– Знаете, это очень личный разговор, и мне бы не хотелось, чтобы его слушали посторонние.
– Это я, что ли, посторонний? – обиделся Федя.
– Да, ты, – подтвердил Дирол, при этом старательно вращая глазами и строя гримасы незаметно от Ласкового.
Федя понял, что таким образом Санек хочет отвлечь коменданта, увести его подальше от комнаты, и кивнул. А Дирол, фамильярно подхватив ничего не понимающего Куприяна Амуровича под локоток, повел его к лестнице, на ходу приговаривая:
– Мы лучше, Куприян Амурович, поговорим с вами внизу, там-то нам уж точно никто не помешает.
Когда они скрылись из виду, Федя тихонько свистнул, давая понять друзьям, что опасность миновала.
– Куда его Дирол повел? – спросил Пешкодралов, когда все вновь очутились в своей комнате.
– Попросить совета по личной проблеме, – не удержался от смеха Федя. – Чувствую, Санек Куприяна так загрузит, что тот и забудет, зачем к нам приходил.
– Да уж, Дирол это умеет, – согласился Пешкодралов.
– А что вам удалось узнать? – перешел к главному Ганга.
Леха с помощью Антона и Андрея поведал Феде о результатах слежки за Смурным.
– Так, значит, мы наконец-то выбрали правильное направление в расследовании, решив проверить Садюкина и Смурного. Слова капитана Мочилова оказались верными, преступники действительно ходят под самым нашим носом, потому мы их и не замечаем. Ну да ничего, теперь справедливость восторжествует, и мы их поймаем с поличным. Значит, Садюкин хочет уйти с последнего занятия?
– Именно, – подтвердил Леха. – А вместо него притащится Смурной, чтобы с нами какой-то тренинг проводить. Но мы-то знаем, как на самом деле все обстоит.
– Следовательно, – продолжал Ганга, – кто-то из нас должен за ним проследить, но так, чтобы Смурной ничего не заметил и не поднял панику раньше времени.
– Хорошо, только дождемся сначала Веню с Диролом и вместе все решим.
Санек вернулся минут через двадцать, уставший, но невероятно довольный и гордый собой.
– Теперь Куприян Амурович еще долго к нам не сунется, – пообещал он.
– Что же ты такое ему сказал? – поинтересовался Федя.
– А если я скажу, вы надо мной смеяться не будете?
– Да говори уже, чего там, – хлопнул его по плечу Пешкодралов.
– Только имейте в виду, что, спасая вас, мне приходилось импровизировать и сочинять на ходу, поэтому говорил я первое, что приходило в голову, – предупредил Дирол.
– Я, кажется, начинаю беспокоиться, – изобразил на своем лице озабоченность Андрей. – Если наш Санек говорит то, что приходит ему в голову, то лучше заранее заткнуть одно ухо.
– Почему только одно? – поинтересовался у него Антон.
– Потому что все равно интересно послушать, а если делать это только одним ухом, то эффект не будет таким убийственным, – как неразумному ребенку, поучительным тоном объяснил Андрей.
– Я не буду рассказывать, раз вы надо мной прикалываетесь, – обиделся Дирол. – Я, между прочим, вам жизнь спас, а вы…
– Ладно, ладно, не кипятись, – попытался успокоить его Федя. – Они пошутили. Мы тебе действительно благодарны.
– То-то же, – перестал обижаться Дирол и начал рассказывать: – В общем, я Куприяну наврал, что, мол, я – голубой. Понял такое недавно и теперь не знаю, как свыкнуться с этим.
– Чего? – вытаращил глаза Леха.
– Голубой, то есть представитель сексуальных меньшинств, – поспешил пояснить за Дирола Федя. – Могу еще подробнее объяснить.
– А ты-то откуда подробнее знаешь? – хохотнул Андрей.
– Я в отличие от некоторых прессу читаю и телевизор смотрю, – нисколько не смутился Федя, бросив уничтожающий взгляд на Андрея, от чего тот сразу смутился и умолк.
– А он что? – обратился Леха к Диролу.
– Ничего, – пожал плечами Санек. – Сказал, что я разлагаю моральный облик коллектива, что это не лезет ни в какие дисциплинарные рамки.
– А ты?…
– А я сказал, что дисциплина здесь ни при чем, это природа так распорядилась.
– А он?…
– Спросил, при чем здесь природа? Я ему стал объяснять, что бывают случаи, когда против природы не попрешь и никакими дисциплинарными нормами это не исправишь, – тараторил Дирол. – А он мне говорит…
– Стоп, – остановил его Федя. – В общем, мы все поняли, Ласковый теперь к нам точно не пойдет, что и неудивительно, при его любви к правильности и дисциплине.
Ребята еще несколько минут посмеялись над бедным шокированным Куприяном Амуровичем, а потом решили ложиться спать, так и не дождавшись Веню.
