Сколько лет девочке, вдруг подумал Гринберг. Она ведь должна быть... Господи, сколько же мне лет. Выходит, что этой девочке уже за сорок. И она совсем не девочка. В последний раз он видел ее, когда ребенку было четыре годика. Как она изменилась с тех пор. Выходит, что Ольга его тогда обманула. И рассказала о нем их девочке. Или кому-то другому. Вряд ли ребенок мог понимать, кто его настоящий отец. Значит, Ольга кому-то рассказала и теперь, спустя столько лет, ее дочь вспомнила о своем настоящем отце. Кому она могла рассказать? Только своей старшей сестре. Они с ней очень дружили. Во всяком случае, кому-то Ольга рассказала об их отношениях, если спустя почти сорок лет ее дочь решила найти Арона Гринберга в Детройте. Он счастливо улыбнулся. Его прошлая жизнь была полна приятных воспоминаний. Он никогда и ни о чем не жалел. Если не считать некоторых эпизодов, которые остались в его московской квартире, когда он попросил политического убежища во Франции и не вернулся в Москву. Как звали девочку? Кажется, Алла. Да, точно. Они назвали ее Аллой в честь известной актрисы МХАТа, уже тогда ставшей легендой при жизни.
В кабинет вошел его телохранитель. Это был поляк Янек Супрон, который работал с ним уже много лет. Высокого роста, немногословный, всегда немного флегматичный, Супрон был профессиональным боксером и обладал невероятной реакцией. И хотя Гринберг избегал ситуаций, где может понадобиться мастерство его телохранителя, Супрон был всегда готов отразить любую опасность. А заодно и выполнял некоторые мелкие поручения своего патрона.
– Приехала ваша гостья, – доложил с неистребимым польским акцентом Янек.
– Пусть войдет, – разрешил Гринберг, поднимаясь. – Чтобы никто нам не мешал.
Он почувствовал легкое волнение. Возможно, сейчас он впервые увидит свою взрослую дочь. Гринберг даже не мог предположить, что это будет последняя женщина в его жизни, которую он увидит.
МОСКВА. РОССИЯ. 14 МАЯ 2006 ГОДА
Знакомого сотрудника из Федеральной службы охраны они не нашли. Его мобильный был отключен, а городской не отвечал. Маляров, чертыхаясь, так и не сумел найти дачного телефона своего друга. В справочной его не давали, а знакомые не могли вспомнить номера. Решено было отложить выяснение всех событий до понедельника.
Дежурство у дома Наташи Слепцовой Маляров снимать не стал, приказав оставить там машину с двумя своими сотрудниками. И увез ночевать к себе домой Караева, торжественно пообещав пригласить женщину для уборки на следующей неделе. Они поужинали в небольшом кафе и приехали домой к Семену. Свой мобильный телефон Караев не выключал, даже когда ставил его на зарядку, убежденный в том, что ему могут позвонить и те, кто пытался его убить два дня назад. Ночь он провел беспокойно. А утром позвонил его мобильный телефон. Тимур недовольно взглянул на номер. Он не знал, кто именно ему звонит.
– Я вас слушаю, – сказал он чуть дрогнувшим голосом.
– Извините, – услышал он чей-то осторожный говорок, – простите, что я звоню вам утром в воскресенье. Это говорит Жажин. Может, вы меня помните. Николай Жажин.
– Не помню, – нахмурился Караев. Он увидел, как в комнату босиком вошел Семен, услышавший звонок его телефона. И присел на стул, внимательно слушая разговор своего друга.
– Это Жажин, – снова сказал позвонивший. У него был какой-то знакомый украинский акцент. Как будто Тимур его где-то слышал. – Вы должны меня помнить. Я работал представителем Внешторга в Стокгольме, когда вы там находились. Вспомнили? Я Коля Жажин.
Караев усмехнулся. Он вспомнил этого суетливого, всегда торопящегося человечка. Тот был офицером Службы внешней разведки и действовал под прикрытием внешнеторговой фирмы. Кажется, они тогда несколько раз встречались. И фамилия была такая запоминающаяся – Жажин.
– Да, – сдержанно сказал Тимур, – я вас вспоминаю. Зачем вы мне позвонили?
– Извините, что вас беспокою. Дело в том, что вы были другом... приятелем Паши Слепцова. Поэтому я вас и побеспокоил.
– Что с ним? – сразу окончательно проснулся Караев. – Вы знаете, где он сейчас?
– Нет, – быстро ответил Жажин, – я думал, что вы сможете мне помочь. Дело в том, что мы с ним встречались в четверг вечером. Он приехал ко мне сразу после работы, и мы немного поговорили. А потом он уехал и обещал позвонить на следующей день. Но не перезвонил. Ни в пятницу, ни в субботу. Я ему все время звонил, но его мобильный не отвечает. А на городском не берут трубку. Я не знаю, что подумать. Поэтому и решил позвонить вам. Уезжая от меня, он сказал, что позвонит вам и переговорит с вами.
