Мила писала ежедневно. Короткое общение поднимало настроение. Но еще больше меня порадовали снимки и видео с Марком. Не удивлюсь, если Алёна ходит и вынюхивает все вокруг, поэтому звонить Мила, скорее всего, не могла, но и общения в мессенджере мне хватало.
Каждый день к нам заглядывали девчонки вместе с Гризли. Они поднимали настроение, разбавляли своим присутствием серьёзную обстановку в палате. Ренат так часто сидел с задумчивым выражением на лице, что у меня уже стал вырабатываться комплекс «скучной собеседницы». Всё свободное время, которого у него было очень много, Алмазов проводил в планшете, созванивался с Максом и девчонками, решал какие-то вопросы по работе. Я неоднократно предлагала оставить меня, но Ренат упрямо молчал и продолжал сидеть со мной в больнице. Я понимала, он не доверяет Степе. Часто Алмазов выходил из палаты, чтобы поговорить по телефону. Да и с Кириллом они никогда при мне дела не обсуждали.
Атмосфера в палате становилась напряженной. Сложно мужчине находится рядом с больной женщиной, хотя я справлялась со всем сама, никогда не показывала слабость, даже раскладывала еду и убирала со стола. Выписке очень обрадовалась. Чувствовала себя намного лучше.
Вернулась я в свою комнату, хотя Ренат и предлагал мне занять свободную спальню на втором этаже. Мы немного поспорили, но я смогла настоять на своем. Готовить Алмазов мне запретил, сославшись на то, что я должна после болезни восстановить силы. Он просто не понимал, что готовка — моя отдушина. Я чувствовала себя счастливой, когда занималась любимым делом.
Ребята из охраны были рады нормальной еде, они устали от перекусов и ресторанных блюд. Алмазов мою готовку и не замечал, я вообще его два дня не видела: уезжал рано, возвращался поздно. Мужчина молодой, нужно же где-то снимать напряжение. Тем более все то время, что он провел со мной в больнице, Ренат обходился без женщин. Не таскает их сюда и за это спасибо. Не сидеть же Алмазову все время возле меня. Заставляла я себя так думать, на самом деле мое сердце не так спокойно реагировало на эту ситуацию. Тогда я старалась себя убедить, что у него скопилось много работы, из больницы решить все вопросы было невозможно.
Мила даже после моей выписки продолжала общаться со мной через мессенджеры. Или Степа бдительность ослабил, или очень занят и ещё не пронюхал, что мы переписываемся. Вряд ли брат смирился с моим “замужество”, выгоды от этого союза он не получал, а вот убытки терпел, а для Степана это страшнее смерти.
Завтра Мила собиралась с Марком в поликлинику на приём, я очень хотела с ней увидеться. Охрану Степа снял, как только узнал, где меня искать. В худшем случае Милу до здания поликлиники довезет водитель брата. Если я даже Миле не скажу о своем намерении увидеться, то Степа тем более ничего не узнает о нашей встрече.
Я ждала Рената, чтобы сообщить ему о моем желании сходить утром в поликлинику. На часах почти два ночи, а его нет. Даже сомневаться не приходится, где он проводит время. Иллюзий в отношении Рената я не питала, но все равно было неприятно… Нет, даже не так, я уговаривала себя не обращать внимания на его загулы, но сердце отказывалось прислушиваться к голосу разума. Я все больше влюблялась в Алмазов, хоть делать этого категорически не стоило, но договориться со своими чувствами у меня не получалось.
Я уже собиралась идти спать, когда Алмазов вернулся. Решила дождаться и предупредить, что хочу завтра встретиться с Милой. Вышла навстречу, но услышав, что он не один отступила тихонечко назад. Не создавая шума, быстро прошмыгнула в коридор, который вел в мою спальню. В комнату не ушла. Услышав женский голос, замерла. Меня будто кто-то заставлял стоять на месте. Хотелось убедиться… В чем убедиться? Не имею я на него никаких прав, а скоро и вовсе уйду навсегда из его жизни.
— Алмаз, такое ощущение, что ты не рад меня видеть. — этот голос я сразу узнала. — За всю дорогу еле вытянула из тебя пару предложений и сейчас ты ходишь с таким лицом, словно я названный гость, — продолжала гостья возмущаться. Лучше бы я продолжала искать номер в гостинице.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Элина, не начинай. Переночуешь у меня, в доме полно комнат. Утром я сам постараюсь найти тебе свободный номер.