* * *
Подул ветер, в котором уже чувствовался запах входящей в свои законные права осени. Зося еще сильнее прижалась к Вене, и тот, почувствовав, как озябло хрупкое девичье тело, обнял ее за плечи.
– Может, пойдем в общагу, – предложил Вениамин, беспокоясь, как бы Зося не простудилась на холодном ветру.
– Давай еще посидим, – ласково прошептала девушка, Веня, не в силах устоять перед этой просьбой, согласился.
Они сидели на одной из деревянных лавочек, которые были расположены по периметру вокруг спортплощадки. Здесь их вряд ли кто-либо мог увидеть. К тому же ночью спортплощадка не освещалась, хотя фонари здесь стояли. Просто начальство решило сэкономить на освещении этого участка территории, принадлежащей школе милиции.
– Хорошо, что ты меня позвал с собой следить за преступником, – сказала Зося, с обожанием глядя на Веню.
– Да, хорошо, – согласился тот и нахмурился.
– Что с тобой? – испугалась девушка. – Тебе не нравится здесь со мной сидеть, да?
– Нет, что ты. Только я ведь думал, что действительно поймаю преступника, а на самом деле это оказалась всего лишь чокнутая Залипхина, – посетовал Вениамин.
– Не расстраивайся, – погладила его по щеке Зося. – Ты же сам говорил, что в любом следствии всегда есть ложные пути, которых никому не удается избегать.
– Говорил, – не стал отрицать Кулапудов. – Только вот на себе это испытывать не очень приятно. Хорошо, что я еще хоть ребятам ничего не сказал. Ты была, наверное, права в том, что настоящих героев сейчас уже не осталось.
– Неправда, – неожиданно отстранилась от него Зося. – Ты для меня герой, и никто меня в этом не переубедит, понятно? Ой, я вдруг вспомнила, что Залипхина про какого-то там своего нового мужчину говорила.
– А, нашла себе очередную жертву, вроде Лехи нашего, и собирается теперь его охмурять, – махнул рукой Веня. – У нее диагноз такой – искать себе принцев и их потом любить. Причем ее нисколько не волнует, что любовь без взаимности, ей и так хорошо.
– Да нет же, она говорила о своем новом мужчине так, как будто тот уже ответил на ее чувства.
– Хотел бы я на такого дурака посмотреть, – усмехнулся парень. – Когда она за Лехой бегала, тот не знал, где от нее спрятаться, то есть поступал, как нормальный человек.
– Вот именно, нормальный человек не стал бы с ней связываться, потому что она не в себе и может натворить что угодно. Но если этот человек и не связывался, а она сама к нему пристала, как к Лехе, например, то он явно попытался бы отделаться от навязчивой дамы, и тогда Залипхина решила вынудить его на ответные чувства.
Веня несколько минут размышлял над словами Зоси, и лицо его постепенно просветлялось.
– Зося, – наконец заговорил он, – ты просто гений!
– Я не гений, я только учусь, – улыбнулась девушка.
– Выходит, что Залипхина влюбилась в нашего Мочилова, тот не ответил на ее чувства, и тогда она решила его похитить и сделать своим любовником. Только странно, почему она Леху не похитила, когда в него была влюблена? – засомневался вдруг Кулапудов.
– Потому что Леха неуловим, – пожав плечами, дала ответ Зося. – Хотя вспомни, сколько попыток захомутать Пешкодралова со стороны Домны Мартеновны было.
– Да, действительно, – согласился Веня. – А Мочилов по причине сильного опьянения должного сопротивления оказать не смог и в результате оказался в заложниках у сумасшедшей тетки. К тому же Залипхина сама призналась, что ее новый любовник то же из нашей школы милиции. Все сходится! – радостно хлопнул он в ладоши. – Зося, теперь нам нужно обязательно рассказать об этом ребятам.
– Так спят же все, – остановила его порыв девушка. – Завтра утром и расскажешь.
– Да ты что?! – вытаращил глаза Вениамин. – Я не могу так долго ждать. А если Мочила действительно заперт у Домны Мартеновны, его же надо срочно спасать!
– Перестань, – сморщилась Зося. – Думаешь, ему там сильно плохо? Ничего подобного, скорее всего, Залипхина его кормит поит и спать укладывает.
– Но она же, наверное, его связала, – растерянно предъявил последний свой аргумент Веня.
– Подумаешь, всего лишь маленькие неудобства ради большой любви, – хихикнула девушка. – И вообще, Мочиле это только на пользу пойдет, – с чисто женской иронией проговорила она.
Веня подумал, что девушка все же права. Мочилова от Залипхиной действительно можно спасти и завтра, ничего с ним за это время не случится, а вот если Веня начнет будить посреди ночи своих друзей, то рискует быть не только ими связан, но и бит. Поэтому, хорошенько поразмыслив, Кулапудов решил не рисковать жизнью и рассказать о результатах своего расследования утром.
