— Вам повезло. У вашего продукта больший срок хранения.
Представитель по сбыту на секунду приободрился.
— Верно. Я об этом как-то не подумал. — Он оглянулся и наклонился ближе. — Как там вообще? Как она?
— Кремень.
— Этого-то я и боялся. — Его кадык подпрыгнул. На лбу выступил пот. — Можно вас спросить? Вы уже заключили с ней сделку?
— Все еще работаю над этим.
— Жаль. Ну, что ж. Была не была. — Представитель по сбыту юркнул в офис Сиренити и закрыл за собой дверь.
Калеб проигнорировал Зоун, наблюдавшую за ним со своего поста за прилавком. Он пошел по ближайшему проходу между стеллажами, рассматривая интересный набор товаров, разложенных по полкам и хранящихся в больших деревянных бочках.
Он прошел мимо гречневой лапши, сухой фасоли, орехов, соевой муки, грубых пшеничных лепешек и свежего ржаного хлеба. Гранола в одной бочке показалась ему знакомой. Он был почти уверен, что такую же точно ел на завтрак. И вспомнил, что собирался купить молока.
В молочной витрине в глубине магазина были выставлены козий сыр и тофу в трех видах — мягкий, средний и твердый. В другом проходе Калеб обнаружил четыре разных сорта оливкового масла, несколько сортов настоянного на травах уксуса домашнего розлива и несколько банок патоки. Нахмурившись, он рассматривал бутылки с уксусом.
Колокольчики над входной дверью весело звякнули. Вместе с порывом холодного ветра вошел мужчина, своим видом напомнивший киноленты о войне.
— Доброе утро, Блейд, — сказала Зоун с мягким воодушевлением, удивившим Калеба. — Вижу, ты сегодня плохо спал. Наверно, ночь была трудной?
— Три последние ночи были тяжелые, — зловещим тоном произнес Блейд. Он оглянулся через плечо и обратился к двум огромным ротвейлерам, оставшимся на тротуаре.
— Сидеть, — скомандовал он.
Калеб наблюдал через открытую дверь, как собаки послушно сели. Потом он опять взглянул на Блейда и решил, что по краткому описанию Сиренити он узнал бы этого сервайвелиста где угодно. Если бы его не выдавали камуфляжный комбинезон и сапоги, то надетое на нем вооружение было бы важной уликой. Он был увешан им, словно сосульками.
— Ты хоть сколько-нибудь поспал? — заботливо спросила Зоун.
— Собираюсь поспать несколько часов сегодня после обеда. — Блейд подошел к прилавку. — До тех пор буду в карауле. А ты?
Зоун покачала головой.
— Спала, но мало. Линии отрицательного влияния были слишком уж сильны.
— Да, я понимаю, что ты хочешь сказать. — Блейд поставил локоть на прилавок и уставился на Калеба глазами василиска. — Последнее время здесь что-то многовато отрицательных влияний. Как-то даже начинаешь задумываться, верно?
Зоун проследила направление его взгляда. Сузила глаза.
— Точно.
— Что-нибудь не так? — вежливо спросил Калеб.
— Может быть, — ответил Блейд.
Снова открылась входная дверь. Куинтон Пристли, закутанный в толстую парку, с намотанным под бородой шарфом, поспешил войти в тепло магазина.
— Становится холодно. Недолго остается до первого снега. Бесконечные векторы точек на математических плоскостях отражаются в микрокосме наших времен года. Всем доброе утро.
— Доброе утро, — откликнулась Зоун.
— Доброе, — пробормотал Блейд. Он не сводил с Калеба глаз. — Мы только что говорили обо всех отрицательных влияниях, которые здесь чувствуются.
Куинтон тяжело вздохнул.
— Ты говоришь, конечно, о недавней смерти члена нашей общины. Эмброуз был во многих отношениях трудной личностью, но он был одним из нас. Нам будет его не хватать.
— Некоторым из нас его будет не хватать больше, чем другим, — сказал Блейд.
Куинтон повернулся и увидел Калеба.
— Возможно, ты прав.
Калеб вышел к началу прохода и по очереди посмотрел на Зоун, Блейда и Куинтона.
— Что, у нас проблемы?
— Сдается мне, — отозвался Блейд, — что у нас здесь удивительное совпадение.
— Какое же? — спросил Калеб.
— Бросается в глаза, — продолжал Блейд, — что первая за много лет смерть у нас случилась всего за несколько часов до вашего появления в городе. Кто знает, вы могли быть здесь как раз в то время, когда умер Эмброуз.
Калеб замер.
— На что, черт возьми, вы намекаете?
— Ни на что. — Блейд не обращал внимания на Зоун и Куинтона, которые изумленно смотрели на него. — Просто указываю на кое-какие факты. Учитывая туман и все такое прочее, поди узнай, кто где был в ночь, когда умер Эмброуз.
Калеб сделал шаг вперед.
— Ладно тебе, Блейд, — поспешил вмешаться Куинтон. — Не горячись и не слишком увлекайся. Все мы знаем, что с Эмброузом произошел несчастный случай.
— Да? — Блейд покосился на Калеба. — Лично я знаю точно только то, что Эмброуз мертв.
— А лично я знаю точно только то, что ты одержимый паранойей сукин сын, — тихо проговорил Калеб.
— Сдается мне, — продолжал Блейд, — что старина Эмброуз, может быть, просто имел несчастье быть твоей первой жертвой.
— Моей первой жертвой?
— Может статься, твои люди оказались чуточку умнее, чем я думал. Вместо того чтобы использовать всю диверсионную группу, они вполне могли послать подготовленного человека, чтобы убрать нас одного за другим. Снайпера-одиночку. Ты как, годишься для такого дела, Вентресс?
На лице Зоун появилось выражение серьезной тревоги. Ее глаза беспокойно перебегали с Калеба на Блейда.
— Блейд, по-моему, тебе не стоит говорить такие вещи. Мне не нравится цвет его ауры. Она становится все темнее и темнее.
— Правда, Блейд, — пробормотал Куинтон. — Успокойся, парень. Сиренити знает Вентресса. Она не пригласила бы его сюда, если бы не доверяла ему.
— Иногда Сиренити бывает чересчур доверчивой, если хотите знать мое мнение, — заявил Блейд. — Она… как это говорят? Наивная. Да. Точно. Наивная.
— Ну, кажется, я услышал достаточно. — Одно дело, подумал Калеб, когда он сам называет Сиренити наивной. И совсем другое, когда ее обзывает какой-то танкообразный тип. — Еще одно слово, и и намотаю этот твой пояс с побрякушками тебе на шею.
— Неужели? — Блейд оттолкнулся от прилавка и выпрямился. Широко расставив обутые в сапоги ноги, он медленно и тяжело встал в обычную для боевых искусств стойку.
— Как только захочешь попробовать, я буду ждать.
Калеб с любопытством смотрел на него.
— Где ты научился своему стилю рукопашного боя? В кино? Из какого-нибудь фильма о кун-фу?
— Посмотрим, насколько ты хорош, мистер. — Блейд по-крабьи двинулся вперед.
Калеб протянул руку за одной из банок с уксусом, стоявших на ближайшей полке.
— Иисусе, — прошептал Куинтон.
Зоун открыла рот и пронзительно закричала:
