Благодаря союзу с храбрыми князьями Ассиута правители Гераклеополя какое-то время сдерживали агрессивные Фивы. Затем в 2051 г. до н. э. новый человек взошел на трон южного города. Его имя было Ментухотеп, и он был величайшим воителем. За десять лет он завоевал весь остальной Египет. Его противником в Гераклеополе был Мерикара, который нашел, что отцовская философия – плохое утешение при поражении.
Мы, конечно, хотели бы иметь хоть какие-то сведения об этой войне, но ничего не было найдено. Есть косвенное свидетельство уникального характера, имеющее отношение к последней великой битве, осаде Гераклеополя. Свидетельство открыл Х.Э. Уинлок, работавший в Дейр-эль-Бахри для нью-йоркского Метрополитен-музея.
Дейр-эль-Бахри является частью огромного западного фиванского некрополя, включающего такие чудеса, как Долина царей, большая группа гробниц вельмож Нового царства и огромные погребальные храмы Рамзеса. В самом Дейр-эль-Бахри находится прекрасный храм царицы Хатшепсут, несомненно самый красивый и изящный памятник архитектуры во всем Египте. На этом самом месте был более ранний храм, построенный завоевателем Ментухотепом. Уинлок заслуживает похвалы за раскопки этого храма, который был в очень плохом состоянии; сегодня едва ли можно различить что-нибудь, кроме очертаний на песке. Но когда храм был построен, он, вероятно, представлял собой внушительное зрелище. Обнесенная стенами аллея вела к большому двору в форме щита перед храмом с колоннами, который был увенчан маленькой пирамидой. Царь расположил свою гробницу под этим монументом и похоронил свою семью в других гробницах поблизости. Уинлок нашел более 20 захоронений в самом храме, включая захоронение главной жены Ментухотепа.
Но самая интересная из всех гробниц принадлежала не придворному или царственной даме. Построенная на почетном месте, близ гробницы самого царя, эта гробница содержала массовое захоронение 60 вооруженных солдат. Они были простые люди, мы даже не знаем их имен. Из характера ранений Уинлок сделал вывод, что солдаты погибли в атаке на город или укрепленное место. Некоторые умерли сразу. Другие, раненные защитниками на стенах, очевидно, были оставлены, когда их товарищи отступили перед контратакой осажденного гарнизона. Контратака увенчалась временным успехом, раненые были «подняты за их кустистые волосы» и забиты до смерти палицами защитников крепости. Тела их пролежали на поле битвы достаточно долго, чтобы их повредили птицы-стервятники; затем финальная атака на замок принесла победу их товарищам, которые собрали искалеченные тела погибших и похоронили их.
Эта мрачная и удивительно живая картина была воссоздана из группы неидентифицированных мумий. Но самое интересное состоит в том, что Ментухотеп почтил этих неизвестных солдат, похоронив их рядом с собственной гробницей, в близости, обычно резервируемой для членов царской семьи и высших вельмож. Именно финальная осада вражеской столицы, говорит Уинлок, могла заслужить такую честь, и это кажется разумным заключением. Дополнительное обстоятельство не менее удивительно: всего 60 человек погибли в решающей битве великой войны! Эти люди, конечно, могли быть отобраны среди погибших за свою выдающуюся храбрость; но мы должны помнить, что в древние времена война убивала людей менее эффективно, чем сегодня.
Воины шли в битву незащищенными, если не считать «кустистых волос», отмеченных Уинлоком. Тщательно культивируемая грива в верхней части черепа, быть может, и защищала от удара палицей или дубиной, которые часто делались просто из дерева. У египетских солдат этого периода были также топоры и кинжалы. Бумеранги, найденные при раскопках, использовались, вероятно, скорее для охоты, чем для войны; мы имеем образцы для правой и левой руки, и на испытаниях один из образцов работал именно так, как бумеранги обычно работают. Самым распространенным оружием были простой лук и стрелы с наконечниками из кремня или черного дерева – египтяне додинастического периода были такими неискушенными в военном искусстве, что даже не пользовались бронзовыми наконечниками для стрел. Впрочем, наконечники для стрел из кремня или дерева могли убивать так же хорошо, как металлические; один из погибших солдат был поражен в спину стрелой, которая торчала из его груди на восемь дюймов.
