всё будет хорошо было в крови множества волшебниц, переживших свою первую сотню лет, в честь которых и решается, кем она будет. Мясом, инкубатором или рабом, ходящим в неприятные ей места ради денег.
Впрочем, суд ещё не начался как таковой. Лишь расшаркивания перед друг другом лиц, которые иначе и не собираются вместе. Гарантированный способ получить аудиенцию с хозяевами жизни из Аттохона. Никому никогда не было по настоящему интересно, ради чего все собрались. Лишь решение на листке судьи всё ещё заставляло считать это судом. Таковы нравы волшебниц, сидящих на вершине. Все связаны друг с другом прочными нитями, тянущимися сквозь века. И никто не хочет, чтобы одна из них взбрыкнула и сказала что-то не то перед остальными.
Улеанна относилась к этому с глубочайшим презрением в сердце и безразличием на лице. Свою задачу она выполнила. Живое ископаемое всё ещё не одумалось. К счастью, её поддержка больше не нужна. Лишь дополнительное время в архивах столицы человечества, которое Улеанна с лихвой найдёт.
А сама Лабартария, заподозрив что-то не то, впервые после конца своей недели откажется засыпать. Эти десять лет нужно провести в постоянной готовности.
Глава 8 (54). Начинающий домушник
В себя пришёл с каким-то рывком, уставившись в потолок. Вот я заползал в портал, а вот уже валяюсь в постели, очевидно в госпитале.
И я быстро понял, что проснулся не сам, по убираемым с моей груди рукам, от которых исходило не слишком приятное чувство. Меня насильно разбудила незнакомая девушка. Её полуприкрытые белой тканью чёрные волосы каким-то образом образовывали с ними единую картину, которая ей очень шла. Очень хмурое лицо истончало из себя уверенность в своей работе и непроходимую серьёзность, что было видно по поджатым губам. В остальном наряд девушки мало отличал её от остальных, будучи таким же белоснежно-чистым закрытым платьем.
— Вот и ты, знаменитая Женя. Выслушай, что я тебе скажу Я не настолько бессовестная, как остальные девчонки, но постарайся в ближайшее время не попадать сюда. Многие злы на тебя. Называют за спиной любимицей Элайзы, охреневшей от богатства дурой, считают, что тебе помогают на миссиях, раз ты до сих пор не умирала, хотя это делала даже такая самодовольная сучка как Целия. Всё же пока главной нет, тебе могут как-нибудь неприятно отомстить. — сказала она страшные в своей сути слова. Что я чем-то разозлил тех, кто должен меня лечить. Так что, попытавшись сделать вид, что меня это не волнует, просто спросил, чем я это заслужил.
— Главная нехило нас тогда отругала за то, что мы тебя не долечили. Так ещё и случай с тем, что многим были обещаны безделушки из космика не прибавил к тебе любви. Так что лучше бы тебе свалить отсюда как можно быстрее, как только мы закончим отчёт.
Девушка вытащила блокнот и начала проводить экспресс-опрос, который быстро перерос в допрос. Где были, что видели, как прошли, какие враги, сколько, как звали аномалию, какие атаки. И она искренне считала, что я вру, когда говорю, что мы не увидели не одной атаки. Я решил занять позицию, что нас просто выбросило из кристалла почти сразу же, потому что аномалия была не в настроении.
При этом не боялся того, что Целия скажет что-то другое. Я вырубил её накрепко. Если бы она очнулась, то точно не стала бы притворяться, особенно под угрозой быть раздавленным тем роботом. Скорее всего, сразу бы зарядяла по нему, воспользовавшись эффектом неожиданности, чем уничтожила бы все мои старания.
— Если всё так, как ты говоришь, то плохо! Минималку вам заплатят, да только и всего. Главы будет недолго, вам хватит. А теперь освобождай помещение, мы не ценим посторонних во время процесса воскрешения.
Я понял намёк и огляделся. Кроватей десять точно были укрыты белыми покрывалами, впитавшими кровь. И пара девушек уже тащили новый труп, заботливо скрытый от любопытных глаз. Пару раз задумывался, что то, что я до сих пор жив это как-то неправильно. Но легко гнал от себя эти мысли. И сейчас, они вновь вернулись с новой силой. Правильно ли вообще то, что я стою здесь а не лежу среди них? Ведь меня недолюбливают даже за этот факт. И пусть там наслоилась ещё куча, но мне кажется, это рискует отвернуть от меня всех. Просто потому что я выживал там, где этого не делали.
Уходил с тяжёлыми мыслями. Вот вроде бы хорошо всё провернул, поговорил с древним существом, которое пусть и было себе на уме, но спокойно наладило со мной контакт. Да я должен радоваться как учёный, нашедший НЛО. Но эта картина реальности, которая находится на расстоянии вытянутой руки, выбила из меня весь оптимизм. Потому что я понимал.
Что мои проблемы, победы, поражения, не влияют ровно ни на что. Что есть я, что меня нет, жизнь этого лагеря не изменится. Кулак непроизвольно сжался. Мне не хочется здесь находиться. Я не могу никак повлиять ни на чью судьбу здесь. Поэтому хочется просто сбежать, чтобы этого не видеть.
Но одна мысль всё-таки пробилась сквозь настигнувшую черноту. Целия. На неё я ещё как влияю. Как и она на меня. Может, поэтому и объединяют нас в пары. Чтобы был человек, который зависит от тебя, а ты от него. Чтобы это чувство беспомощности утихало под действием этой некачественной замены. Мне было этого мало. Мне хотелось, чтобы само это место было другим. Чтобы девушкам не надо было умирать. Чтобы вся эта физическая подготовка была не более чем фарсом, прикрывающим обычный пансионат.
Я не вырос здесь и был абсолютно чужим. Ни культурно, ни в языковом плане ни даже в плане пола. Но я чувствовал, что уже являюсь частью этого сообщества. Разнородного, разобщённого, которое умудряется даже на фоне походов на верную смерть находить время для повседневности, ссор и подлянок. И казавшегося мне неправильным в самом своём основании.
Будь моя воля, этого лагеря бы не было. Да и всех остальных в том числе. Но при этом отчаянно бьётся мысль, что это не должно быть моим делом. Что я здесь набраться сил и денег для полёта на Землю, чтобы понять, какого чёрта происходит. Что у меня просто нет
