Мир потерял ангела.
Конечно, пустые слова – «дай мне знать, если есть хоть что-то, хоть что-нибудь, что я могу для тебя сделать». Но я их говорю от всего сердца. Чтобы это пережить, пройти через это горе, я говорю себе, что Нонна и Лорили сейчас хранят друг друга.
И нас. Тебя, ваших детей и меня.
Потому что такова была их суть.
Есть люди, которые оставляют после себя в наследство доброту. Твоя Лорили и моя Нонна были именно такими.
С глубоким сочувствием,
Эдриен.
Она взяла это письмо и то, которое написал дед, и вышла на веранду, где сидел Дуом.
– Поупи, пошли покатаемся. Надо отправить эти письма, и давай заодно в ресторан заедем, посмотрим, что там делается.
Он улыбнулся и покачал головой.
– Давай не сегодня, детка. Завтра, наверное.
Он это говорил каждый день.
Она подошла, села рядом на соседний стул – на бабушкин. Положила ладонь на руку деду.
– Джен и Майя возвращаются на следующей неделе. По крайней мере, рассчитывают вернуться.
– Бедный мальчик, бедные дети. У меня с Софией была целая жизнь, а у них – мгновенье. Джен может оставаться с ним, сколько ему будет нужно.
– Она знает.
Он повернул руку, похлопал ее по руке.
– Тебе нужно вернуться к своей жизни, Эдриен.
– Выставляешь меня за дверь?
– Никогда. – Он сжал ее руку. – Но тебе нужно вернуться к своей жизни
– Прямо сейчас я должна выполнить несколько поручений. Хочешь сэндвич из багета с мясом? Можно пополам.
Она специально предложила его любимое, но он лишь рассеянно потрепал ее по руке:
– Мне все равно, как скажешь.
И это он тоже повторял практически каждый день.
Эдриен, вставая, поцеловала его в щеку.
– Я всего на час, не больше.
– Не торопись.
Но она торопилась. Ей не хотелось оставлять его сейчас надолго. Он казался слишком хрупким, слишком беспомощным.
По дороге в город она опять перебирала все варианты и понимала, какой нужно выбрать.
И на самом деле она с самого начала знала, какой выбор сделает.
Заехав на парковку возле «Риццоз», она вышла на почту отправить и открыть почтовый ящик. Это означало разговор с почтмейстершей – тяжелый разговор, потому что та спросила про Дуома.
Оттуда Эдриен пошла на Мейн-стрит, потом к «Фарм-Фреш» за квартой молока, дюжиной яиц – тут еще один разговор. Полный бакалейный обход ей был не нужен – люди принесли и продолжали приносить еду мешками.
А дедушка ел слишком мало.
Она взяла немножко варенья из лесной малины, надеясь, что обильный завтрак, который она собиралась приготовить утром, деда соблазнит.
И прихватила лавандово-соевых свечей в надежде, что они помогут успокоить тревожные мысли в утренней медитации.
Вернулась к машине – еще один разговор на переходе, пока горел красный.
Уложила яйца и молоко в кулер, остальное затолкала в багажник и вошла в суматоху обеденного часа в «Риццоз».
Вошла она через задний вход, не зная, на сколько еще разговоров ее хватит. Пахло чесноком и специями, кислотой уксуса. Эдриен, петляя среди столиков, вышла в главный обеденный зал с открытой кухней, в шум разговоров, стук тарелок, лязг ножей на разделочных досках.
От соусов, булькающих на большой плите, шел пар. Стукнула дверь кирпичной печи, когда повар вытащил очередной пирог.
– Эдриен, привет! – Барри зачерпнул соуса, полил пузырящийся пирог. Долговязый, совиноглазый и верный Барри работал у Риццо со школьных лет. Прошло четыре года, и вот он тащит на себе заведение, пока Джен – ныне менеджер – утешает сына, а Дуом в трауре. – Как оно там? Как наш босс?
