Наталия подумала, что она, наверное, просто одичала, раз ее так раздражает эта ставшая расхожей фраза: какие проблемы? Наверное, у «новых русских» это стало паролем.
– Лично у меня – никаких. Но вот второго числа от вашего кафе торговали в библиотеке… Кофе в термосе, бутерброды… Я правильно проинформирована?
– Да, у нас там «точка», ну и что? Все документы на это у меня в порядке…
– Я из милиции. – Она достала свое практически липовое удостоверение, не дававшее ей никаких прав (но иногда просто действующее на нервы доверчивых граждан, которые при виде красной корочки теряются и выдают себя с головой), и тут же спрятала его в карман. – Вы слышали об убийстве, которое произошло второго марта в этой библиотеке?
– Да, слышал, но при чем здесь наш буфет?
– А при том, любезный, что экспертиза показала: в вашем кофе находилось мочегонное средство уринофлор… Женщины, которые выпили по чашке вашего кофе, расплатились за него жизнью…
– Невероятно!
– Меня интересует вопрос: кто мог подлить или подсыпать (этот препарат бывает как в капсулах, так и в жидком виде) его в кофе? Как происходит процесс заваривания кофе и кто при этом обычно присутствует?
– Да никто особо и не присутствует. Просто бросают в термос определенное количество растворимого кофе, сахар и размешивают специальной длинной деревянной ложкой.
– Вы можете пригласить человека, который готовил кофе второго числа?
– Могу. – Он поднялся из-за стола и шумно, задевая все вокруг, вышел из кабинета. Вернулся с перепуганной девушкой лет восемнадцати. – Вот, Катя. Тут пришли из милиции, интересуются, как ты второго числа заваривала кофе, в нем, оказывается, нашли какое-то мочегонное средство.
– Но я ничего не знаю… Я все делала, как обычно.
– А могу я посмотреть, где и в каких условиях вы все это проделывали? – не унималась Наталия. Ее раздражала теперь уже и девушка: какая-то нечесаная, немытая, с затравленным лицом.
– Конечно, пойдемте…
Кухня, небольшое захламленное помещение, казалось, насквозь пропиталась запахом горелого жира и, как ни странно, плесенью. Весь потолок отсырел из-за хронических, видать, потопов, которые устраивали соседи сверху. А внизу стояла большая электроплита, от которой поднимался кверху едкий чад: на больших сковородках жарили котлеты.
Катя, едва зайдя в кухню, бросилась переворачивать котлеты.
– Вы что же, здесь одна работаете?
– Одна. Да и то зарплату не выдают. Всех посокращали. Я и на бутербродах, и на котлетах, и на пирожках… Смотрите: вот стол, на нем стоит термос, тот самый… Сначала я наливаю в него кипяток, а потом закладываю кофе и сахар. Обычное дело. Клянусь, никакого порошка не сыпала, ничего…
– А мог кто-нибудь зайти сюда на кухню без вашего ведома, открыть крышку и сыпануть туда все что угодно?
– В принципе, мог, конечно… Вон она, дверь-то, открыта! Вентиляция ни фига не работает, так мы открываем дверь. А там, извините, улица. Я могу или в туалет отойти, или в зал, или к директору, да мало ли… А в это время может зайти кто угодно…
– А что было конкретно второго числа, не помните? Может, к вам сюда кто-нибудь из знакомых зашел, знаете, как бывает… Мужчина, парень?…
– Может, и заходил, да только у меня все дни похожи друг на друга. Сплошной чад, грохот и нервотрепка. Я, наверное, скоро уволюсь отсюда…
– Понятно. Значит, ничего не помните?
– Извините, но нет…
– А кто кофе уже в библиотеке разливает?
– Кто? Да тоже я. У нас мука кончилась, пирожки печь было не из чего, так Григорий Александрович меня и отправил с бутербродами в библиотеку…
– Так вы туда не каждый день ходите?
– Нет. Только когда пошлют, хотя за аренду платим, как если бы каждый день ходили… Хотя я думаю, что Гришка все врет, – вдруг сказала она доверительным тоном. – Он не из тех, кто лишнюю копейку выложит.
– Вспомните, может, уже в библиотеке вас кто-нибудь отвлек?
– В библиотеке? Подождите… Да, отвлекли… Вернее, попросили, чтобы я отнесла в книгохранилище, где работали женщины, которые подклеивали книги, кофе и бутерброды. Вот я и отнесла.
– Вы часто относите таким образом еду или это было впервые?
– Нет, не впервые… Дело в том, что у библиотеки (как они мне сами рассказывали) нет денег на покупку новых книг, вот они и решили отремонтировать старые, чтобы потом выдавать их за деньги. Понимаете, такой маленький бизнес… Есть некоторые книги, которые просто зачитаны до дыр, читатели их спрашивают, а их нет… Вот и решили… Пригласили двух женщин из типографии, которые сидят там и работают. Вот им-то я и относила кофе.
– Понятно, спасибо. А пока вас не было, термос оставался на прежнем месте? За ним никто не присматривал?
– Присматривал парень, который работал на ксероксе… Может, он?
– Может… Спасибо.
Она вышла из кафе в некоторой растерянности. Как же так получилось, что в поле ее зрения попали все, вплоть до гардеробщицы, кроме Олега?
«Олег? Этот мальчик? Какой смысл ему убивать? Хотя, с другой стороны, причина-то здесь и не является самым важным звеном. Причину можно всегда придумать, была бы фантазия, была бы душевная болезнь. А мы все немного не в себе. Действительно, а что стоило Олегу все это провернуть? Он и расположение библиотеки знает, и возле термоса оставался какое-то время один… Но только каким образом могли пересечься пути семьи Бартоломей и этого сироты казанского?»
Олег встретил ее с улыбкой. Он стоял возле машины, прижимая к груди ананас. От холода уши у него покраснели, нос порозовел, а глаза почему-то слезились.
– Замерз? А чего же ты в машину-то не сел?
– Не знаю… Думал, что вы скоро придете.
– Странно все это… Ну, садись… И рассказывай.
– А что рассказывать? Купил, как вы и заказывали, самый большой ананас. Вы его сейчас есть будете или дома?
– Не знаю, еще не решила… Ты мне лучше скажи, зачем ты этих женщин убил?
– Я? – Он посмотрел на нее с ужасом.
– Понимаешь, все сходится… Все мои расчеты, все мои сегодняшние походы указывают на то, что это сделал ты… – Она постаралась, чтобы ее лицо приобрело совершенно бесстрастное выражение, чтобы окончательно сбить с толку ошалевшего от услышанного Олега. – Ведь это ты подсыпал в термос с кофе мочегонное…
– Это у вас шуточки такие?
– Да нет, я не шучу. Просто сегодня утром я нашла в гардеробе два пальто, которые принадлежали матери и дочери Бартоломей. Кто, как не человек, знающий все входы и выходы библиотеки и разбирающийся в обстановке, мог додуматься спрятать пальто за панели батарей?
– Вы нашли их пальто?
– Да, представь себе, нашла… Ты же прекрасно видел, как я выходила из библиотеки с огромным пакетом в руках, который потом положила в багажник.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
