— Угу… — буркнула Эмма.
— Что «угу»? Многие семиклассницы так одеваются.
— Знаю. Но меня настораживает то, что это случилось именно сейчас.
— Думаешь, теперь отец домогается ее?
— Стефи, я действительно не имею права это обсуждать.
— Нельзя допустить, чтобы это сошло ему с рук, — задумчиво сказала Стефани. — Я попробую поговорить с Алидой. Я ее учительница, может, она мне доверится.
— Стефани, прошу тебя, не лезь в это дело. Мне вообще следовало молчать. Я просто не в себе.
— А если девочка страдает? — воскликнула Стефани.
— Да пойми ты, Алида может рассказать родителям, что ты задаешь странные вопросы. А если Лайл Девлин действительно опасен? Обещай, что ты не…
К ним заглянул доктор Вайс.
— Эмма, если вы подпишите заявление, вас выпишут прямо сейчас.
— Отлично! — обрадовалась Эмма.
— Есть кому вас забрать?
— Я отвезу ее домой, — сказала Стефани.
— Спасибо, Стефи, — поблагодарила ее Эмма.
Когда доктор Вайс ушел, Стефани помогла Эмме встать и надеть платье — оно было грязное, в пятнах крови.
— Приедем домой и все выстираем, — пообещала Стефани. Она причесала Эмму, чуть-чуть подрумянила ее бледные щеки.
— Ну что ж, — сказала Стефани, забрав сумочку Эммы и ее сине-зеленый плащ, — поехали.
Эмма послушно уселась в кресло, и Стефани покатила ее к двери. Юный полицейский, дежуривший при входе в отделение «скорой помощи», увидев их, вскочил. Стефани протянула ему заявление на выписку.
— Мне надо связаться с начальством, получить инструкции, — сказал он и, переговорив по рации, сообщил: — Я вас провожу. А потом раз в час будет заезжать патруль.
— Отлично! — сказала Эмма. — Спасибо.
Они проехали мимо лаборатории и приемного покоя. А когда въехали в вестибюль, Эмма воскликнула:
— Дэвид!
У лифта стоял Дэвид — в руках у него был поднос с кофе.
Дэвид обернулся и с тревогой посмотрел на Эмму. Двери лифта медленно открылись, но он, поставив поднос на столик, кинулся к Эмме.
Полицейский достал дубинку.
— Прошу прощения, вы знаете этого человека? — строго спросил он Эмму.
Эмма увидела Дэвида, и вся ее обида испарилась.
— Это мой муж, — ответила она. — Дэвид, что ты здесь делаешь? Полиция тебя обыскалась.
— Ищет? А что стряслось?
— Меня чуть не столкнули под поезд, — сердито буркнула Эмма.
— Что? — воскликнул он. — О господи! — Он сжал руки Эммы так крепко, что она поморщилась.
— Тот же самый тип в лыжном шлеме. Я стояла на платформе, а он подкрался сзади. Меня спас мальчик на скейтборде. Я пыталась с тобой связаться, но ты не подходил к телефону.
Полицейский что-то говорил в рацию.
— Ты цела? Ребенок цел?
— С ними обоими все в порядке, — холодно сказала Стефани. — Я везу Эмму домой.
— Это моя вина, — сказал Дэвид. — Я не должен был тебя отпускать. Я должен был быть с тобой. — На него было больно смотреть. — Кто же тебя преследует?
— Не знаю, — вздохнула Эмма. — А что ты делаешь в больнице?
Он взъерошил волосы.
— Я здесь уже несколько часов. Маме стало хуже. Берди позвонила и сказала, что маме трудно дышать.
— Только этого не хватало! — обеспокоенно воскликнула Эмма. — Как она?
— Состояние стабилизировалось. Но врачам пришлось повозиться. Я вышел за кофе для Берди.
— Сэр, я получил приказ сопроводить вас в участок, — сказал полицейский. — Немедленно.
— Это какое-то недоразумение, — вскинулась Эмма. — Мой муж все это время находился в больнице.
— В полиции разберутся. Сэр, прошу вас следовать за мной.
— Вы хотите меня арестовать? — возмутился Дэвид.
— Если придется, — ответил полицейский. — Идемте, сэр.
Дэвид затравленно посмотрел на Эмму:
— Извини, Эм.
Он протянул к ней руку, но полицейский уже вел его к выходу.
— Стефи, это какая-то ужасная ошибка, — расстроенно сказала Эмма.
— Поехали, — ответила Стефани. — Полиция разберется. А нам в больнице торчать нечего.
Глава десятая
Когда они добрались до дома Эммы и вышли из машины, их окружили репортеры.
— Эмма, что случилось? — крикнул один из журналистов.
— Он снова напал? — крикнул другой.
— Как вы себя чувствуете?
— Оставьте ее в покое! — крикнула Стефани. Полицейский, который их сопровождал, раскинул руки, чтобы отодвинуть толпу.
Когда они вошли, Стефани закрыла дверь и привалилась к ней спиной.
— Господи! Эмма, это настоящий сумасшедший дом.
— Ты держалась великолепно, — похвалила ее Эмма.
Обе улыбнулись и вдруг расхохотались. Веселиться было особенно нечему, но им была необходима разрядка.
— Может, расскажете, что вас так насмешило?
Эмма отскочила в сторону, Стефани вскрикнула. В дверях гостиной стоял отчим Эммы.
— Как ты сюда попал?
— Твоя мать дала мне ключ, — невозмутимо ответил Рори.
— И ты запросто явился сюда, без предупреждения? — возмутилась Эмма.
Рори молча развернулся, прошел в гостиную и спокойно сел в кресло. Эмма недоуменно покачала головой.
— Пойду сделаю чай, — сказала Стефани.
Эмме ничего не оставалось, кроме как пройти в гостиную.
— Рори, почему ты здесь? — строго спросила она.
— Я был в Нью-Йорке по делу, и мне из Чикаго позвонила твоя мать. Ее очень обеспокоил ваш последний разговор.
— Я позвонила ей и предупредила, что передумала и не приеду.
— Ты сделала это уже из больницы, — напомнил ей Рори.
Эмма покраснела.
— Тебе и это известно?
— Разумеется, я позвонил в полицию. Нет, твоей матери я этого еще не рассказал. Лучше уж ты сама сообщи ей, что все в порядке. Ведь с тобой все в порядке? И с ребенком тоже?
— Да, все отлично.
— И, насколько я понимаю, твоего супруга отправили в участок?
— А тебе только этого и хочется, да, Рори?
— Так да или нет?
— Когда на меня напали, Дэвид был в больнице. Со своей матерью. Жаль тебя разочаровывать, но он тут ни при чем.
Рори поправил галстук.
— Эмма, я знаю, ты меня недолюбливаешь. Но твоя мать тебя обожает, а я хочу, чтобы она была счастлива.
— Да неужели? — хмыкнула Эмма. В ней вскипала злость, и она вдруг поняла, что лучше уж выяснить все прямо сейчас. — И поэтому ты встречаешься с другими женщинами?
— Дорогая, сядь и успокойся. Ты беременна. Ты в состоянии стресса.
— Не уходи от разговора, — сказала она, но на диван все-таки присела.
— От какого разговора? — спросил он.
— Я видела тебя в Нью-Йорке, в «Кьяре». Ты целовался с какой-то женщиной.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
