— Кого ты купил?
— Омегу.
Джек присвистнул:
— Дорогое удовольствие.
— Я отдал его Цисси.
— Вношу поправку. Дьявольски дорогое удовольствие.
Бью снова пожал плечами, вытер руки носовым платком и встал.
— Я сказал Цисси, что она может держать Омегу у тебя и ездить на ней в выходные.
— Конечно, какие проблемы, — согласился Джек.
Он любил лошадей и заботился о чужих лошадях больше, чем о своей собственной жене. Он уже представлял себе горячее тело Цисси. Похоже, четверги обещают быть по-настоящему интересными.
— Джек, мне нужно, чтобы ты отвез заказ. — Из двери офиса вышел Маккаллистер и вручил Джеку накладную. — Бью, не зайдешь? Я хочу поговорить с тобой. — Закрой дверь, — сказал Маккаллистер, когда они вошли в офис.
— В чем дело? — насторожено спросил Бью.
— Закрой дверь.
— Закрыл. Так в чем дело?
— Именно о нем я и хотел поговорить с тобой, Бью. О нашем деле. Ты знаешь, я пытаюсь помочь тебе. Но ты не откровенен со мной.
Я случайно узнал от Джека, что ты не единственный владелец фермы.
— Я говорил вам на конном шоу, что Слэйдер не собирается...
— Я знаю, что ты мне говорил. Но я кое-что и сам вижу. Я вижу, что Слэйдер планирует обрабатывать землю.
— Я...
Маккаллистер поднял руку.
— Пойми, Бью, я бизнесмен. Я бы никогда не одолжил тебе все эти деньги, — сказал он, похлопав по стопке заемных расписок на столе, — если бы знал, что ты не являешься единственным хозяином фермы.
— Я знаю, как обращаться со Слэйдером Римсом. Я уже избавился от него однажды и смогу сделать это снова.
Маккаллистер разглядывал Бью со скрытым презрением. Маккаллистер был человеком, который сделал себя сам. Он вырос на улицах. Крысы бегали по его кровати, когда он был мальчишкой. И ничто не помешало ему на пути к тому положению, которое он занимал сегодня. Даже женщина. Он размяк однажды, и она доказала ему, что все имеет ярлык с ценой. Он должен был перебить цену. Он был жестким до тех пор, пока не встретил мать Джека. После ее смерти он снова ожесточился.
— Две недели, Бью, — сказал Маккаллистер. — Если к этому времени ты не решишь свои проблемы...
— То что тогда?
Маккаллистер не любил, когда с ним так разговаривали. Там более он не собирался терпеть подобное от Бью, которого он считал мальчишкой, не видящим ничего дальше своего носа. И он договорил, угрожая:
— Тогда, возможно, я подойду к Слэйдеру с этими твоими расписками. Что-то подсказывает мне, что в его интересах выкупить их.
Бью немного успокоился.
— У Слэйдера нет денег.
Ответ Маккаллистера был обескураживающим:
— У него нет денег, верно. Но, может быть, он захочет заложить свою половину фермы, чтобы заполучить твою. Никогда не думал об этом?
— Вы не посмеете!
Маккаллистер пересек кабинет и открыл Бью дверь.
— Я уже сказал, Бью, — две недели.
* * *
Слэйдер целый день дисковал поля. Он умывался у цистерны на задней веранде, когда Бью вернулся на ферму.
— Вот это правильно, сопляк, — сказал Бью. — Работай, пока не свалишься. Тебе это все равно ничего не даст. Ты не получишь и клочка от моей фермы.
Слэйдер оставил это заявление без внимания.
После того как они втроем поужинали, Мелисса предложила сыграть в скраббл.[21]
— Я буду, — грубо сказал Бью, направляясь к холодильнику и доставая оттуда банку пива.
Они начали играть втроем. Первые два круга прошли без разговоров. Только вентилятор гудел на шкафу, разгоняя горячий, тяжелый воздух августовского вечера.
— Я слышал, ты купил на конном шоу ангусского быка,[22] выигравшего голубую ленту, — обратился наконец Бью к Слэйдеру.
Слэйдер кивнул, глядя, как Мелисса выкладывает на доске очередное слово.
Когда раньше они втроем играли в скраббл, никогда не вставал вопрос, кто выиграет. Выигрывала всегда Мелисса. Состязание всегда происходило между Бью и Слэйдером — кто из них проиграет.
— Сколько ты заплатил за него? — спросил Бью, после того как Мелисса вытащила из кучки шесть новых букв.
Слэйдер зачерпнул пригоршню воздушной кукурузы, не ответив на вопрос, а потом приложил буквы «и», «п» и «к» по горизонтали, прицепив их к букве «р» выложенного Мелиссой слова по вертикали.[23]
— Ты не ответил на мой вопрос, — сказал Бью, положив ладонь на руку Слэйдера.
Слэйдер сбросил руку Бью, откинулся на спинку стула и отчеканил:
— И не собираюсь.
Через час Мелисса выиграла, выложив последнее слово. Слэйдер наблюдал, как Бью мрачнеет, наливаясь пивом, и понимал, что он готовится полезть в драку.
— Поскольку ты уже вышла из игры, — сказал Бью, — ты можешь повести себя как хорошая женушка и принести мне удачу. Подойди сюда, Мелисса, и сядь ко мне на колени.
— Я устала, Бью, и пойду спать, — попыталась уклониться Мелисса.
Бью взглянул на Слэйдера, потом на нее.
— Я сказал, подойди сюда.
— Оставь ее в покое,
— Мелисса... — предупредил Бью, не обращая внимания на Слэйдера.
Она подошла и встала рядом с ним.
— Я сказал — ко мне на колени. — И Бью подтолкнул ее.
Внезапно он, словно забыв о присутствии Слэйдера, откинул назад волосы Мелиссы и начал медленно целовать ее в шею, а потом твердо усадил ее, прижав к своему пробудившемуся естеству.
— Твой ход, — сказал он, не отрывая губ от шеи Мелиссы.
Слэйдер выложил свои буквы и прибавил себе очки. Он опережал Бью в игре, которой не придавал значения, в то время как Бью выигрывал в другой.
Слэйдер смотрел на то, что хотел проигнорировать. Рука Бью уже скользнула по бедру Мелиссы и задержалась возле самой кромки широких шортов. Каждая клетка тела Слэйдера взывала к действию, но он сдерживал себя, видя, что Мелисса не сопротивляется. Она не откликалась на ласки Бью, но и не сопротивлялась.
— Так ты играешь или нет?
— По-моему, нет, — ответил Бью с торжествующей ухмылкой. — Ты слышал, что сказала моя жена. Она рвется в постель. Я не могу отказать ей в том, чего она хочет. — Он ущипнул Мелиссу за бедро, подтянул к себе деревянную коробку и сгреб туда фишки с буквами. Потом добавил: — Будем считать, что эта партия закончилась вничью. — Он встал и прижал к себе Мелиссу.
Через несколько секунд, услышав, как захлопнулась за ними дверь спальни, Слэйдер с такой силой ударил кулаком по кухонному столу, что игра свалилась на пол.
Черт побери, это вовсе не похоже на ничью.
* * *
Пресс опустил шторы, закрывая аптеку на ночь. Заперев переднюю дверь, выключил все лампы. Теперь комнату освещала лишь большая неоновая реклама мороженого Чапмена над прилавком. Ее красный отблеск как-то мистически высвечивал стойку, с которой Мэнди только что закончила убирать посуду. На ней было розовое с горизонтальными красными полосками короткое платье.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
