В парке было тихо и спокойно. Близость природы всегда приносила большую радость на Земле. Здешняя природа во многом была похожа на земную, потому что была перевезена сюда с Земли, поэтому я с удовольствием бродил по широким аллеям, сидел на берегах маленьких искусственных водоемов и у аккуратных фонтанчиков. Плоские сизые кроны кедров отбрасывали длинные черные полосы прохладной тени, в которой укрывались уютные беседки и лавочки. Толчея и спешка большого города, казалось, была где-то далеко, и туда не хотелось возвращаться.
На обширной поляне в центре парка была оборудована спортивная площадка. Там шла какая-то игра. Многочисленные зрители — в основном молодежь — обступили барьер из металлической сетки.
Я подошел ближе.
Две команды девушек в майках, шортах и полосатых гетрах гоняли по площадке небольшой каучуковый мяч, поддевая его чем-то вроде прямых плоских клюшек с желобком внизу. Игра была в самом разгаре, страсти накалялись, болельщики оглушительно свистели, подзадоривая игроков.
Я протиснулся к самому барьеру и стал с интересом наблюдать за ходом игры, стараясь понять ее смысл. Вдруг среди остальных игроков заметил черноволосую девушку. Дочь Пожилого? Пригляделся — так и есть! В майке и шортах, как и все остальные, она выглядела проще и моложе, чем в дорогом вечернем платье, — обычная студентка, даже подросток, с лицом, полным задора и открытой радости юности. На голове солнцезащитный козырек.
Вот она ловко поддела клюшкой мяч и, коротко взмахнув, послала его в сторону противника. Бросилась следом, ловко обходя других игроков.
Я наблюдал за ее стремительными движениями, размышляя над тем, как бы возобновить с ней знакомство, когда в игре наступил перерыв. Черноволосая направилась к скамейке, где лежала ее сумка, взяла полотенце.
Она заметила меня быстрее, чем я успел что-либо предпринять для этого. На ее лице появилось выражение напряженного раздумья, но секунду спустя оно прояснилось и стало радостным. Она быстро вышла за ограду, подбежала ко мне; чуть было не схватила меня за руку, но вовремя опомнилась.
— Это вы?! — Глаза у нее блестели. — Я так рада!
— Странно, что вы запомнили меня, — улыбнулся я, осторожно пожимая протянутую мне руку. Ладонь у нее была теплая и мягкая, как у ребенка.
— Что вы! — воскликнула она. — Я все время думала о вас! Мы тогда так быстро уехали, и я ничего не успела о вас узнать… Вы такой храбрый, как Сакумаса!
Ого! Обо мне, оказывается, думали! Вот уж не ожидал, что она запомнит меня.
— Сакумаса? Кто это? — Я смотрел в ее сверкающие глаза, дивясь самому себе: она начинала всерьез мне нравиться! Трудно было остаться равнодушным к такой девушке.
— Это телохранитель папы, — пояснила она, улыбнувшись, и мне показалось, что она догадалась о моих мыслях.
«Значит, китаец действительно телохранитель!» — подумал я и тоже улыбнулся.
— Чему вы улыбаетесь? — спросила она, и я заметил, что на щеках у нее появился легкий румянец.
— Вы сказали, что думали обо мне, а ведь мы с вами даже не знакомы.
— Действительно, — согласилась она. Добавила радостно: — Но это не трудно исправить. Меня зовут Кунти. А вас?
— Миран Бедаро, — представился я. — Коммерсант, если угодно. Компания «Кирон Делукс» к вашим услугам! — Я учтиво поклонился ей.
— Очень приятно, — она тоже слегка склонила голову. — Мой отец тоже в некотором роде занимается бизнесом. Он владеет компанией «Лидер». Крес Садор… Наверное, вы что-то слышали о нем?
Все это было произнесено ею как бы между прочим, словно речь шла о совершенно незначимых вещах. Было ясно, что она не придавала этому особого значения. Но вот меня от ее слов словно громом поразило. Еще бы! Мог ли Громов или Менгеша, готовя операцию, даже предположить, что мне посчастливится завязать здесь подобное знакомство?! Да и мог ли я сам ожидать для себя такой удачи? Все вышло, словно в сказке, по мановению чьей-то волшебной палочки. Может быть, это и есть та самая судьба, в которую так верили наши далекие предки?
Тяжело вздохнув, я отер вспотевший лоб.
— Что с вами? Вам плохо? — встревожилась Кунти.
— Нет, нет! Ничего такого… Это просто от избытка чувств. Я очень рад встрече с вами. Признаться, я давно мечтал познакомиться с такой именитой семьей не по газетным статьям и фотографиям, а лично. Мне всегда хотелось походить на главу такой солидной компании, как «Лидер». А теперь я познакомился с его очаровательной дочерью! — Я улыбнулся ей.