— Это означает, в свою спальню ты меня не приглашаешь? — то ли удивлённо, то ли возмущённо прозвучал ее голос.
— Ты сказала тебе негде остановиться, ключи от квартиры остались в Питере, о сексе речи не шло. — не смущаясь парировал Ренат. Наверное, уже снял напряжение, предложение Элины его не интересуют.
— А когда тебе нужно было приглашение? Ты же, как секс-машина. Не устаёшь…
— Хватит, — оборвал он. — Я ужасно устал, хочу немного отдохнуть.
— Покормишь хоть? В самолёте ерунду какую-то предлагали, затем расстроилась из-за ключей, не до еды было. Тебя прождала возле подъезда больше часа, лучше бы в ресторан отправилась, — недовольно выговаривала девушка.
— Элина, ты знаешь, где находится кухня, — устало ответил Ренат. Их беседе его явно напрягала. — Можешь совершить налёт на холодильник.
— А ты че повариху уволил? — пренебрежительно она хмыкнула. — Мне теперь самой себе готовить?
— Белла спит, — тихо ответил Ренат, но я уже успела узнать его достаточно хорошо, чтобы услышать недовольство в голосе.
— Так разбудим. Пусть покормит, а потом идёт спать.
«Вот же барыня!»
— Будить мы её не будем. Не можешь сама справиться с микроволновкой, ложись спать голодной. Утром я отвезу тебя в гостиницу.
— Какой же ты засранец, Алмазов. И что я в тебе только нашла? Хотя, я знаю… — понизил она голос до сексуально хрипотцы. — Ты неутомимый любовник и у тебя мощный большой…
— Эвелина, прекращай! Я спать. — устало отмахнулся Алмазов. Он поднимался по лестнице, до меня доносился стук его подошвы. Девушка ничего не сказала, но ее недовольство ощущалось через стены. То, что Алмазов может отбрить, я не сомневалась, но то, как он это сделал, подняло мне настроение. Хотя, я не сомневаюсь, что эта девица воспользуется шансом и перепутает постели. Сможет Алмазов и дальше противостоять ее напору или придется всю ночь слушать ее ахи-охи?
Глава 21
Белла
— Нет! — категорично ответил Алмазов на мою просьбу.
— Пожалуйста, только на десять минут. Я увижу племянника и сразу вернусь. — в кухне мы находились вдвоем, я встала специально пораньше, чтобы поймать Рената. Без его разрешения меня и за ворота не выпустят.
— Белла, нет. — строго посмотрел на меня. — У меня сегодня несколько важных встреч, я не могу отправиться с тобой на встречу.
— Я и не прошу тебя ехать. — всплеснула я руками. — Со мной может отправиться Кирилл. Мила даже не догадывается, что я хочу с ними увидеться. О своем желании я ей не сообщала.
— Белла, мне не нравится твоя затея. Я позвоню Кириллу и спрошу, может он тебя сопровождать или нет. — вроде Алмазов понимал мое желание увидеться с родными, но все равно выглядел недовольным.
— А если он не сможет? — я уже, догадывалась, каким будет ответ, но уточнить не помешает.
— Ты останешься дома, — это было сказано таким тоном, что возражать я не посмела. Никаких доводов он слушать не станет. Оставалось надеяться, что у Кирилла найдётся время свозить меня в поликлинику.
— Что приготовить на завтрак? — спросила, когда пауза затянулась.
— Да, кстати, у нас в доме… гостья, — если бы кто-нибудь сказал, что Алмазову может стать неудобно, я бы не поверила. — Это Элина. Она прилетела вчера, ключи забыла в питерской квартире, номер в гостинице снять не смогла… — сделала вид, что удивлена.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
«Он что, оправдывается?» — я не верила в происходящее. Вел он себя так, словно я его девушка.
Вчера я уснула, так и не дождавшись страстных стонов, даже окно забыла закрыть.
— Я разбужу Элину, приготовь что-нибудь лёгкое. Мне крепкий кофе… — он выходил из кухни и отдавал распоряжения.
— Позвони, пожалуйста, Кириллу… — крикнула ему вслед, чтобы не забыл.