– Когда вы с ним встречались?
– В четверг. Примерно с семи до восьми, – испуганно заявил Жажин. – Вы не знаете, куда он исчез? Может, он куда-нибудь уехал?
– Не думаю, – ответил Караев, глядя на Малярова, – мы с ним виделись в четверг вечером и он ничего мне не говорил о своем отъезде. А зачем вы с ним встречались?
– Он сам позвонил и приехал, – торопливо пояснил Жажин, – у нас с ним были некоторые совместные проекты. Мы немного поговорили, и он уехал.
– Как он себя чувствовал?
– По-моему, хорошо. Я никогда не видел его больным. Он был очень здоровый человек.
– Вы меня не поняли, – сказал Караев, – я имею в виду, как он себя вел? У него было подавленное настроение? Или веселое? Или он о чем-то думал?
– Какое-то взвинченное, – немного подумав, сообщил Жажин. – В последнее время он вообще часто нервничал.
– Почему?
– Я не знаю, – быстро ответил Жажин, и Тимур подумал, что знает.
– Когда он должен был вам перезвонить?
– В пятницу утром. Но он не позвонил, и я очень волнуюсь. Такого с ним никогда не было. Он был очень добросовестный и аккуратный человек.
Караев промолчал. Он подумал, что позвонивший прав. Если Павел обещал перезвонить, он обязательно это делал.
– Алло, вы меня слышите? – испуганно спросил Жажин. – Он говорил, что должен встретиться с вами в тот вечер.
– Мы с ним встречались, – подтвердил Караев, – но я проводил его домой. И не имею представления, где он находится. Его жене тоже ничего не известно.
– Извините, – быстро сказал Жажин, – я думал, что вы знаете. Простите, что я вас побеспокоил.
– Ничего. Если узнаете какие-нибудь новости, сразу звоните. До свидания. – Он убрал аппарат, посмотрел на Семена.
– Это Жажин, бывший сотрудник КГБ, который работали с нами в Швеции, – пояснил Караев. – Не могу понять, что происходит. В тот вечер Павел поехал на встречу с Жажиным уже в плохом настроении. А потом перезвонил мне. Его состояние мне очень не понравилось. Он был какой-то сам не свой. Я его таким никогда не видел. Не нужно было отпускать его одного.
– Сейчас уже поздно рассуждать. – Маляров посмотрел на часы. – Десятый час утра. Я думал, что хотя бы в воскресенье смогу немного выспаться. Но ничего не получается. С тех пор как связался с тобой, нет у меня ни сна, ни покоя.
– Если они не смогут меня найти, то должны будут перезвонить, – задумался Тимур. – Судя по их настойчивости, они очень хотят меня убрать. Может, мне стоит просто где-то отсидеться. Твоя квартира явно не подходит, они ее вычислят.
– Хочешь куда-то уехать?
– Нет. Это глупо. Нужно активнее искать этих типов, пока они не нашли меня. Давай сделаем так. Сначала поедем к Наташе, навестим ее дома и заодно убедимся, что у нее все в порядке. А потом поедем искать твоего знакомого из ФСО.
– У меня другой план. – Маляров поднялся, сделав несколько вращательных движений головы. – Сейчас мы поедем ко мне на работу и будем проверять все номера по телефону Саевича. А ты позвонишь Наталье Слепцовой из моего кабинета и никуда не поедешь. Что касается моего знакомого, то в воскресенье он все равно ничего не сможет сделать. Нужно подождать до понедельника.
– Хорошо, – согласился Тимур, – между прочим, вчера нужно было заехать в какой-нибудь супермаркет и купить продукты для завтрака.
– Я всегда забываю, – признался Семен, – проклятая холостяцкая жизнь. И как только ты обо всем помнишь. Перекусим где-нибудь по дороге. Между прочим, я обещал выдать тебе оружие. Сейчас принесу.
Он вышел в спальню и через некоторое время вернулся с пистолетом Макарова в руках. Торжественно вручил поднявшемуся с дивана Караеву.
– Для защиты, – назидательно сказал Семен.
Оба улыбнулись. Зрелище было смешным. Двое взрослых мужчин стояли в одних майках и трусах, босые. Караев бросил тяжелый пистолет на диван. Семен удовлетворенно кивнул и отправился в спальню одеваться. Уже через час они сидели в небольшом кафе, заказав себе яичницу с сосисками. На часах было половина одиннадцатого. Маляров пил кофе, когда позвонил его мобильный телефон. Он недовольно нахмурился, не ожидая ничего хорошего от подобных звонков.
– Слушаю, – сказал он, доставая аппарат. И, прикрыв телефон, быстро признался. – Я бы человека, который придумал эти аппараты, разорвал бы на мелкие кусочки. Теперь везде достать могут, никуда не скроешься... Что? Что ты сказал? Понятно. Пожарных вызвали? Хорошо. Я все понял, Егор. А почему ты на службе в воскресенье? Кто позвонил? Понятно.
