Нажав отпиравшую электрический замок подъезда кнопку, Мейсон в ожидании замер возле входной двери. Тем временем Делла быстро вытерла тряпкой сбежавший кофе, сняла с кофейника крышку и, поставив его на другую конфорку, сделала пламя минимальным.
Вскоре Мейсон услышал, как на лестнице открылись и закрылись автоматические двери лифта. Излучая профессиональную уверенность, доктор Хановер пересек коридор и вошел в квартиру.
— Итак, с чем мы имеем дело? — с порога спросил он.
— Вероятно, она приняла что-то из группы барбитуратов, причем уже довольно давно, — сказал Мейсон. — Взгляните.
Доктор Хановер снял шляпу, кинул ее на пол, поставил докторский чемоданчик, отбросив одеяло, взял запястье бесчувственной девушки, посчитал пульс, достал стетоскоп и послушал сердце.
— Горячую воду, — коротко приказал он.
— Мы приготовили.
— Кипяток?
— Да.
— Возьмите столовую ложку, подержите ее над огнем, чтобы как следует нагрелась, наполните кипятком и принесите сюда.
Делла поспешно отправилась на кухню.
— Помогите мне снять с девушки жакет и как можно выше закатайте ей рукав рубашки, — сказал доктор Мейсону.
Что вы хотите предпринять?
— Придется немного повозиться, но, думаю, все закончится благополучно. Кто она? Как давно приняла препарат?
Мейсон покачал головой:
— Мы обнаружили ее уже в таком состоянии.
— Как случилось, что вы здесь оказались?
— Разыскивал улики.
— Кто впустил вас в квартиру?
Мейсон усмехнулся:
— Разве с медицинской точки зрения это имеет какое-то значение?
— С медицинской — не имеет, а вот если мне придется подписывать заключение о смерти, тогда как?
— Думаете, есть такая вероятность?
— Пока не знаю.
Делла принесла ложку с горячей водой. Доктор Хановер откупорил маленький пузырек, достал из него таблетку, опустил ее в воду и подождал, пока она растворится, после чего вынул из чемоданчика шприц и набрал в него образовавшийся в ложке раствор.
— Держите ее руку так, чтобы мне было удобно, — сказал он Делле.
Протерев смоченной в спирте ватой вену бесчувственной девушки, он сделал укол и обратился к Мейсону:
— Для полной уверенности в благополучном исходе пациентку необходимо доставить в больницу.
— Ну так действуйте, — ответил адвокат.
— А что мне говорить, когда мне начнут задавать вопросы?
— Слушайте внимательно, и вы поймете, что вам говорить, — сказал Мейсон.
— Слушать что?
— Телефонный разговор.
— Чей разговор?
— Мой.
Мейсон подошел к аппарату, набрал номер и с сильно утрированным шведским акцентом произнес:
— Я уже недавно звонил вам по поводу самоубийства. Полиция приехала, уехала, но и пальцем не пошевелила. Я думаю, может быть, девушка умерла.
— Кто это говорит? Откуда вы звоните? — послышался в трубке голос дежурного по участку.
— Это привратник, — сказал Мейсон, — привратник из многоквартирного дома «Уиндмор». Девушка в квартире 321.
На другом конце провода раздался удивленный возглас дежурного полицейского:
— Послушайте, о чем вы? Ее оттуда забрали еще в час тридцать дня! Там была полиция, там была «скорая помощь»…
— Девушка здесь на кровати. Я призвал доктора, и он говорит, она умрет, если ее не увезут в госпиталь. Ваша полиция чокнулась! Они остановились перед подъездом и даже не поднялись в квартиру!
Адвокат повесил трубку.
Слушавший разговор доктор Хановер произнес:
— Как я должен теперь действовать?
— Вас вызвал привратник, вы приехали сюда и обнаружили все как есть.
— Позвольте, — запротестовал доктор, — но привратник заявит, что никогда даже не слышал обо мне!
— Правильно, — согласился Мейсон, — но зато девушку доставят в больницу.
— А что мне сказать полиции, когда привратник поклянется, что не вызывал меня?
— То же, что скажет полиция, когда привратник поклянется, что и ее он никогда не вызывал, — с усмешкой ответил Мейсон.
— Понял, — улыбаясь, произнес доктор Хановер. — А теперь идите и помните: мы не виделись уже несколько недель.
Глава 11
Они вышли из дому и сели в машину Мейсона. Делла обеспокоенно взглянула на адвоката:
— Полиция будет в бешенстве.
— Безусловно.
— Как же мы теперь поступим?
