Нет, подумала Джина, дело не в морской болезни и не в любви. Он очень не хочет терять из виду Сьюзен и боится оставлять нас с ней наедине!
— А вы, тетушка? Не хотите составить нам компанию? — обратилась Сьюзен к миссис Хэмфри.
— Нет, дорогая! В таких случаях старики бывают обузой для молодежи. Я лучше останусь здесь и встречу вас хорошим обедом.
Эндрю отправился отдать необходимые распоряжения, остальные разошлись по комнатам, чтобы переодеться. У Джины это не заняло много времени. Она надела бикини, шорты и набросила легкую блузку. Все остальные предметы туалета уместились в полиэтиленовом пакете, разрисованном рыбами и какими-то морскими чудищами.
В этот момент внизу раздался пронзительный крик и шум чего-то падающего. Джина бросилась в коридор и увидела Бриджит, лежавшую у нижней ступеньки лестницы и тщетно силившуюся подняться на ноги.
— Что случилось? — в ужасе воскликнула Джина. — Сейчас я вам помогу!
И она легко сбежала вниз по ступенькам.
— Спасибо, — простонала Бриджит. — Я упала с лестницы и подвернула ногу.
— Как вы? — с тревогой спросила Джина, помогая ей подняться.
— Ой!
Бриджит, сжав от боли зубы, опустилась на стоявшую рядом с лестницей низенькую скамеечку.
— Я не могу ступить на ногу! — с трудом проговорила она. — Что-то с лодыжкой.
Джина опустилась перед ней на колени и осмотрела ушибленное место. Нога уже начала распухать.
— Боюсь, что это растяжение!
— Черт побери! Значит, я не смогу поехать с вами. Как жаль!
— Тогда мы останемся дома! — воскликнула подбежавшая к ним Сьюзен, слышавшая последние слова своей подруги. — Ведь еще будет много хороших дней. Правда, Джина?
Та хотела ответить утвердительно, но Бриджит опередила ее:
— Не делайте глупостей! Что толку, если вы все будете сидеть здесь и охать над идиоткой, так и не научившейся смотреть себе под ноги? Я лягу на диван, возьму интересную книгу и буду читать. А вы, когда приедете, расскажете мне о морской прогулке.
После недолгого препирательства на том и порешили. Эндрю подъехал к парадной двери. Сьюзен с Джиной разместились на заднем сиденье роскошной машины, и через несколько минут они были уже у пристани.
Яхта плавно покачивалась. Канаты, которыми она была пришвартована, тихо скрипели. Море было совершенно спокойным. На небе — ни облачка.
Впервые за последние два дня Джина облегченно вздохнула. Голубизна водной глади, легкий морской бриз, ласкавший лицо и чуть шевеливший пряди волос, еле слышный плеск ленивой прибрежной волны — все наполняло душу девушки спокойствием и каким-то сладким, радостным чувством. Она проведет так целый день! В тишине, покое, без этих проклятых мыслей о… Боже, почему она даже сейчас вспоминает его! Рея здесь нет! Так и нечего о нем думать! Джина тряхнула головой, как бы стараясь освободиться от прошлого. Хотя бы на время…
— Девушки, идите вперед! — послышался с мола голос Эндрю. Джина и Сьюзен послушно спустились вниз и подошли к сходням яхты. На палубе был только один человек, по-видимому матрос. Он стоял спиной к трапу и, пригнувшись, что-то прибивал к основанию мачты. Джина невольно залюбовалась его сильной, стройной фигурой, обнаженной до пояса, с бронзовой от тропического загара кожей. Он ей кого-то напоминал. Кого же? Нет, не может быть! Это не он… Не он… Великий боже!
Человек на палубе выпрямился и, обернувшись, посмотрел вниз. Джина почувствовала, как подгибаются ее колени и она вот-вот упадет в обморок…
Рей смотрел на нее со знакомой уже насмешливо-издевательской усмешкой и картинно махал рукой. Джина хотела было повернуться и убежать, но вовремя вспомнила про стоявшего за ее спиной Эндрю. Сьюзен же громко и удивленно воскликнула:
— Рей! Боже мой, как ты сюда попал?
Хэмилтон в два прыжка очутился внизу и, шутливо заключив Сьюзен в объятия, подбросил ее.
То, что они знали друг друга, не удивило Джину: оба принадлежали к одному и тому же кругу, но все же подобная вольность ее не на шутку шокировала. Тем временем Рей опустил Сьюзен на землю, причем сделал это достаточно бережно. На щеках ее проступил румянец, и Джина почувствовала, как ревность острой иглой кольнула ее в самое сердце. Но тут она услышала из-за спины раздраженный голос Эндрю:
— Что, черт побери, здесь происходит? Отпусти ее, Рей! И когда только ты отучишься от омерзительной привычки хватать руками все, что тебе не принадлежит!
Сьюзен хотела что-то ответить, судя по выражению ее глаз, очень резкое. Но Рей сжал ее руку и, сделав шаг к кузену, сказал с вызовом:
— Эндрю, ты можешь быть одновременно обручен только с одной женщиной. И насколько я в курсе дел, эта счастливица — Джина. Разве не так?
Лицо Эндрю стало красным от ярости, а голос сорвался, когда он заговорил:
— Сьюзен — моя гостья, и я никому не позволю относиться к ней неуважительно. А теперь я хотел бы спросить тебя, Рей: что ты делаешь на моей яхте?
— Как, что я делаю? — улыбнулся тот. — Готовлю суденышко к выходу в море. Ты же сам так распорядился! Или, может быть, передумал?
Эндрю уже не мог говорить. От злости он зашипел, как удав:
— Где же Джек?
— Джек? — совершенно спокойно переспросил Рей, как будто не замечая состояния своего кузена. — Он поранил руку и пошел к врачу промыть и перевязать рану. А поскольку я оказался здесь и был сегодня свободен от других дел, то предложил Джеку его заменить. Итак, мы намерены и дальше тратить время на пустые разговоры или вы все-таки поднимитесь на борт?
— Мы поднимаемся, Рей, — ответила за всех Сьюзен и пошла первой. За ней последовал Эндрю. Джина же остановилась на первой ступеньке и бросила на Рея взгляд, в котором светилось самое восхитительное бешенство.
— Вам помочь, Джина? — как ни в чем не бывало предложил Хэмилтон.
Девушка поняла, что путь к отступлению для нее отрезан. Тем более что Сьюзен с Эндрю уже стояли на палубе и с удивлением смотрели на нее.
— Спасибо, я сама! — наконец произнесла Джина и, не глядя на Рея, поднялась наверх.
Только тогда она смогла поднять на него глаза и попыталась пошутить:
— Предупреждаю, если мы утонем, вас посадят в тюрьму!
Сьюзен и Эндрю ухмыльнулись. Лицо Рея на миг расплылось в улыбке, но затем приняло все то же спокойное и самодовольное выражение. Джине стало ясно, что он отлично понимает ее состояние. Она отвернулась и, отойдя к борту, села в плетеное кресло, стараясь не смотреть в сторону Рея. Ей хотелось ненавидеть этого человека за то, что он делал. Или хотя бы за то, что не желал больше любить ее. Но ничего не получалось — сердце не подчинялось рассудку…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
