— Что ты сделал?! — Взвизгнула в панике, забывшая как дышать девушка.
— Посмотри вокруг. Я облегчил его страдания. Ты хотела, чтобы он увидел труп своей матери? — быстро сменил эмоции, грозно прохрипел гнилой сильва, отбрасывая тело мальчика от себя.
— Она может быть жива! Она могла сбежать! Ты не знаешь наверняка! Ты просто убил ребенка, псих! — Не унимаясь верещала чародейка, взмахивая руками и отходя назад. Она закипала и магия внутри, распаленая гневом, неудержимо рвалась наружу.
Сдержать дикий порыв чародейской магии было невозможно, как и во все прошлые ее проявления, девушка уже ничего не контролировала. Дойдя до пика, от ее ног стрелой вырвался и изломанной линией к ногам Таргая, задев и тело ребенка, прошел трещащий и свистящий, промораживающий все на своем пути, ледяной змей. Он сковал ноги дерева и поднядся выше, у поясу, рукам, груди, полностью обездвижив. Оторвавшись от тела хозяйки, змей окутал жертву, пронзая жизненно важные органы, правда в случае с живым древом это было не смертельно. Таргай гулко зарычал, что могло быть криком, а Ауриель подготовилась ударить последним заклинанием, которое должно было покончить с безумным в ее глазах Таргаем, но Варгач схватил ее и начал трясти за плечи с такой силой, что, возможно, вызвал сотрясение мозга. Когда чародейка пришла в себя и стала смотреть на людоящера более ли менее осознанными глазами, он заговорил.
— Успокойся, ты уже ничего не сделаешь. Займись делом. Налетчиков еще можно найти.
Куори не вмешивалась. Она относилась к жестокости спокойнее, в ее сердце горел лишь огонь возмездия, а для этого необходимо сохранять рассудок и найти виновных. Она была воспитана пусть и сурово, но в четком понимании важности каждого способного быть полезным члена группы. Считая Таргая пусть и своеобразным, но компаньоном, она была резко против разлада, и не стала проявлять никакого участия в этом безобразии. Блондинка была ей симпатична, ее завораживал бьющий энергией фонтан безудержной силы, но она не принимала неоправданной и неконтролируемой ярости. Став инициатором поиска выживших, она шагнула вглубь лагеря, уводя за собой Варгача, схватившего Ауриель за предплечье.
Таргай остался стоять, скованный магическим льдом по ногам и рукам, полностью обездвиженный. Ауриель сама не знала, сколько продлится эффект заклинания, может час, может несколько дней или недель, но желания вызволять попавшего под горячую руку, хоть и по-своему правого сильву, не оказалось. Он не имел права отнимать жизнь у ребенка, никакие аргументы не способны пошатнуть веру девушки в это. Никто не вправе решать, как будет лучше — прожить полную утрат и боли жизнь, или умереть быстро. В конце концов Кико успел увидеть разгромленный лагерь и теперь в его глазах навеки застыло пламя, пожирающее его родных. Как могла Ауриель простить Таргая за этот ужас, который он иак просто, совершенно невзначай поселил в ее памяти? В лагере она наткнулась с остальными еще на множество трупов гоблинских детей, но всех их забрал какой-то неведомый враг, у всех них не было шанса на спасение. А у Кико был. Не в силах унять гнев, переплетенный туго с болью и страхом, чародейка плелась за остальными, глядя пустыми глазами на разрушенный лагерь и бездвижные тела, у которых Куори пыталась найти признаки жизни.
Довольно быстро, минут за десять, троица обнаружила выжившего. Сильно раненный, лежащий в неестесственной позе, но еще дышащий и даже в сознании, крупный, хорошо сложенный гоблин в окровавленной ночной рубашке лежал между дотлевшей уже палаткой и рукотворно отгороженной крупными камнями и глиной, ямы с нечистотами.
— Что здесь произошло? — придерживая голову гоблина, в надежде, что тот знает общий язык, спросила мгновенно пришедшая в себя, присевшая на колени у самой головы мужчины, Ауриель.
— Люди… — им повезло, гоблин был хорошо образован и знал общий язык — Из села… — каждое слово давалось ему тяжело и рисковало оказаться последним.