— Мы сделаем так, чтобы некоторое время нас было трудно найти, — ответил Мейсон, устраиваясь за рулем и хлопая дверцей.
— Уходим в тень?
— Именно! Исчезаем. Растворяемся. Нас нет. Нас ищут, но нигде не находят.
— Но это… это не удастся.
— Почему?
— В понедельник утром вам надо быть в суде.
— До понедельника еще немало воды утечет.
— Но, насколько я помню курс уголовного права, которое мне преподавал непревзойденный адвокат Перри Мейсон, факт побега может трактоваться как доказательство вины.
— Вы не ошиблись, мисс Стрит, и можете с полным основанием претендовать на высший балл.
— Ну так тем более! Раз не исключено, что полицейские попытаются выдвинуть против нас какое-нибудь обвинение, зачем же играть им на руку, пускаясь наутек?
Они отъехали от тротуара и свернули за угол.
— Во-первых, — сказал Мейсон, — мы вовсе не станем пускаться наутек и, следовательно, не станем играть на руку полиции.
— Но ведь вы только что заявили, что мы исчезнем…
— Совершенно верно, но мы не станем удирать, а отправимся на поиски улик.
— Однако это будет выглядеть правдоподобно лишь в том случае, если мы отправимся туда, где их действительно можно найти.
— Правильно.
— К тому же нам нужно такое место, где полицейские ни за что не додумаются нас разыскивать.
— Великолепно, Делла! У тебя светлая голова!
— Может быть, вы, наконец, прекратите свои шпильки и скажете, что мы теперь будем делать?
— В настоящий момент мы находимся в весьма уязвимом положении. У нас полны руки никудышных на вид карт, к тому же мы ничего не знаем о козырной масти. Партия начнется в понедельник, в десять часов утра, когда присяжные вновь соберутся на заключительное слушание дела по обвинению Альберта Брогана, но до того времени нам жизненно важно проведать, какие из наших карт — козырные.
У наших противников, несомненно, имеются свои ударные силы. Не исключено даже, что теперь у них на руках все тузы колоды, и поэтому единственная надежда на выигрыш для нас заключается в том, что удастся положить мелкий козырь поверх чьей-то крупной карты.
— Теоретически тут все верно, но как вы предполагаете это осуществить? — спросила Делла.
— Давай обратимся к логике, — предложил Мейсон.
— О'кей. Куда же она нас приводит?
— В Лас-Вегас.
— Почему именно туда?
— Попробуем немного порассуждать. Я по-прежнему разрабатываю версию, что существуют две похожие девушки. Сперва я думал, что они сестры, однако теперь склонен в этом усомниться и допускаю, что они, возможно, даже не знают друг друга, хотя продолжаю настаивать: они похожи. Петти, по-видимому, живет здесь, Инес — в Лас-Вегасе. Необходимо точно установить, действительно ли это две разные девушки или нет. Поэтому сделаем следующее: попросим Пола отправиться в больницу и взглянуть на ту из них, которую благодаря нам туда скоро доставят, а сами поедем в Лас-Вегас и разузнаем о второй девушке. Логично, не правда ли?
— Из ваших уст это звучит убедительно, — согласилась Делла. — Мы доберемся туда самолетом?
— И да, и нет.
— То есть?
— Мы не рискнем лететь обычным рейсом. В аэропорту полиция сможет без труда выйти на наш след, а оказаться настигнутыми в Лас-Вегасе нам было бы очень некстати. Тогда пришлось бы раскрыть наши карты, а в мои планы не входит преждевременная выдача информации.
— Что же вы придумали?
— Мы наймем самолет.
— В частной фирме?
— Да, маленькую, неприметную одномоторную развалюху. Мы отправимся в путешествие через необъятные пустынные просторы, целиком доверя свою судьбу этому чудищу техники и уповая на то, что с его единственным мотором ничего не приключится.
— Если нас начнут разыскивать, то наверняка установят наблюдение в аэропортах.
— Конечно, — согласился Мейсон.
— Не будем ли мы слишком… выделяться?
— Нет, если сумеем хорошо сыграть свои роли.
— Какие?
— Законы Калифорнии, устанавливающие обязательный анализ совместимости крови и прочую волокиту перед вступлением в брак, гонят каждый уик-энд десятки романтических парочек в Неваду и Аризону, где дело с этим обстоит значительно проще. Мы изобразим, что без ума влюблены друг в друга.
— Когда мы вернемся?
— Завтра.
— А как же вещи?
— Все необходимое придется купить. Заезжать к тебе домой, пусть лишь на время, достаточное для сбора дорожной сумки, слишком опасно. Не стоит забывать, что там сейчас Мэри Броган, а за ней следят.
