– Как же я хочу опрокинуть тебя, и навалится сверху. Будет неудобно, если ты будешь сопротивляться, но зверю это понравится. Мне нужно войти в тебя и держать твои руки, чтобы твои коготки не выцарапали мне глаза. – Застежка рвется, и я уже слышу звериный рев из уст мужчины.
Страшно. Такой Кел меня пугает. Его горячее дыхание не волнует, а приносит боль от ожогов. Руки не ласкают, а оставляют синяки. Он не целует, а кусает мою шею, а я, вспоминая интернат, стараюсь выпутать руки.
Мои штаны разорванными лохмотьями отлетают в сторону. И вот я уже чувствую через трусики его возбужденную плоть. Наконец, вскрикнув, я смогла расцарапать себе руку, и маленькие капельки крови потекли из ранок.
Келлер Брон резко отскочил от задыхающейся девушки со звериным хрипом. Мужчина держался за голову и ревел как подстреленный. А Кристина, собирая свои конечности в кучку, выставила левую руку со следами своих ногтей. Кел ведь голый и платины на нем нет, зато осталась зависимость от человека.
Мужчина… нет, животное билось на земле и ревело не своим голосом, а из носа текла кровь.
Беспощадная? Сука? Стерва? Да хоть сам сатана, но Этому мужчине я не позволю притронутся к себе! Еще минуту и его мозги вытекут через уши…
Пошатываясь, я встаю и ухожу с полянки, унося за собой кровь и ненависть. Я слышу за спиной утихающий крик и точно знаю, что Кел остался в живых. Уж слишком большое расстояние разделяет нас… и не только сейчас, но и в жизни мы очень далеки. Я не смогу понять его, а он меня. Он жил, как королевич, и не знает, на что я могу пойти, чтобы сохранить свое ничтожное существование. Даже не желание жить оберегает меня, а гордость, что подстегивает темные уголки моей души. И пусть мы разные и не понимаем друг друга, но я не могу просто и беспощадно убить сына своего врага. Ну и дура!
24
Ночь. Я не знаю, кто и где находиться. Уйдя от Кела, я никого не встретила, да и не до них было. Меня жгла ненависть, и я старалась спрятаться, ведь если ребята будут рядом, то и у них пойдет кровь. Рассматривая свои царапки, я сидела на берегу светящейся реки. Это была не просто вода – она исцеляла. Именно поэтому я не умерла еще вчера. Меня лишь вывернуло наизнанку и только. Поэтому и сейчас вода легко обволакивала мою руку и своим светом лечила следы от ногтей. Вчерашние занозы тоже исчезли благодаря этой водичке. А еще здесь можно было скрыть слезы своего унижения и жалости. Ненавижу всех генных! Но почему не могу убить?!
Где-то послышался всплеск, и опять ночная тишина окутала коконом мое тело. Это безумие – сидеть на берегу, волноваться за парней и желать пустить кровь Келу. Где здравый смысл? Может я тоже сошла с ума? Даже посмешило – мы на планете дураков!
Где-то на середине реки появилась голова кого-то из парней, и меня всю затрясло, представив, что на меня сейчас кинутся. Я уже приготовилась бежать, когда фигура резко разгребая воду руками, направилась ко мне. И вот передо мной стоит Шон и, улыбаясь, посматривает на мои голые ноги. У меня внутри все перевернулось, когда он, протянув руку ко мне, погладил по волосам. Это что, новая форма изнасилования?
– И кто уже обидел? – Он говорил это, улыбаясь, но в его глазах было нечто ужасающее.
– Шон, если ты хочешь меня трахн… – Мой рот накрыла большая ладонь, а лицо парня было очень близко, что у меня сердце забилось в пятки.
– Это Сафар? – У меня было ощущение, что я на допросе, но почему мой следователь голый?
Почему его глаза выпытывают то, что мне ненавистно вспоминать? Хотелось зарыдать в голос и кинуться на сильную грудь мужчины, но… я на секунду забылась. Моя душа восприняла Шона, как старшего брата, наставника, отца… крепкую стену, за которой можно спрятаться, не отдавая своей чести. У меня никогда не было отца, но это чувство к Шону резко отличалась от эмоций к капитану.
– Зарон не мог тебя обидеть. Я его вырубил, чтобы чего не натворил. – Он все смотрел в мои глаза, когда понял, кто причина моих царапин.
В его взгляде проснулся зверь и захотел крови, а я… почему по моим щекам текут слезы? Обо мне никто не заботился и никто не желал отомстить за меня. А рядом Шон и он отличается от Кела и он сильный и он… Мой тихий всхлип заставил нахмуриться генного.
– Шон, ты взрослый и имеешь свои планы не только на жизнь, но и на меня, ведь так? – Его глаза мне ничего не сказали. – Я хочу разочароваться сразу, не привыкая к тебе, поэтому…
– Скажи «братик». – Улыбаясь, попросил Шон. У меня видимо лицо вытянулось. – Ну же. – Потребовал мужчина.