О снаряжении солдат этого периода мы знаем на основании изучения двух источников: захоронений ветеранов и статуэток воинов-телохранителей, найденных в гробницах. Самый привлекательный пример последних дошел до нас из Ассиута и состоит из двух рот, человек по сорок в каждой. Это удивительные модели, способные заставить любого мальчишку затрястись от зависти. Солдаты одной группы окрашены в красно-коричневый цвет, обычный для цвета кожи египтян; они вооружены длинными копьями и щитами, украшенными различными символами. Другая рота черная (очевидно, нубийские вспомогательные войска); каждый солдат вооружен луком в одной руке и пучками стрел в другой. Отдельные фигурки относительно грубы, но мастер схватил военную осанку и решительный шаг военного человека; вельможа из Ассиута мог начинать свое путешествие через неизведанные опасности загробного мира, чувствуя себя в безопасности с такими солдатами. Эти симпатичные воители и теперь живут в Каирском музее; если бы я могла надеяться ограбить это восхитительное учреждение безнаказанно, я бы, безусловно, засунула их в свой грузовик.
То было время моделей в гробницах, и американцам повезло в том, что им не обязательно ехать в Каирский музей, чтобы увидеть некоторые из лучших. Они дошли до нас из эпохи XI династии, из фиванской гробницы Мекетра, и Метрополитен-музею, который вел раскопки, было позволено оставить себе большинство из них. Они воспроизводят, в точной миниатюре, поместье богатого вельможи. Собственно, поместье – это небольшая деревня, содержащая многочисленные лавки или мастерские, в которых выполнялись различные специализированные работы. Мы можем видеть маленьких крестьян и ремесленников за работой; некоторых в пекарне-пивоварне (хлеб и пиво проходили один и тот же начальный процесс ферментации), некоторых в мясной лавке, где забивают брыкающийся скот, других – в конюшне или ткацкой мастерской. Вельможа должен был иметь постоянный лодочный флот, поэтому здесь воссозданы лодки нескольких типов, включая последнюю барку – барку мертвых, на которой позолоченная и пропитанная смолистыми маслами мумия благородного господина совершала паломничество в Абидос, дом Осириса. Путешествие могло быть чисто символическим, но с моделью в гробнице вельможа мог притязать на свершение этого полезного ритуального акта.
Эти миниатюрные модели сделаны так мастерски, что мы рассматриваем их с таким же удовольствием, как изящные игрушки. Конечно, для их владельцев они были больше чем игрушки. Модель символизировала реальность, и наличие миниатюр в гробнице убеждало владельца, что в следующем мире он будет иметь реальные вещи. Модели были эквивалентами росписи на стенах гробницы или списков жертвоприношений.
Гробницы XI династии дали нам много материала, но величайшая из всех гробниц оказалась пустой. Алебастровый саркофаг Ментухотепа был найден в его погребальной камере под храмом, но опытные воры древних Фив нашли его задолго до этого. Не оказалось мумии Ментухотепа и среди царских мумий, перезахороненных жрецами. Вероятно, она была уничтожена грабителями.
Ментухотеп правил около 50 лет, и его преемник был уже немолодым человеком, когда взошел на трон. Летописи этого фараона – это летописи мира; старая борьба с Гераклеополем была, очевидно, окончена. Но спокойная передача власти, на которую мог надеяться старый царь, так и не состоялась. Его официальный наследник не потребовал себе трон, и наследовал ему другой Ментухотеп, который не был в родстве с царской семьей, разве что собезьянничал царское имя. Однако самое интересное в карьере этого последнего Ментухотепа, которого мы обычно называем именем Гора – Небтави, не то, как он приобрел трон, а то, как он потерял его.
Надписи в каменоломнях Вади-Хаммамата относятся еще к эпохе Древнего царства. Каменоломни расположены на кратчайшей дороге от Нила к Красному морю, дороге, оставляющей реку на большом восточном изгибе русла чуть ниже Фив, и многие посещали каменоломни в поисках камня или просто по дороге к морю, оставив там надписи. Царь Небтави послал в Вади-Хаммамат экспедицию за камнем для своего саркофага, и командир воинского отряда приказал высечь на скале длинную надпись, рассказывающую о чудесном событии, случившемся с ними. Беременная газель пришла к ним через пустыню и остановилась рожать как раз на том самом камне, который был предназначен для крышки саркофага. Джентльмены из экспедиции отблагодарили газель за чудо, перерезав ей горло. Что стало с детенышем, надпись не отмечает.
