— Ты не перестаешь удивлять.
— Я серьезно, — отстранившись, я коснулась ладонью лица блондина, — У меня ведь был Эбен. Понимаешь? А после той встречи… После того, как я выстрелила в тебя…
— Я уже просил не переживать об этом? — Сдержанно улыбнулся Адам, проигнорировав упоминание брюнета. Я кивнула, опустив взгляд на плечо, где виднелся белый шрам с неровными краями.
— Вчера, когда мы были близки, я вспомнила тебя и свою нездоровую любовь.
— Нездоровую?
— Да, ведь я долго наблюдала за тобой, — пожала плечами я, заметив интерес в глазах супруга, — Это правда!
— Просто, странно. Ты была пустынным скатом. Именно так ты мне ответила, когда мы пересеклись на той площадке.
— Видимо была… Ох, Адам, мои воспоминания — это огромный шкаф скелетов… Да, я наблюдала. Сначала переживала оправишься ли, а потом, когда узнала, что ты подходишь в очереди под распределение системы, убедила человека, которого все называют Архитектором, что тебя нужно отключить. Во мне заиграла ревность, Адам. Я сделала это, потакая своим желаниям.
— Стоп, стоп, как ты сказала?
— Я отключила тебя…
— Ты назвала позывной. Архитектор?
Я кивнула. Адам из веселого и добродушного внезапно стал тем самым воином, которого я видела на службе. Он напрягся и отпустил мою руку, не сводя с меня глаз.
— Помнишь что-нибудь о нем?
— Почти ничего. Я уважала его и, похоже, очень боялась.
— Итан Брайс, — сквозь зубы произнес супруг, — Если память не изменяет тебе, то ситуация тяжелая. Он знает очень много и прекрасно руководит повстанцами. Андарион объявил его в розыск.
— Итан Брайс? Я уже слышала это имя.
— Я спрячу тебя, Эмбер, — прошептал Адам, потянув меня к своей груди и поцеловав в макушку. Я обняла его в ответ, прижимаясь крепче. Мне действительно нужна была защита. По реакции супруга я убедилась, что опасалась прошлого не зря.
— Ты простишь меня за распределение?
— Черт побери, — выдохнул военный, горько усмехнувшись, — Это подарок, а не выходка. Теперь у меня нет поводов для ревности.
— Ура, — вяло протянула я, подняв глаза к блондину, — Я очень устала.
— С тобой все будет в порядке.
— Куда же ты спрячешь меня?
— Подумаю. — Прошептал он, накрывая мои губы поцелуем.
Бабочка на стене. Я нашла тот самый карандаш, которым ее рисовали, под кроватью и продолжила рисунок. Нарисовала горы, которые так искусно имитировал купол Андариона, снег и солнце. А Адам большую часть времени, которое мы были вынуждены провести в крохотной комнате, занимался разработкой плана. Так я думала. Примерно к полудню блондин абстрагировался от меня. Он вывел экран через устройство связи на ровную поверхность деревянной плашки, предназначенной здесь как раз для решения проблемы с использованием устройств и на ней проверял все необходимое. Я могла бы с легкостью прочитать все его запросы, но предпочла оставаться вне плана. Супруг обещал помочь, значит я буду доверять ему.
Если на утро мы обошлись парой привезенных Адамом с собой батончиков, то в три дня пришлось отправится в общую комнату, где проводили время те, кому невмоготу оставаться в капсулах. Именно в общей комнате можно было раздобыть обед. Но Адам взял меня с собой неохотно. Теперь его желание прятать меня усилилось. Я же настояла на том, что среди военных не может быть угрозы, ведь Олва здесь нет.
Мы прошли в длинный коридор, который я уже видела вчера, а от него прямо к огромной двери. В коридоре было очень душно. Настолько, что создавалось ощущение, будто я вдыхаю горячий пар.
— Как же там снаружи, если здесь так?
— Ужасно, — подтвердил блондин, — Но местные умудряются перемещаться между домами.
— Я заметила, они все смуглые.
Под ладонью Адама запищал очередной сканер и дверь с грохотом открылась. Мы вошли в достаточно просторное помещение с таким же тусклым освещением, как и в комнате. Мрачности добавляли и серые стены, отлитые как будто из бетона. В центре стояла огромная колонна, служившая опорой, вокруг нее установлены диваны и лавки. Но внимание привлекли книжные полки. Всего два стеллажа, но уже большой подарок. Даже в Андарионе подобная роскошь предоставлялась только в Дома Мира.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я могу почитать что-то из этого?
