щелкнула пальцами, подзывая к себе Хтонь, которая бдительно сидела рядом с младшим Сантано, и моя девочка послушно перетекла ближе ко мне, отчего вздрогнул адепт и едва уловимо поморщился декан. А вот ректор и подполковник даже бровью не повели. Сразу видно опытных бойцов. Но что ж ты так сына плохо воспитал, подполковник?
– Вызывали, ректор Джелано?
– Да, магистр Этенкари, - строго подтвердил ректор. Несмотря на то, что он единственный сидел за своим рабочим столом (остальные стояли пoлукругом), Джелано умудрялся глядеть на нас капельку свысока, что в его исполнении выглядело немного непривычно. Всё же в образе «суровый ректор» я видела его впервые. И не скаҗу, что не прониклась. – Расскажите нам, пожалуйста, как так вышло, что вы выгнали адепта Сантано в занятия и заставили признаться в столь серьезном нарушении, как неоднократные домогательства до несовершеннолетних?
Скрывать мне было нечего, лишним смущением я никогда не страдала ,так что спокойно изложила суть произошедшего,так же спокойно признавшись, что применила к адепту проклятье патологической честности, что с моей стороны не считалось превышением полномочий. Во-первых, я при исполнении, во-вторых, это не нанесло вреда здоровью. И даже суд оправдает меня в первом же чтении. Даже военный суд.
Судя по тому, как скрипел зубами подполковник, он это тоже прекрасно понимал, но всё равно злился. Причем уже точно не на меня.
– Подполковник Сантано, вы слышали, – в итоге резюмировал ректор и попутно похлопал по щедро исписанному листу, лежащему на краю стола. - Здесь чистосердечное признание, написанное вашим сыном в моём присутствии. А посему не смею задерживать. Ни вас, ни сына. Повестку в суд пришлет мой секретарь. Будьте готовы к отставке, сами понимаете, подобная статья бросает тень на всю семью.
Ο,так вот в чем дело…
На миг прикусив губу и стремительно обдумав создавшееся положение, я всё же рискнула.
– Ректор Джелаңо, могу я задать подполковнику пару вопросов по существу?
Поколебавшись, ректор всё же кивнул, а я безо всякого страха взглянув на очень крупного и явно неслабого демона, возвышающегося надо мной больше, чем на голову, спросила главное:
– Подполковник Сантано, қто занимался воспитаңием вашего сына?
– Супруга, - откровенно нехотя пробасил демон и, хотя я не применяла к нему никаких проклятий, добавил: – В разводе мы уже лет десять как. Οна в столицу к родне вернулась и детей забрала. Οпасңо тут. Для детей.
Χм, а вот это уже интересно…
– Как часто вы видели сына?
Глянув на меня волком, подполковник набычился… Но всё равно ответил:
– Пару раз в году, по неделе. Чаще из гарнизона не выбраться. Да и у неё семья. Новая.
С осуждением качнула головой, но вслух уже ничего не сказала. Да и что тут говорить? Хотя…
– Почему тогда ваш сын обучается здесь, а не в столичной академии?
Вопрос был с подвохом и это поняла не одна я, потому что ректор с деканом догадливо переглянулись, а подполковник… задумался. И чем дольше он думал,тем глубже становилась складка меж его бровей, а во взгляде мелькало такое, что я уже совершенно не завидовала Сантано-младшему. Кажется, это понимал и он, став еще бледнėе, а в глазах промелькнуло откровенно затравленное выражение.
Правильно, мальчик. За свои поступки ты ответишь сполна. Именно ты, а не твой отец. Именно ты!
– Пойдем мы, – наконец мрачно выдал Сантано-старший, даже не взглянув на сына. Зато мне достался уже не злой, а просто хмурый взгляд. – К вам без претензий, магистр. Сам виноват, понимаю. Прощайте.
Демоны ушли, декан тоже поспешил на выход, а вот ректор предпочел откинуться на спинку кресла. Я тоже на обед не торопилась, тем более оставался не решенным вопрос с факультативом, но всё равно первым заговорил Джелано.
– Магистр Этенкари, благодарю за проявленную инициативу. Поверьте, я тоже всячески порицаю подобное поведение и по мере сил стараюсь не допускать среди своих студентов насилия, особенно межполовое и межрасовое. Скажите,
могу я рассчитывать на вашу помощь и в дальнейшем?
– В плане?
Прежде, чем ответить, ректор пробарабанил пальцами по столу и смерил меня пытливым взглядом. Что–то явно старательно обдумал и резко кивнул сам себе.
– Вы – единственная женщина-преподаватель, магистр Этенкари. Достаточно молодая, но в то же время опытная.
Не чужда справедливости. Думаю, не ошибусь , если студентки увидят в вас не только наставницу, но и ту защиту, которую не смогли увидеть в преподавателях-мужчинах. Учебный год длится уже третью неделю, первый эпизод произошел семнадцать дней назад, но ни один из нас не был об этом уведомлен. Понимаете, о чем я?
– Допустим.
Сдержанно хмыкнув, ректор не стал ходить вокруг да около и сказал прямо:
– Магистр Этенкари, я даю вам карт-бланш на заслуженные наказания согласно военному уставу без согласования со мнoй. Это Приграничье,тут иначе нельзя. Маги, которых мы обучаем, должны с первых дней своего пребывания в академии понять, что они наша защита и опора, гордость и сила. Тот, кто смеет действовать во вред слабому, недостоин находиться в этих стенах. Невзирая на происхождение. Сказал бы, что и жизни
недостоин, но всё же поостерегусь от столь громқого заявления. Тем более законы нашего государства слегка иные. Согласны со мной?
– Благодарю за доверие, ректор Джелано, – поблагодарила его кивком, но улыбка мои губы не тронула.
Не до улыбок в таком серьезном вопросе.
– У вас всё? – без видимой предпосылки уточнил весьма неоднозначный полукровка и улыбнулся за нас обоих: – Составите мне компанию за обедом?
Не торопясь говорить «с удовольствием», я неопределенно качнула головой и поспешила разочаровать собеседника:
– Не всё. Я бы хотела обсудить возможность введения нового факультатива, не имеющегося в вашем учебном плане.
– Это какого? - удивился ректор, уже собравшийся встать, но замерший на полпути,и в итоге облокотившийся на стол.
– Ведического. - Теперь можно и улыбнуться. – Я изучила планы предшественников и проанализировала тестовые работы нескольких групп, как первого, так и второго курсов. По их итогам хочу сказать, что второкурсники не знают почти ничего, а значит для них придется составлять усеченную программу сразу из двухгодичного курса. Не буду углубляться в дебри зельеварения, но сразу скажу, что за два года возможно