– Нормально. Все пытаюсь уговорить его подкрепиться мясным сэндвичем. Когда представится шанс.
– Не вопрос. Я знаю, как старик его любит. Присядь. Выпьешь чего-нибудь или съешь?
– Нет, спасибо. Я возьму… – Она хотела было сказать «воды», как ей уже давно было свойственно, но сообразила, что и ей можно бы подкрепиться. – Мне колы. И еще мне нужно в офис зайти на пару минут, если ты не против.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Не вопрос, – повторил он. – Скажи Дуому, что его тут сильно не хватает.
– Скажу.
Она налила себе шипящей колы, добавив приличное количество льда.
Офис представлял собой комнатушку в глубине здания, где возле большой раковины работала посудомойка, стояла – сейчас без дела – тестомешалка и пробегала раздатчица прихватить что-то из кулера.
Эдриен помахала всем и закрылась в комнатушке.
Села у стола в относительной тишине, откинулась на спинку стула и закрыла глаза на пару минут.
С болью в сердце удавалось сладить, когда Эдриен была поглощена каким-то делом. Например, прибиралась в доме – хотя работы тут было немного. Работала в саду, ездила в магазины за предметами первой необходимости. Но стоило остановиться хоть на минутку, от боли едва дыхание не перехватывало. Решение, напомнила она себе, – в том, чтобы продолжать что-то делать.
Она представляла, что принятое ею решение именно это и гарантирует.
Зная, что нужен разговор лицом к лицу, она достала планшет и вызвала Тишу по FaceTime.
Тиша появилась на экране. Коротенькие косички, а на бедре сидит смешной и трогательный Финеас, почти двух лет от роду.
Жизнь изменилась, подумала Эдриен. Не может же она стоять на месте. Ее давняя подруга, бизнес-менеджер, ее громогласная надежная стена, – мамочка. Влюбилась – и уже не вылюбилась – в красивоглазого, медленно-улыбчивого автора песен, который покорил ее музыкой, цветами и героическим терпением.
– Ох уж этот мальчишка!
Он завопил, увидев Эдриен на экране, захлопал пухлыми ладошками, сказал «Рицц!» и послал ей воздушный поцелуй.
– Финеас! Привет, Фин! Вот этого человека я люблю. Я так понимаю, это у него лицо вымазано соусом, а не кровью его жертв?
– Правильно понимаешь – на этот раз. Только что поели. Ты говори, я пока его сполосну. Монро заперся в студии, работает, но это нормально, у него вечерняя смена. А как ты, Эдриен? Как Поупи? Жаль, мы не могли остаться на дольше.
– Как-то справляемся. Но он меня беспокоит, Тиша.
– Еще бы. – Финеас стал резко возражать против мытья лица и рук. – Ребенок, потерпи, уже почти все. Ты говорила, твоя мама тоже уехала?
– У нее работа, мероприятия. Пробыла в Трэвелерз-Крик три дня, а для нее это как месяц. Я не могла ее слишком на эту тему напрягать, потому что ей больно. Это я знаю.
– Всем нам не хватает Нонны. Я сейчас воткну это создание в «Улицу Сезам», и сможем поговорить как взрослые. Минутку, Рицц.
Эдриен ждала у планшета и слышала, как Тиша рассказывает Финеасу про Элмо и тот смеется долгим, глубоким, раскатистым смехом.
И этот звук придал Эдриен оптимизма. Все будет хорошо.
– Фух, вот я здесь. Этот мальчик любит Элмо больше, чем я – свой новый ноут. А уж как я его люблю, ты знаешь.
– Знаю.
– И это все еще не взрослый разговор. Давай его начнем. Помоги мне.
– Я так рада, что ты счастлива, Тиша. Так рада, что у тебя Монро и Финеас и что у них есть ты.
– Отлично получилось. Нам здорово повезло, что у нас есть этот мальчик. Но вот тебя нам не хватает.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
