меня в лоб, после чего отстраняется и возвращается к плите.
— Нашел в холодильнике два стейка, вспомнил, что это твое любимое блюдо и решил тебя порадовать, — он переворачивает стейк лопаткой и кладет на него веточку розмарина, — Сергей привез твои вещи, пока ты была в душе. Сможешь переодеться в свое и проверить телефон.
Чувство нежности и благодарности к этому человеку разрывает мою грудную клетку на маленькие кусочки и поддавшись порыву, я вскакиваю со стула и крепко обнимаю его со спины. Почувствовала, как он положил ладонь на мои руки, погладив пальцами.
— Спасибо, — шепчу я, прижавшись к нему, — Я очень рада, что наткнулась на тебя тогда в отеле и судьба свела нас еще раз после этого.
* * *
Поправляю плед, чтобы тот укрывал ноги Марка и укладываюсь обратно. Лежу спиной между его ног, положив голову на его грудь, ощущая себя в полной безопасности рядом с ним. Марк гладит меня по волосам. Вокруг полная темнота и только свет телевизора освещает гостиную. По нему идет глупая комедия, но она прекрасно отвлекает нас и поднимает настроение, после этого сумасшедшего дня. Мы смеемся над очередной шуткой главного героя, когда он феерично рифмует фамилию оппонента.
— Марк, а какая у тебя фамилия? — неожиданно находит на меня озарение, что я даже не знаю его полного имени.
— Я уже и не надеялся, что ты меня спросишь. Надеюсь, не для того, чтобы практиковать искрометный юмор героя из фильма? — издевательски смеется он и я бью его ладошкой по ноге, а он в отместку слегка тянет прядку моих волос, — Андрианов я.
— Андрианов Марк Вячеславович, — протягиваю я, — Звучит красиво. Не так, конечно, как Елизавета Вишневская…
Получаю резкий тычок пальцем под ребро и выгибаюсь, заливисто смеясь. Папа делал так же, когда я была маленькая. Улыбаюсь как дурочка. Марк кладет руки мне на грудную клетку, складывая ладони в замок, тем самым пытаясь угомонить мои брыкания. Я охотно повинуюсь и успокаиваюсь в его объятиях, накрываясь пледом поплотнее и переплетая наши пальцы.
— Марк, — он мычит мне в ответ, — Расскажи мне о себе.
— Фамилия Андрианов, имя Марк, по батюшке Вячеславович, — говорит он спокойным монотонным голосом, — Тридцать два года. Возглавляю семейный бизнес вместе с отцом. Управляю банком, слежу за филиалами…
— Нет, — прерываю его рассказ, — Не эту заученную биографию из википедии, которую ты рассказываешь на скучных бизнес-встречах. Расскажи о своем детстве, родителях, чем ты увлекаешься.
Чувствую всем телом, как Марк напрягается и улавливаю его резкую перемену в настроении. Освобождаюсь из его объятий и сажусь к нему лицом к лицу. Мужчина изучает меня тяжелым взглядом, а затем едва заметно вздыхает и садится, зеркально копируя мою позу.
— Предупреждаю, я не особо люблю говорить о себе и своем прошлом. Некоторые темы меня легко выводят из себя.
Слегка приподнимаю брови от удивления. Этого мужчину что-то может вывести из себя? Мне казалось, он держит себя в руках, не смея расслабиться двадцать четыре на семь, даже во сне. И даже когда он ударил полицейского, который вез меня в непонятном направлении. Гоню мысли о произошедшем куда подальше и концентрируюсь на мужчине. Смотрю на него в ожидании.
— Ты ведь не отстанешь? — отрицательно мотаю головой, — Даже если я скажу, что некоторые воспоминания причиняют мне боль и я из-за этого зверею до такой степени, что могу разнести весь дом? — издевается он.
— Скажи мне только то, что считаешь нужным, — пожимаю плечами, — На более тяжелые темы поговорим, когда ты будешь готов, — самоуверенно добавляю я.
Андрианов еще раз всматривается в мои глаза, прищурившись, и затем выдыхает, принимая расслабленную позу, ложась обратно на объемный подлокотник дивана.
— Ну хорошо, — подкладывает руки под голову, — Я родился в семье Вячеслава Владимировича. Он сын генерал-полковника внутренней службы Владимира Андрианова. Тот еще засранец, славившийся своим жестким нравом как на службе, так и в личной жизни, — Марк усмехается, — Все по струнке ходили, слова лишнего сказать не смели, ни бабушка, ни даже мой отец, который весь пошел в деда. Правда служить папа не смог, здоровье подвело. Но всегда хотел и меня пытался запихнуть в военку, чтобы по стопам деда пошел, но как видишь не вышло. Вместо службы отец номенклатурным работником стал, в рядах элиты был своим в доску, а после перестройки в бизнес ударился, после и в банковское дело, вовремя нашел деньги и связями деда в государственных структурах воспользовался. Маму мою встретил, -он замолчал и смотрит отстранённым взглядом в потолок, как будто на нем вся история мира написана.
— Как ее зовут? — тихонечко пытаюсь вывести его на продолжение.
— Звали, — поправляет он, — Мадина.
— Интересное имя. Она… — не решаюсь озвучить свой вопрос.
— Моя бабушка Севиль с востока бежала, встретила Александра, моего деда. Тем еще успешным бандюганом был, — Марк ухмыляется, — Мама его «великим кооператором» называла, а бабушка Искандером, на арабский манер. Но нет, ничего такого с Мадиной не случилось. Она просто сбежала, когда мне было десять лет. Я с отцом жить остался. Когда тот был слишком занят то я по бабушкам и дедушкам скитался.
У меня перехватывает дыхание от рассказов Марка. Как-будто историю из книги слушаю. Сбежавшая восточная принцесса, встретившая плохого русского парня. Влюбляется в него и спасается от своей жесткой семьи, создавая свою собственную, крепкую и дружную.
Хотела бы я познакомиться с этими интересными людьми. С отцом вряд ли, а вот с матерью и ее родителями было бы интересно, они, наверняка вечерами сидя в семейном кругу рассказывают байки из своего прошлого. Только образ этой крепкой семьи никак не вяжется с побегом Мадины и тем, что она смогла оставить своего сына.
— А твои бабушки с дедушками живы? Ты с ними видишься? — задаю очередной вопрос я.
— По маминой стороне оба живы, загородом живут, навещаю их часто. А вот со стороны отца