– Брат. – Пискнула моя растерянная тушка.
– Братик или братишка! – Шутя, расстроился парень и щелкнул меня по носу.
– Тоже ум потерял? – А мало ли? Может он выглядит не совсем помешанным, а на самом деле…
– Просто, когда корабль взрывался, а Кел прятал тебя от огня, я понял одну вещь. – Он улыбнулся нежно, но как-то тоскливо. – Хочу последние свои дни воплотить свою задумку в жизнь.
– Да, не умрете вы! – Не выдержала я.
Нельзя на меня смотреть таким прощальным взглядом – у меня крыша съезжает. Меня тянет спасать тех, кто уже отчаялся – привычка еще с интерната.
Ответ на мои слова было объятье. Не обжигающее, не возбуждающее, а просящее и доверяющее. Шон прижимал к своей груди, и казалось, сдерживал эмоции зверя. Он просто держал меня возле себя, поглощая мою растерянность и страх.
– Я верю тебе, Тина. – Ухмыльнулся мне в волосы мужчина и резко отстранился. – Но этого Кела отыщу и все лапы поотрываю. Нельзя обижать мою сестренку!
Он скрылся в зарослях джунглей и оставил меня в растерянных чувствах. «Сестренка»… меня никогда так не называли, и у меня в душе все переворачивалось. Ребята все – таки хорошие, но их так жалко. Я ни хочу терять веселого Сафара, помешанного на технике Зарона и такого скрытного, но прямолинейного Шона… Кел же. Келлер Брон пусть подохнет в страшных мучениях, оставив мне Кела! Вот глупая, но почему я не могу сдержать предательскую улыбку счастья?
…
Близилось утро, а на поляне все сидела одинокая фигура парня. Он склонился к земле и не мог отойти от шока. Он испугал единственное существо, которое общалось с ним на равных, не пригибаясь в поклонах и расшаркиваниях. Когда-то он видел ее бесцветные глаза на фотографиях, и там была девочка со страхом в лице, а сейчас он видел ненависть. Именно ненависть и человеческая кровь отрезвили его больное сознание, и только сейчас он отошел от выжигающей боли. В его груди кипела лава, хотелось ее выплеснуть.
Из зарослей вылетела тень и кинулась на фигуру. И вот уже клубок конечностей катается по траве, выворачивая землю. Слышатся хрипы и рычание, сейчас не было людей – были животные, которые хотели выплеснуть боль и отчаянье. Им не страшно ранить друг друга, поэтому кровь окрашивает траву и две фигуры летают по поляне. Им умирать по природе положено, но оба хотят прожить еще несколько часов. Один хочет попросить прощение, а второй ощутить тепло одного бестолкового существа.
– Не мучай девочку! – Рычит объект мало похожий на мужчину и бьет противника в живот. – Я ведь вижу, как ты ловишь ее взгляд! – Такие простые слова вдруг поразили Келлера Брона.
Мужчина упал на колени, глотая кровь из разбитого носа. Травмы? Не страшно, у них регенерация высокая. Но он и представить не мог, что окружающие видят его стремление оказаться ближе к человечке. Его кулаки разжимались, видя стоящего над ним воина. Этот генный только что дал толчок его мозгу. Да, он желает видеть ее почти бесцветные глаза, он хочет ощущать ее присутствие, поэтому держит ее рядом или ищет встречи. Кел горько усмехнулся, вспоминая отца и себя. Он ведь не прекрасный принц и даже близко понятия не имеет, как люди чувствуют, или откуда у них эмоции. Сейчас же…
– Я не понимаю. – Да, он сказал это стоя на коленях и смотря в яростные глаза Шона.
– Я тоже не понимал. – Мужчина стоял над поверженным и ощущал жалость к своему собрату. – До того момента, как не увидел ее тело в анализаторе, мне казалось, что просто хочу отделать ее во всех позициях… – Поверженные рыкнув сделал подножку и вот «победитель» тоже валяется на траве. – Кел, ты ведь этого же желал!? Не отрицай свою природу.
– Не отрицаю, но хочу забыть для чего отец разрешил ей вылет. – Остывая, ворчал капитан и смотрел на распластавшегося пилота. – А после… – Ему стало интересны выводы пилота. Такого же отшельника, как и он.
– Я видел ее тело в твоих руках и понимал, что возможно опоздал. – Глаза собеседника потускнели, будто проваливаясь в прошлое. – В тот момент я вспомнил ее радость по отношению к айрану и ее улыбку к нему же. Почему-то я подумал, а что было бы, если бы я был на месте Ова? Ответ меня поверг в шок. – Шон возвращался в реальность и, глядя в спокойные глаза командира, говорил: – Я с детства мечтал о младшей сестре. Не расстраивай Тину. Лучше не подходи к ней, пока не сделаешь правильных выводов.
