечника свою свечу, пояснив с мрачной улыбкой: - Чего доброго, еще швырнете мне в спину, - и лишь затем вышел.
- Интересно, о какой это сделке он говорил? - первым отозвался Монтини, когда горничная затворила за собой дверь. - Что он хотел предложить?
- Наверняка собирался дать тебе денег, - сказала Бланка, положив голову ему на грудь. - Полагаю, тысяч десять, не меньше. Вот негодяй-то!
- Но зачем? - удивился Этьен. - Чтобы откупиться от меня? Бланка, родная, неужели ты подумала, что я соглашусь? Да ни за что! Никогда! Ни в коем случае! Ты мне дороже всех сокровищ мира.
- Знаю, милый. Но он не то имел в виду. По-видимому, он хотел, чтобы ты прикупил себе земель и стал зажиточным сеньором. Чтобы он, видишь ли, не стыдился тебя как моего любовника.
- О! - только и сказал Монтини.
- Какая низость! - гневно продолжала Бланка. - Предлагать свои грязные деньги! Ну, нет! Пусть лучше я опустошу нарбоннскую казну, но сама, без его помощи, соберу нужную тебе сумму.
- Дорогая! - с горечью произнес Этьен. - Опять за свое? Пожалуйста, не надо. Мне и так досадно, что я вынужден брать у тебя на текущие расходы, а ты... Да пойми же, наконец, как это унизительно - быть на содержании у любовницы. Ты, конечно, прости за откровенность, но факт остается фактом: моей дружбы ищут лишь всякие лизоблюды, а те, с кем бы я сам хотел дружить, относятся ко мне свысока, пренебрежительно. Еще бы выскочка, содержанец. Вот если бы я смог как-то отличиться, завоевать себе положение...
Тут Бланка спохватилась и села в постели. Глаза ее радостно засияли.
- Ах, да, совсем забыла! Кажется я нашла тебе достойную службу.
- Правда? - оживился Этьен. - И какую же? Надеюсь, военную?
- Да, военную.
- Где?
- И ни где-нибудь, а в королевской гвардии.
- О-о...
- Несколько дней назад подал в отставку один из лейтенантов, объяснила Бланка. - Маргарита пообещала выхлопотать его патент для тебя отец ей не откажет. Так что ты уже, считай, лейтенант гвардии.
- Лейтенант?! - изумленно воскликнул Монтини. - Да это же курам на смех. Я - лейтенант! Ни единого дня в армии - а уже лейтенант!
- Эка беда! Пусть и курам на смех, зато при дворе ты будешь важной персоной.
- И опять же выскочкой.
- Ошибаешься, милый. Патент-то вручу тебе не я, а король - причем по просьбе Маргариты. Ты понимаешь, что это значит?
- Ну и что?
- Вот глупенький! Всем известно, что Маргарита не раздает милости направо и налево, она благоволит лишь к тем, кого уважает, это непреложный факт.
- Ты хочешь сказать...
- Сообразил, наконец? Когда при дворе узнают, что ты назначен лейтенантом по ее личной просьбе, то сразу поймут, что она не просто терпит тебя из-за Матильды и ради нашей с ней дружбы, как это утверждают злые языки, - ведь никакая дружба не заставит ее сделать услугу несимпатичному ей человеку. Этим Маргарита покажет, что ты у нее в фаворе, что она уважает тебя; а раз так, то и отношение двора к тебе в корне изменится. Я здесь чужая, - в голосе Бланки явственно проступила грусть. Для сторонников короля я, прежде всего, жена графа Бискайского, для сторонников графа важно то, что я с ним не в ладах, и моя благосклонность ни тем, ни другим не указ. А Маргариту обожают все - и друзья, и враги; и ее любимцы здесь в почете хотя бы потому, что они ее любимцы. Вот, к примеру, твоя сестра. Около Матильды увиваются не только льстецы; ее дружбы добиваются также и порядочные девушки из богатых и знатных семей, а многие весьма достойные молодые люди не прочь жениться на ней. Так и ты, как только станет известно о твоем назначении...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
