По мере удаления паразита из тела раненного бойца, аура воина менялась от синевато-серой до сине-красной с серыми участками. Воин испытывал боль. И чем дальше, тем больше. Его лицо перекосилось от испытываемой боли. С уголков губ по щекам потекла слюна. Глаза приобретали бешенное, затравленное выражение, но звуков он не издавал. Когда красного цвета стало много, он стал отделяться от тела и пульсирующими каплями утекать в пространство. Человек терял энергию. Не ослабляя тяги, я создал ментальную сеть и набросил на воина. Энергию следовало собрать и использовать.
Постепенно чаша наполнялась жидкостью с плавающими в ней каплями крови, гноя и кусочками отторгнутой плоти. Настал момент, когда последние капли грязи покинули тело воина и упали в чашу. Полоса втянулась туда же. Теперь можно было убрать чашу подальше. Чашу я отдал лекарке. Она унесла чашу от стола, намеренно пронеся её мимо эльфиек-учениц. Их лица скривились, было невероятно, что они ещё стоят на ногах. Лекарка сполоснула чашу водой, слила содержимое в ведро. После протерла чашу тампоном, смоченным в растворе щёлочи.
Обе мои руки были свободны. Одну из рук я наложил на грудь больного чуть выше раны. Слегка надавил, чтобы отвлечь его внимание от моих действий. Теперь я должен проникнуть в плоть раненого, переведя свою руку в энергетический спектр. Процедура крайне неприятная, как для воина, так и для меня. В определённой степени болезненная для нас обоих. Глядя на свою руку вторым видением, я стал переводить руку в энергетический спектр. Казалось, будто плоть перетекает из этой реальности в параллельную. Плоть руки истаивала в физическом мире до тех пор, пока не осталась лишь её видимость. Рука, перешедшая на энергетический уровень, стала немедленно менять оттенок своей ауры с голубоватого на красный. Ощущение было такое, будто руку поместили под горячую воду. Рецепторы руки стали испускать сигналы боли. Теперь надо было погрузить руку в тело раненого и завершить лечение как можно быстрее, сократив агонию для себя и него. Я стал вводить руку в тело больного. Для начала нужно было срастить кости. Второе видение позволяло мне видеть обломки костей. Я настойчиво повёл руку к ним, намериваясь пальцами прикоснуться к ним. На всём протяжении движения моей руки в его теле, аура плоти больного менялась на красную. Я старался сделать работу быстрее. Как только я закрепил полосы к намеченным местам, сразу же стал выводить руку из плоти. Теперь требовалось стянуть сломанные кости вместе и одновременно придать им то положение, которое они должны занимать по решению природы. Я напрягся изо всех сил. Белые линии стали утолщаться. Сначала они натянулись как канаты, а после стали сокращаться в длину, одновременно увеличиваясь в ширину. Я неукротимо сжимал белые полосы. Наконец концы сломанных костей соединились вместе. Теперь они выглядели так, как им положено. Белые полосы превратились в сплошные белые пятна, размазанные по местам стыков. Теперь требовалось их срастить. Магическая связка не вечна.
Я направил своё внимание на рой красных капель боли, плавающих в моей ментальной сети. Их количество явно прибавилось. Надо было их использовать. Я усилием воли потянул их к себе, создав мысленную дорожку к ране. Я задал программу и наблюдал, как она исполняется. Видел, как белковые волокна укладываются вдоль соединений магических связок, заполняя травмированную зону. Красные капли боли вплывали в рану и впитывались тканями.
Мне пришлось ещё дважды погрузить руку в тело раненого. Один раз для того, чтобы срастить связки и мышечные волокна, другой раз – стянуть кожу. На груди воина образовалась тоненькая извилистая ниточка шрама.
Я почувствовал усталость. Взяв в руки посох, я направил его на воина и снял заклятие умиротворения.
- Фините Инкантатем.
Воин сразу стал двигаться. Лекарки подняли излеченного воина со стола на пол и, поддерживая за руки, стали надевать на него рубашку. После чего повели его на второй этаж. Ему предстояло ещё несколько дней провести в этом домике до полного излечения. Проводив его взглядом, я осмотрел учениц-эльфиек. Мне требовался отдых. Им он нужен был ещё сильнее, чем мне. Махнув рукой в сторону двери, я проговорил.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Пост (отдых) – и покачав отрицательно головой и указательным пальцем, направленным вверх, добавил – аво внанн (не долго).
