— С ними не договоришься, — согласился карлик. — Не найдешь разумного компромисса. Погляди, что там за рощей?
За рощей располагалось первобытное поселение, обнесенное высоким тыном. На углах ограды возвышались деревянные башни.
— Неужели и здесь графы и бароны промышленности ведут войну? — произнес Удалов. — Хотя надеюсь, что нет здесь еще никакой промышленности. И воздух чистый. Но тогда и кораблю взяться неоткуда.
— Корнелий, перестань сомневаться! — осерчал Острадам. — Разве ты собственными глазами не видел, как по небу пролетело что-то современное?
Они выбрались на пыльную проселочную дорогу с глубокими колеями, оставленными телегами или колесницами. Солнце припекало. Удалову докучали слепни и мухи, которые то и дело садились на его обнаженные плечи и безжалостно жалили его.
Корнелий отломил хворостину и принялся стегать себя по плечам и груди. От ударов оставались красные полосы. Конечно, было больно, но лучше, чем когда тебя жалят. Удалов стегал себя столь усердно, что местный поселянин, который увидел Удалова, воскликнул:
— Святой человек! Плоть истязает!
И с этой вестью, не замеченный усталыми беглецами, поселянин бросился короткой дорогой к замку, чтобы сообщить о достойном страннике.
А беглецы не дошли до замка. В километре от него карлик вдруг остановился и сказал:
— Кажется, это то, что мы ищем.
Удалов перестал себя стегать и осмотрелся. Никаких следов космического корабля или хотя бы космодрома.
— Ты что имеешь в виду? — спросил он.
Острадам, который сохранил куда больше сил, чем его спутник, резво сбежал с дороги и, пробравшись сквозь бурьян, выскочил на голое поле.
— Сюда, Удалов! — крикнул он. — Мы и вправду спасены!
Удалов с трудом перебрался через канаву, угодил в крапиву и, чуть не плача, подошел к карлику.
— Ты посмотри, где стоишь! — торжествовал Острадам. — Ты погляди под ноги.
Удалов посмотрел под ноги и ничего не увидел. Земля как земля, твердая, голая…
— Она же прокалена! — Карлик топнул ногой, и раздался гулкий звук, словно он стучал по обожженному горшку. — Сюда садятся космические корабли! Никакого другого объяснения я не нахожу и искать не намерен.
— Так где же корабли?
— Не понимаешь? Это отсталый мир, связь с которым поддерживают только экспедиции. Они прилетают обменивать промышленные товары на местное сырье. Обычная система в Галактике. Никакого вмешательства во внутренние дела развивающихся планет, но ограниченное экономическое сотрудничество.
Площадка была невелика, круг диаметром метров в сто. Значит, сюда прилетали не очень большие корабли. Ну что ж.
У Острадама есть опыт космических путешествий. Ему лучше знать, куда садятся космические корабли.
— Я посижу, подожду, — сказал Удалов. — Устал очень.
— И не мечтай! — ответил предсказатель. — Ты что, забыл, что за нами гонятся микробы? Затаимся в кустах.
— Затаимся, — покорно согласился Удалов. — Хорошо бы корабль поскорее прилетел. А то ведь и от голода можно помереть.
Послышался стук копыт.
По дороге от замка к путникам неслась кавалькада. Деваться было некуда, прятаться поздно.
Всадники, одетые в плащи и куртки из звериных шкур, вооруженные короткими мечами и копьями с бронзовыми наконечниками, неслись на Удалова так стремительно и грозно, что Корнелий зажмурился, размышляя о том, как обидно погибнуть от руки дикаря после всех приключений и чудесных избавлений.
Но стук копыт прервался у края площадки, и послышался густой бас:
— Какой из них святой человек?
— Вот этот!
Удалов раскрыл глаза и увидел, что оборванный поселянин указывает на него солидному, облаченному в львиную шкуру мужчине с зеленой бритой головой и длинными, спадающими на грудь фиолетовыми усами. В руке у мужчины была тяжелая палица.
— Ты свою плоть изнурял? — спросил мужчина Удалова.
— Она у меня изнурена до крайности, — признался Удалов. — Скоро кончится.
Гигант с усами подъехал поближе и разглядел шрамы, царапины и крапивные ожоги на обнаженном теле Удалова.
— Смотри, как ты себя, — произнес он с уважением. — А чего пожаловали?
— Ищем спасения, — сказал Удалов.
— Правильно, — ответил усач. — Мы все на этой земле гости. Мы все должны искать спасения. Мне наш жрец об этом говорил.
— Это очень разумно, — вежливо согласился Острадам.
— Слишком абстрактно, — возразил усач. — Лучше бы конкретными делами помогал своему племени. А то не мог хорошей погоды к страде обеспечить. Пришлось его убить.