— Нет ничего более простого. Ваша мечта может исполниться уже сегодня, — она взглянула на часы. — Сейчас отец занят делами, а вечером я с удовольствием представлю вас ему… Если, конечно, вы свободны вечером? — Она внимательно посмотрела на меня, словно опасаясь моего отказа.
Я согласно кивнул, и это обрадовало ее.
— Идемте! — решительно сказала она, беря меня за руку.
— Кунти! Кунти! Иди же скорее играть! — позвали ее с площадки подруги.
— Играйте без меня! Я ухожу! — Девушка махнула им рукой и, подхватив сумку, легко побежала по дорожке в глубь парка. Я последовал за ней.
В тенистой аллее, под кронами раскидистых деревьев стоял роскошный двухместный магнитор без шофера. Охраны тоже нигде не было видно. Я вопросительно взглянул на девушку.
— Вы сегодня одна? Не страшно без охраны?
Она беспечно пожала плечами:
— Здесь некого бояться. И потом, я никогда не посещаю подозрительных мест, а этот парк хорошо охраняется. Вы не возражаете, если мы съездим в какой-нибудь бар? Я немного устала и хотела бы выпить чего-нибудь прохладительного.
Конечно же, я не возражал. Я готов был отправиться с ней хоть в мифический ад, в гости к дьяволу (если ей вдруг вздумалось бы пригласить меня туда), лишь бы не потерять уникальную возможность познакомиться с ее отцом и постараться войти к нему в доверие.
— Вот и прекрасно! Отвернитесь-ка, я переоденусь! — потребовала она и юркнула в машину.
Неподалеку от магнитора рос куст, густо усыпанный гроздями каких-то необычайно красивых бледно-розовых цветов. Мне захотелось сорвать их для Кунти, но я не знал, принято ли на Гивее рвать цветы в общественных парках (этот нюанс почему-то выпал из общего плана моей подготовки; видимо, никто не предполагал, что мне вдруг вздумается дарить здесь девушкам цветы).
В эту минуту Кунти негромко позвала меня. Я обернулся. Она пристально смотрела на меня, прислонившись к тонкому стволу невысокого дерева с сотнями красных цветов среди листвы. На ней легкое сиреневое платье с коротким рукавом; красный пояс с серебряной пряжкой в виде полумесяца туго стягивает тонкую талию, еще больше подчеркивая стройность фигуры. Кажется, что алые лампады цветов светятся на солнце над головой девушки, играя красными бликами на ее загорелой коже.
Заметив восхищение в моих глазах, она слегка смутилась. Откинув назад распущенные до плеч волосы, спросила:
— Ну что же вы?! Мы едем?
Во всем ее облике было столько трогательной детской растерянности, что я невольно улыбнулся.
— Конечно!
Плачущий вой сирены, донесшийся откуда-то из-за деревьев, заставил меня вздрогнуть. Я посмотрел на Кунти. Она напряженно вглядывалась в заросли кустарника справа, и на лице ее отчетливо читалось недовольство. Порывисто подойдя к магнитору, она открыла дверцу, пропуская меня. Сказала:
— Садитесь!
Я послушно сел рядом в глубокое удобное кресло.
Кунти тут же включила стартер; произнесла с нескрываемым раздражением:
— Опять эти полицейские ищейки вылавливают мятежников! Даже здесь от них нет покоя! — повернулась ко мне: — Надеюсь, документы у вас при себе?
Я кивнул. Девушка включила магнитный активатор, и машина бесшумно заскользила над бетонной дорожкой.
Аллея плавно поворачивала вправо, потом был еще один поворот, более крутой. Кунти вела машину осторожно, постоянно всматриваясь в густую зелень деревьев по обеим сторонам от дорожки. Мы ехали молча минут пять, пока путь нам не преградила выехавшая на середину дорожки полицейская машина. Кунти нажала на тормоза.
Навстречу нам вышли трое полицейских — один офицер и двое рядовых — и подошли к нашему магнитору. Офицер козырнул моей спутнице.
— Простите, мисс, проверка документов!
Кунти вынула из сумочки личную карточку, спокойно протянула ему. На холодном лице офицера появилось благоговейное почтение. Козырнув, он вернул девушке документ и пристально посмотрел на меня. Я протянул ему свою карточку, которая не произвела на него решительно никакого впечатления.
Вернув мне документы с той же холодной безразличностью, он заискивающе улыбнулся Кунти:
— Еще раз прошу прощения, мэм, за то, что я был вынужден прервать ваш отдых. Но положение на планете требует особой бдительности. Сами понимаете, мятежники…
