Я нехотя встаю с кушетки. Со мной происходят неприятные вещи в стиле анекдота про свадьбу слона и мышки: слон через месяц умирает, а мышка безутешно рыдает над тушей. Её утешают: зачем так убиваться, брак ведь длился недолго, а она в ответ: «Вот именно, прожили тридцать дней, а зарывать всю жизнь». Да, это определённо про мою работу. По сути, Небоскрёб – всепланетная похоронная контора, разве что без гробов. И я ох как завидую земным могильщикам, у них-то клиенты не предъявляют претензий: почему нет Аллаха, зачем они безвременно ушли из жизни, – и прочий набор дебилизмов, которые мне неизбежно придётся обсуждать с мёртвыми душами. Напомню вам, Смерть в голливудских экранизациях – существо не только без эмоций, но зачастую и без лица. Да. Трудно остаться личностью, когда сидишь с коктейлем в шезлонге на берегу океана, тут на Хиросиму падает атомная бомба, и ты вкалываешь, как папа Карло.
Попробуй сохранить в подобных условиях душевное равновесие.
Позитив расплющен тупостью косарей, увеличением числа летальных исходов (я могу бравировать оптимизмом перед Макиавелли, но ситуация меня давно удручает) и отказом квартета разделять моё мнение о Мастере. Они не хотят мыслить, лишь тупо выполняют свою работу, как автоматические погрузчики. Увы, моя депрессия бесконечна…
Я смотрю в зеркало. Отражение трансформируется в тень – в балахоне с капюшоном и с косой. Вот только лицо, как у модели мужских журналов. Образ озорно подмигивает мне.
…Я понимаю, что нужно сделать, дабы отвлечься. Я должен лишиться девственности.
Глава 3
Санитар
(провинция Тисвиль, Демократическая Республика Конго)
…Брат Никао с рождения обожал Африку. Чудесный континент, сахарная детская мечта, вечный курорт для таких, как он. Мистический олл-инклюзив, самому и делать ничего не надо – словно в чудо-сказке, смертельные вирусы плодятся прямо из воздуха, а люди мрут, как мухи. Если рай для него и существует… несомненно, он затерян в здешних джунглях. Танатос, поди, кхе-кхе-кхе, уже и не помнит, а ведь они начали работу именно тут, – в дебрях Африки появились первые стойбища древнейших людей. Главная прелесть этого континента в его первозданности. Он почти такой же, как миллион лет тому назад. Тропическая малярия, вирус эбола, жёлтая лихорадка, «трясучка» денге и венец нынешней роскоши, гордость Никао – СПИД, весь этот торт счастья испекли в африканских дождевых лесах. А если украсить тортик миниатюрными, но приятными вишенками – мухой цеце, дизентерией, кожными болезнями… – ууууу, слюнки текут. Сравнивая с человеческим детством, типа как тебя заперли на шоколадной фабрике.
Правда, детства у него никакого не было. У остальных – тоже.
Никао закашлялся – хрипло, выплёскивая из лёгких кровь со слизью, и потянулся за сигаретой. Ему это не вредило, просто привычка, скромные семьдесят пачек в день. Дым поплыл по воздуху медленно, скручиваясь спиралями… Погода практически безветренная. Тут всегда очень влажно, дожди, инфекции… Африка создана для него.
В последнее время он часто думал о Танатосе. Лимос верно сказал, брата можно понять. Из всего квартета ему досталась самая грязная деятельность: остаётся удивиться, почему бедняга потерял над собой контроль и ушёл в отрыв лишь пару раз за последние двести лет. Стальная выдержка, но это одна сторона медали. Рассуждая иначе – Танатос попросту эгоист. Он учитывает сугубо свои интересы и не желает понять: его единокровные братья и сестра получают реальное удовольствие от службы на благо великого Мастера… Настолько, что их можно назвать трудоголиками. Кхе-кхе, братец-братец. Танатос охладел к Никао давно, после серьёзных эпидемий они уже не встречались за тарелкой чили. А сейчас, похоже, дело и вовсе в зависти… Антибиотики, вакцины, даже эти бесполезные терафлю, каковых ещё недавно в помине не было… Прав Танатос, для Никао мир – сплошной отпуск. Если бы не эпидемии гриппа, мозг бы жиром заплыл.
Или что у него там вместо мозга?
Никао отхаркнул кровавый сгусток. Зараза! Прав Танатос или нет, а всё же плохо, что до такого дошло. Он уважает старшего брата, крепкий парень. Было дело, Никао разгулялся в Париже во время эпидемии «Чёрной смерти», так Танатос слова ему не сказал. Пахал, как буйвол, пока мертвецов тысячами на подводы грузили, взмыленный весь, – группу косарей туда, группу косарей сюда, отчитаться, доложить, принять. Никао, помнится, порой перехватывал взгляд Танатоса – пустой, ничего не выражающий. Брат не любил работать с огоньком. Он даже в благословенном Средневековье вкалывал робота: без эмоций, чётко и слаженно – согласно заданной Мастером программе. В их партнёрстве присутствует что-то заводское: он «упаковывает» миллионы трупов, а Танатос отправляет их на конвейер. Хорошая работа, не хуже, чем мороженое продавать, а братуха недоволен. Казалось бы, Танатос весь из себя рафинированный философ. Квартирку призрачную построил в египетском стиле, обожает менять маски, выходит из тени, общается с людьми, хоть это и рискованно. Ему бы в политику идти, президенты и депутаты не хуже Смерти любят человеческие души жрать. Вот только при всех своих заморочках на тему трансфера призраков в Бездну он забыл учесть одну банальную вещь, до которой Никао додумался и без философской лажи.
Они на Земле – не просто так. Они – санитары леса, как волки.
Танатос хоть раз прикинул, сколько ненужного народу «зачищают» в период таких вот вирусных эпидемий? Сволочного, даже сказать. Или опасного. Мастер-то ведь гений. Он специально посадил здесь квартет, чтобы контролировать популяцию двуногих – так сами люди ограничивают число кенгуру в Австралии, отстреливая сумчатых прыгунов, ежели те чересчур активно любятся. И, может быть, регулярно запуская вирусы, Никао уже до фига раз спас эту грёбаную, кхе-кхе, планетку от уничтожения. Да-да-да, блин. Он не удивится, если Земля вообще цела исключительно благодаря ему. Эпидемиям свойственно уносить жизни не только чудесных отцов, любящих матерей и симпатичных деток. Мерзавцы от микробов тоже загибаются, у них специальной защиты нет. Интересно, стоял бы сейчас на месте воспетый богословами Иерусалим, если б в армии ассирийского царя Синаххериба, осадившей город, не отдали бы концы 185 000 отборных головорезов – за ночь?1. И что бы случилось с втоптанной в нищету Францией, не прикажи долго жить заболевший оспой король Людовик XV? А от Индии (да уж, положа руку на сердце, и от Европы) остались бы рожки да ножки, не скрути малярия вовремя Александра Македонского. Только Мастер на небесах знает, сколько судеб маньяков, серийных убийц, завоевателей и кровавых тиранов может изменить рядовая осенняя эпидемия гриппа. И войны, и болезни, и голод – это лишь регулярная очистка Земли, обычная профилактика, избавление тела планеты от паразитов. Иначе, честное слово, они ж друг друга за милую душу сожрут… И как Танатос не в состоянии это уяснить?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
