Упаковка с пирожными по — прежнему была тем самым якорем, за который я цеплялась, в прямом смысле этого слова. Ощущение шершавого картона под подушечками пальцев, и то, как уголки коробочки впиваются в нежную кожу ладони, было в этот момент каким‑то извращенно — приятным. Доказывающим, что я‑то, в отличие от этого несчастного, жива и здорова.
Подойдя, я задержала дыхание, пытаясь сдержать рвотный позыв, и наклонилась, пытаясь рассмотреть судорожно зажатый в руке вампира медальон. Покачивалось и сверкало в лучках солнца потемневшее от времени серебро с гербом Академии Триединства. Амулет контроля над призраками. Кто же на тебя напал, Дарин, если первое, к чему ты потянулся — этот амулет?
Нашего духа — убийцу обезвредил ректор. Но тогда кто убил Енира? Неужели кто‑то из Академических призраков, раз преподаватель использовал медальон?
Встряхнув головой, я решительно схватила гладкий кругляш и вырвала цепочку из стиснутых пальцев трупа.
— Простите… но мне он нужнее, чем вам, — прошептала, глядя в искаженное страданием лицо, которое сейчас больше напоминало гротескную маску.
Как я добиралась до своей комнаты, просто не помню. Все словно в тумане.
И вот я стою, прислоняясь спиной к своей двери, прижимаю к груди амулет, и мелко, часто дышу, сдерживая слезы.
— Живым нужнее, чем мертвым, — шептала я, как молитву, судорожно сжимая серебро, ощущая, что волшебная вещь не то что не становится теплее, а словно вытягивает мои силы, мое тепло.
Ощущала я себя наредкость паршиво. В первую очередь из‑за того, что я сейчас сделала. Первое, о чем я подумала, когда увидела медальон это — о себе.
Я не позвала на помощь, осознав, что для меня это обернется только сложностями.
— Водяной, в кого же я превращаюсь?!
Ноги перестали держать и я, зло швырнув драгоценную добычу в сторону кровати, обессиленно сползла на пол.
Несколько минут я в отупевшем состоянии просидела на полу. Мелкая дрожь то и дело пробегала по телу, а из горла вырывались судорожные всхлипы. Похоже, меня догнал тот шок, что должен был настигнуть, еще когда я открыла комнату и увидела чудовищное распятие.
— Так…. — я помотала головой и сильно ущипнула руку, дабы отрезвить себя болью. — Все хорошо. У меня все хорошо. Но нужно думать.
Я с усилием встала и пошатываясь пошла к кровати. Амулет тускло поблескивал возле одной из ножек и, опустившись на колени, я осторожно взялась за цепочку и подняла его. Так… а теперь нужно во что‑то завернуть эту гадость, ибо меня очень настораживает ее прожорливость. Даже от прикосновения к цепочке пальцы замерзать начинают. Она потихоньку тянет мои силы.
Почему я не тороплюсь позвать Главу Ассамблеи привидений и отдать обещанный долг, тем более если он у меня в руках? Ха, а есть ли хоть какие‑то гарантии того, что после этого я не окажусь в виде еще одного распятого трупа? Я не знаю, кто убил Дарина Енира. Но сомневаюсь, что в Академии так много духов, которые способны на то, чтобы оперировать физическими предметами. Ильсор же — темная лошадка, подозреваю, что еще и мутировавшая. В общем — не вызывающее доверия существо. Короче, не видать пока этому призрачному «копытному» желаемого! Более того, ему и десерта теперь будет не видать.
Я села на постель, сжимая в ладонях завернутый в носовой платок амулет, и теперь напряженно размышляла, куда же его спрятать.
Внезапно из коридора раздался дикий женский визг. Меня аж подкинуло на одеяле, я выронила контролер, и он с тихим звоном укатился под кровать. Туда я нырнула почти что рыбкой и, достав гадкую вещицу, уже не мудрствуя лукаво сунула ее под подушку. Вовремя!
В коридоре следом за криком раздался топот множества ног, затем голоса, а через минуту распахнулась дверь и на пороге нарисовался эльф в летах, о чем свидетельствовало отсутствие волос на голове. Да — да, с годами остроухие лысеют, а уже потом покрываются морщинами и уходят к тотемному дереву рода, чтобы отдать ему свое тело, душу и остатки жизненных сил. Неудивительно, что тотемы — самые большие и мощные деревья в эльфийском лесу, не так ли?
— Цела! — с облегчением кивнул врач, устало потирая прозрачно — серые глаза. — Ну, слава Лешему…
— А что случилось? — пролепетала я, с не наигранным испугом глядя на него. — Я слышала, как кричали.
— Ничего. Вам не о чем переживать. Отдыхайте, — нагло соврал остроухий, и закрыв дверь рванул куда‑то дальше.
Я немного посидела, поболтала ногами и решила, что в такой ситуации молоденькой мавке наверняка будет свойственно полюбопытничать, что же именно стряслось. Отсутствие всяческого интереса выглядит слишком подозрительно.
Так что я поправила подушку, дабы уж точно не нашли мой маленький секрет, и отправилась к дверям. Но стоило мне попытаться высунуть нос в коридор, как передо мой соткался уже знакомый призрак Скаррон и любезно посоветовал:
— Госпожа Невелика, вам лучше остаться в палате.
— Правда? — я вскинула бровь. — Кстати, что произошло?
— Совершенно ничего, — лучезарно улыбаясь и даже сверкая по краям заверил меня дух. — Небольшая бытовая авария, уважаемая мавка.
— И какая же? — обеспокоилась я и тут же пояснила свой интерес. — Мне этого не грозит?
— Нет. Все было и будет хорошо. А теперь я бы просил вас вернуться. Отдохните, почитайте… сейчас наши службы устранят последствия данного недоразумения, и все.
— Ну, хорошо… — я пожала плечами и вернулась к себе.
Когда дверь захлопнулась, я позволила расслабиться и не натягивать на лицо глуповато — любопытное выражение безобидной болотной дурочки.
Бытовая авария, говорите? Ничего ж себе у вас тут быт, господа! А «устранение последствий» — это по — быстренькому снять труп, и вымыть стены и пол, дабы ничего не свидетельствовало о произошедшем? Все же, насколько это… мерзко! Был вампир, и нет! Наверняка они и его по официальной версии ушлют на какой‑нибудь курорт с жарким солнышком, и плевать, что Енир был созданием ночи, пекло не выносящим! Ну, это я, конечно, утрирую. Не сомневаюсь, что наши гении на руководящих постах Академии придумают какую‑нибудь достоверную легенду. Благо не в первый раз.
Глава 7
Как оказалось, расслабилась я рано. Очень рано. Череда странных визитов началась ранним утром следующего дня.
И первым был его загадошство Ильсор Дершворт. Притом дух сразу вытащил меня к себе на Изнанку, и не подумав спросить скромную мавку, желает она в одной ночнушке шастать по гостям, или нет.
— Доброй ночи, — мрачно буркнула я, садясь на роскошной кровати, висящей прямо в чернильной пустоте и мрачно глядя на Ильса.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