— Там безобидное чтиво, — Адам повел меня к стеллажу, минуя стойку с продуктами и плиты, на которых предполагалось готовить самим, — В основном изданное здесь же. Долгие дни без дела нужно чем-то заполнять.
— Их не проверяют на цензуру?
— Нет. Книги военных обо всем, кроме войны.
Я заметила много читающих солдат и еще одного, в самом углу комнаты. Но тот писал. Остальные же занимались своими делами. Многие обращали внимание на нас с Адамом. Причиной тому было не мое прошлое, а скорее то, что я женщина. На весь бункер здесь можно было встретить от силы трех представительниц прекрасного пола. Все они жены.
— Тебе не по себе? — тихонько спросил Адам, когда я взяла в руки одну из книг.
— Есть такое. Они смотрят на меня как на ископаемое.
— Любопытствуют. Ранее я был здесь один.
— Просто любопытствуют?
— Ранее я был здесь один. Перед распределением мои воины спрашивали, какой ты окажешься?
— Значит оценивают подхожу ли я тебе?
Блондин рассмеялся.
— Скорее, на что могут рассчитывать сами в свой час.
Одиночество самый серьезный бич военных. Еще в Андарионе я слышала отвращение в сторону защитников системы. Побывав в полях, я понимала почему. Не могут дамы, взращенные как цветы, перебираться по пустыне и ночевать в крохотных сарайчиках. Они созданы для уюта, красоты и воспитания детей.
Бабочка на обложке. Один в один как та, что в комнате. Я открыла книгу и увидела стихи. Они о пустоши, о свободе и о станциях. Вроде обычные детские, но с другой стороны…
«Они так желали мира на земле, что убежали с „мирной“ земли в одиночество»
— Идем, — потянул за руку Адам, — Надо приготовить поесть и вернемся обратно в комнату.
— Да, — рассеянно ответила я, вчитываясь в текст, — Конечно.
В общей комнате было относительно прохладно, но у работающих плит снова стало жарко. У меня проступила испарина на лбу, а Адам, искусно колдующий над сковородой, тоже слегка вспотел. Его белая футболка потемнела на груди и под мышками, а пряди волос упали ко лбу. Сейчас он улыбался, когда мне удавалось поймать его взгляд. Блондин даже смутился, переспросив, все ли так?
— Все так, — я поправила ему челку и поцеловала в щеку, — Просто я понимаю, что запомню этот момент.
— У нас еще будет много таких моментов.
— Будет, — растянув губы в улыбке, я покосилась на книгу, — Конечно будет.
Пара ломтиков зернового хлеба на белой тарелке, яичница и паштет, сделанный руками Адама, украсил зеленый лук. Парень прихватил с собой две бутылки витаминной воды красного цвета из холодильника.
Мы направились обратно к себе и провели время за обедом. К вечеру я дочитала стихи неизвестного автора. Он сделал много отсылок к станциям. За все время в Андарионе и в Пустоши к огням в небе почти никто не обращался в разговорах. А неизвестный автор буквально помешался на них.
— Ты занят?
Адам отвлекся от монитора на деревянной плашке.
— Нет, я… Просто пытаюсь понять, как поступить правильно.
— У меня есть просьба, — Я забралась на кровать с ногами и взяла супруга за руку, — Перед тем, как ты попытаешься меня спрятать, я могу увидится кое с кем?
— Ты хочешь увидеть Эбена?
— Ох, Адам.
— Прости, я знаю… Просто, с кем еще здесь?
— С Розмари.
— Ты серьезно? Она ведь где-то у самых границ к чернеющим лесам. Там еще хуже, чем здесь.
— Поэтому я и хочу ее увидеть, — Адам наверняка устал от моих идей. Но у меня есть всего одна возможность увидеть Розмари и Деметру до того, как супруг отправит меня куда-нибудь далеко. Не удивлюсь, если под купол, — Кто знает, удастся ли нам увидеться с ней вновь.
— Я сделаю запрос и тогда мы выедем туда в первый же день, — Адам неодобрительно покачал головой и сжал губы, бросив взгляд в экран, — Я получил распределение в пограничную зону. Думал, скажу тебе после, но…