— Но ведь это не в его силах, — сказал Удалов. — Даже на очень передовых планетах предсказания погоды еще недостаточно надежны.
— Мне плевать, что творится на так называемых передовых планетах. Но, как вождь племени, я несу ответственность за наше земледелие. И если я не найду виновного в плохом урожае, виноватым буду я. Что же, прикажете меня, что ли, убивать?
Возмущенные возгласы диких наездников, которые сопровождали вождя, были ответом на эти слова. Ясно было, что наездники не дадут вождя в обиду и не позволят его убивать.
— Так что я теперь без жреца, — сказал усач. — Вдруг мне сообщают: идет по дороге святой человек, стегает себя прутом. Ну, думаю, если он без зрителей это делает, значит, настоящий жрец. Придется тебе перейти ко мне на службу.
— Нет, спасибо, — ответил Удалов. — Я строитель, а не агроном. Вот может, мой товарищ согласится? Только, говорят, ему завтра-послезавтра умирать. Сам себе предсказал.
— Это так, — поклонился вождю Острадам. — Я с удовольствием остался бы у вас и занялся предсказаниями на примитивном уровне. Но на что вам жрец, который так скоро помрет?
— Да, если бы сейчас у нас была жатва, тогда такой предсказатель в самый раз. Убили бы тебя за неурожай, и дело с концом. А у нас сейчас только-только сев закончили. Рано.
Усач задумался, потом предложил:
— Пошли, что ли, ко мне, святые люди?
— Нельзя, — ответил карлик. Он обвел рукой вокруг себя, показывая на обожженную землю. — Ждем.
— Кого?
— Корабль, — объяснил Удалов.
— Космический шлюп, — уточнил Острадам.
— Зачем его ждете? — спросил усач подозрительно.
— Нам улететь на нем надо.
— Так прямо на нем и летаете?
— Как же еще?
— О! — раздались возгласы в толпе наездников. — Это великие чародеи. Не отпускай их, вождь!
— И не страшно? — спросил вождь.
— Чего бояться? Мы привыкшие.
— А я вот в моем должностном бесстрашии никогда бы не полетел, — сказал усач.
Все замолчали. Дикие воины почтительно ждали, к какому решению придут чародеи. В отдалении послышались шум, выстрелы, затем звон оружия и крики.
— Что там еще? Кто нас отвлекает? — возмутился вождь.
— Мы же беседуем. Выясни!
По приказу вождя один из наездников пришпорил коня и поскакал за холмы узнавать, в чем дело. Удалов с карликом переглянулись. Похоже было, что их палачи близко.
— Враги нас преследуют, — сказал карлик вождю. — Может, укроете нас, пока суд да дело?
— Не понимаю, — пробасил усач. — Как же так, такие чародеи — и кого-то боитесь?
— А у нас и враги соответствующие. По нашим масштабам подбираем, — сказал карлик. Говоря так, он выпятил покрытую черной шерстью грудь и засверкал глазками.
— Это правильно, — согласился вождь. — Врагов надо выбирать по уровню. Дрянной враг может подорвать престиж.
«Интересная личность, — подумал Удалов, глядя на зеленую голову и фиолетовые усы вождя. — Как стремится к цивилизации! По его речи и манере выражаться видно, что, прежде чем убить очередного колдуна, он с ним ведет поучительные беседы».
— Но даже стосильных врагов таиться стыдно, — произнес вождь.
— Мы безоружны, — ответил карлик. — Вооружимся, сами за ними начнем бегать.
— За оружием дело не станет, — заверил вождь. — Дать им коней и мечи!
Затем он обернулся к беглецам и добавил:
— Я с искренним интересом буду наблюдать за вашей битвой с врагами. Даже буду за вас переживать. А если вы погибнете, над вами будет насыпан почетный курган, а врагов ваших мы убьем и съедим. Так что сражайтесь спокойно.
— Нет, — возразил карлик, принимая копье из рук всадника. — Таким оружием с нашими врагами не справиться. У них оружие заколдованное, действует на расстоянии.
— Ну и что? — удивился усач. — Заколдуйте свое оружие, и оно тоже будет действовать на расстоянии. Да я и без колдовства могу.
С этими словами вождь метнул свое копье, оно пролетело метров пятьдесят и вонзилось в ствол большого дерева, расщепив его пополам.
— Славный бросок! — закричали наездники. — Слава вождю!
Из-за расщепленного дерева показалась небольшая процессия. Впереди плелись понукаемые всадниками, избитые и несчастные девушка Тулия в измаранном землей серебристом купальном костюме и могильщик, длинный балахон которого порвался, сквозь прорехи виднелось костлявое тело, а поля мухоморовой шляпы опустились на уши, скрывая лицо. Прекрасная Тулия была не причесана, глаза были не подведены, а губы не накрашены.