Эльфийки как будто только этого и ждали. Они толпой двинулись в сторону двери, создав в дверях давку. Постепенно они выбрались на улицу. Я выходить не стал, а присел на лавку возле стола. Надо было дать остыть своему мозгу. Нет, меня утомило не лечение. Больше всего на меня давили их отрицательные эмоции. Эманации отвращения, страха, ужаса происходящего, сильное сопереживание чужой боли. Это и хорошо и плохо. К чужим страданиям они потом привыкнут. Их сопереживание выльется в необходимую жестокость, сокращающую страдания больного. Эмоции перестанут быть такими острыми. Но это потом. Сейчас выплеснутый негатив их эмоций сильно давил на мой мозг, мою психику. Я стабилизировал дыхание и закрыл глаза. Постарался отключить все чувства и внешние раздражители. Я считал вдохи. Очнулся я от прикосновения. Открыв глаза, я увидел лекарку, смотрящую на меня. Пора. Встав, я проговорил.
- Пора. – Сделав манящее движение в сторону двери, я добавил. – Зови их обратно.
Эльфийка не знала моего языка, но сразу поняла меня. Плавной походкой она дошла до двери и, раскрыв её, прокричала призыв войти внутрь эльфийкам, находившимся снаружи здания. Спустя некоторое время в комнату стали возвращаться ученицы. Их внешний вид значительно улучшился, но не до конца. Многие до сих пор были бледны и имели расстроенный вид. Было видно, что их представления о магии и лечебных заклятиях были частично разрушены обрушившейся на них реальностью. Это только в рассказах бардов и на картинках в книгах занятия магией выглядят изящно и красиво. Реальность жёстче и страшнее, а ещё отвратительнее. Рваные раны, запах гноя, испражнений и немытых тел. Сильные эманации страха, боли и отчаяния. Знать об этом и видеть, чувствовать, обаять – вещи разные. А ведь маг прикасается к этому своими руками.
Подождав, пока вокруг стола соберутся все участники показа, я продолжил. Элентитта давала последние наставления. Она чувствовала себя весьма уверенно. Не только потому, что не раз присутствовала при моих процессах исцеления, но и имела бесценный боевой опыт применения подобных заклятий. Лица эльфиек стали напрягаться и морщиться, глаза приобретали соответствующий прищур. Они включали второе видение. Пора. На стол стали укладывать молодого эльфа. Его живот по диагонали пересекал неглубокий разрез от меча или топора. Этот разрез делился надвое на уровне пояса. Моё сознание нарисовало мне рубящий удар меча в бою на уровне живота. Этот удар должен был стать смертельным для этого воина, но его спасла пряжка ремня. Меч нарвался на пряжку и поэтому не нанёс глубокой раны, ограничившись длинным разрезом. Этого воина мне предстояло лечить «эльфийским» способом. Воин страдал от боли при перемещении его с носилок на стол. Но моё внутреннее естество почувствовало сильное чувство стыда. И когда с него сняли накидку, я осознал причину этого стыда. Под накидкой воин был обнажён. Полученная рана и наложенная повязка не позволяли надеть на него одежду. Он потерял много крови и не мог ни прикрыться, ни элементарно покраснеть. Но он был в сознании, и это причиняло ему душевную боль. Я почувствовал заинтересованные взгляды со стороны молодых эльфиек и нахмурился. Подняв глаза, я обвёл взглядом их лица, чьи взгляды были прикованы к раненому бойцу. Демонстративно кашлянув, не разжимая губ, и постучав костяшками пальцев о край стола, дождался внимания к себе. Проговорил.
- Тинк о… форк (думать о… работа).
После чего снова опустил глаза к раненому воину. Внутренним чувством я ощутил чувство неловкости от своих подопечных. Рядом зашевелились Элентитта и лекарки. Послышались приглушённые гневные голоса и оправдания. Пора приступать.
Элентитта заклятием остановила истечение крови из ран. Мне и лекаркам потребовалось время, чтобы снять с раненого повязки, не разрезая их. Взору открылось тонкое тело, рассечённое длинной неглубокой раной через весь живот от нижних рёбер левой стороны груди до центра живота и ниже от центра живота до правого бедерного сустава. Сустав, слава Всевышнему, был не повреждён. На удивление, рана была не сильно загрязнена. Видимо её промыли на поле боя прежде, чем наложить повязку, а текущая кровь вымыла остатки грязи. Это было только на руку нам.