Варгач тоже присел рядом с пострадавшим и пытался помочь ему с помощью магии, но бесполезно, его колдовства в этом случае не хватило бы ни при каком раскладе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Злые люди… Выгнать нас из дом…
— Вас выгнали из дома люди из села? — слишком громко, на эмоциях, спросила девушка.
— Злые люди… Прийти в село… Убить всех…
— Они сказали, почему делают это? Почему напали на вас?
— Люди много кричать… Они прийти и жечь… новый… дом… Убить… Всех. — гоблин уже хрипел из последних сил.
Трое приключенцев продолжили поиски, но больше выживших не было нигде. Ауриель со слезами отходила от трупов матерей, прижимающих двумя руками к груди своих детей, от обугленных маленьких тел гоблинов-подростков, от залитых кровью мужчин. Неужели ее видение воплотилось? Нет, она ясно видела город в огне, не горсть палаток да шатров, но и увиденное в лагере гоблинов пошатнуло сознание девушки. Она не знала, куда бежать — в коллегию магов, предупреждать о культистах? В поселок, искать виновных? В гильдию, заручиться поддержкой? Никогда прежде она не ощущала себя такой никчемной и разбитой, как здесь, на поле бойни. Они вступились за этих беженцев. Они должны были помочь. Почему сельчане вообще решили устроить самосуд, еще и в ту самую ночь, когда на задание пришли из гильдии?
В конце концов было принято решение, что чародейка идет в коллегию магов, пока сильная и жаждущая справедливости голиаф с дипломатичным но грозным людоящером поговорят со старейшиной поселения. О Таргае никто не заикнулся.
Глава 16. Вне закона
До коллегии магов Ауриель добралась так быстро, как только смогла. По лесу она бежала периодически выдыхаясь и торопливо восстанавливая дыхание, стараясь правда и тогда не останавливаться, по городу она сократила путь на платформе, выяснив у местных самый быстрый путь.
Уже в знакомые ворота она запустила фаербол еще даже не спрыгнув с платформы, и бегом залетела в открывающуюся дверь.
Внутри снова никого не было, кроме уже знакомого эльфа. Без особых церемонии, девушка поставила на стол перед ним свечу и быстро, очень эмоционально выпалила:
— Они провели обряд. Культисты призывают своего древнего бога и это нужно срочно остановить, последствия будут ужасные!
— Кто провел обряд? Какого бога? Можно внятнее изъясняться? — волшебник не повёл и бровью, ему было будто совершенно безразлично происходящее, с небольшим, вялым интересом он взглянул лишь на свечу, нагло подсунутую ему под нос.
— В прошлую нашу встречу мы принесли Вам камень с древним магическим кругом и черепушку, помешанную на своем боге, вспоминаете? Вы еще обещали узнать подробнее об этом!
— Что Вам от меня нужно, девушка? Думаете у нас здесь работы мало без ваших бредней?
— Да как вы не поймете, если Йехорбелшеамгорат будет призван, конец настанет всем нам!
— С чего такая уверенность? Очередное провидение?
— Я считала что в коллегии магов внимательно относятся к предсказаниям и разгулявшимся культам. Кто, если не вы остановит это? Имея все ресурсы, величайшие умы волшебников, сильнейшую поддержку всеразличных покровителей колдунов, могущество чародеев, как коллегия магов может оставаться в стороне?
— Вы сами ответили на свой вопрос. Представители коллегии сильны и им не до мелких сборищей фанатиков и не до ночных кошмаров мелких чародеек.
Ауриель отчаялась.
— Хоть свечу посмотрите, она участвовала в ритуале, и, возможно, несет в себе магический след…
Волшебник брезгливо надел защитные перчатки и взял предмет в руки, покрутил минут десять, периодически хмыкая.
— Узор действительно интересный, есть вероятность что свеча участвовала в передаче жизненных сил от внешнего источника магу…
— Или магическому кругу! — перебила Ауриель. — их круг вытягивал силы из культистов и людей вокруг, из пламени! Я видела это своими глазами!
— Интересно. Пожалуй об этом действительно стоит сообщить.
— Да. И как можно скорее!
— Успокойтесь. Навряд ли городу что-то угрожает, но пресечь колдовство подобного рода необходимо.
