Бэмби и жарким опухшим губам. Тому, как вздымается ее грудь и опадает с напряженной необходимостью.
Я просто не в состоянии отказаться ни от чего из этого.
— Иди сюда. — Протягиваю руку и хватаю запястье Брук, заталкиваю в спальню и вынимаю радионяню из кармана, кладу ее на комод, чтобы я мог услышать, когда проснется Сэди. Боже, надеюсь, что не проснется.
Сбрасываю ботинки и стягиваю носки, откидывая их в сторону, пока Брук наблюдает за мной, скрестив руки на животе. Подхожу к Брук, беру за руку и тащу к кровати. Затем ложусь так, чтобы оказаться с ней лицом к лицу.
Одной рукой нежно обнимаю за шею, побуждая ее придвинуться ближе ко мне, чтобы наши тела прижались. Когда наши рты сливаются в очередной раз — это словно взрыв страсти, неистовое биение нужды. Говорю себе, что это из-за того, что я пробирался через пустыню Сахару секса, но кто, блядь, его знает.
Другую руку опускаю на бедро Брук, пальцами проникая под шортики, находя ту «ручку», которая есть у каждой девчонки: изгиб тазовой кости, созданный специально, чтобы его схватили. Брук стонет, когда я сжимаю ее там, притягивая ближе к себе. Я позволяю ей перекинуть свою ногу через меня, снова прижав свое бедро к жару ее киски. На этот раз я поощряю ее двигаться напротив меня, направляя рукой, создавая достаточно трения о бедро, чтобы она могла кончить.
Ее грудь прижимается к моей, тугие и вздернутые соски дразнят меня через ткань рубашки. Самое время снять эту мешающую мне хрень. Споки-ноки. Я отрываюсь от ее рта на долю секунды, чтобы сбросить рубашку. Брук повторяет за мной без каких-либо подсказок, обнажая для меня свою спелую грудь.
Ничего не поделаешь, но я, детки, ценитель сисек.
Ее полные холмики идеально помещаются в моих руках. Большими пальцами дразню ее розовые соски, пока они не покрываются алым румянцем, сжимая вершины, пока она не начинает стонать и откидывает голову назад. Не думаю, что я когда-либо был с девушкой, у которой такие длинные волосы. Это так возбуждающе, то, как они спадают на ее спину, рассыпавшись в шоколадном вихре по подушке.
Мои губы изгибаются в улыбке, когда я скольжу по спине Брук и ближе притягиваю к себе, опуская рот на ее грудь и пробуя сладкое тепло ее кожи. Она пахнет, как мыло и фрукты, а тело невероятно мягкое. Боже, да. Я серьезно не понимаю, почему все женщины не лесбиянки. Зачем кому-то в здравом уме хотеть быть с парнем? В смысле, фу-у. Цыпочки гораздо горячее.
Прокладываю дорожку поцелуев между ее грудями вверх к шее, чтобы попробовать ее пульс на своем языке. Он отчаянно бьется, что даже удивительно, как сердце не останавливается из-за такой спешки.
Когда я скольжу правой рукой по ее животу и приспускаю шортики, Брук немного напрягается. Я целую ее, чтобы губами снова заставить ее разум отвлечься, пока скольжу своим средним пальцем в обжигающее тепло ее складочек.
Она слегка стонет напротив моих губ, теснее прижимаясь ко мне. Ее тело так и льнет к моему.
Ухмыляюсь напротив рта Брук, когда провожу пальцем по клитору и кружу по нему, а ее дыхание учащается, прерываясь негромким рычанием. Никогда раньше такого не слышал у цыпочек. Это просто охуенно мило.
— О, мне это нравится, — говорю я и наклоняюсь, мягко толкая ее обратно на подушки, располагаясь на ней. Я резко вдыхаю, когда она хватает меня за кольца в сосках и тянет. — Только посмотри на себя, Всезнайка.
Я останавливаюсь на мгновение, когда Брук исследует мою грудь руками, потирая ладонями серебряный пирсинг. Провожу языком по нижней губе.
— Будь настолько грубой с ними, насколько захочешь, — говорю ей, приближая рот к ее уху и нежно прикусывая мочку. — Делай все, что хочешь.
Брук принимает мои слова близко к сердцу, сильно дергая за кольца, а я ворчу и вставляю один палец в нее.
Из нее вырывается рваный вздох. Ее руки сжимают мои бицепсы, и она толкает свои бедра напротив меня.
— Охренеть, какая ты тугая, — шепчу я, трахая ее пальцем, пока борюсь с дыханием из-за напряженности в яйцах и члене. Хотя я еще даже не засунул его в нее. Чувствую, что готов взорваться. — Твой клитор такой опухший. Чем же это ты занималась в душе?
Я говорю грязно просто для удовольствия, но, на мой взгляд, Брук на шаг впереди меня.
— Я трогала себя, — шепчет она, и я издаю стон, прижимаясь лбом к ее, и поправляю руку, чтобы добавить второй палец в нее. Она достаточно легко принимает его, ее дыхание прерывистое и трепещущее. Брук впивается своими ногтями в мои татуировки на руках.
Я скольжу большим пальцем к клитору, чтобы дать ей уникальное лекарство от Зэйдена Рота, гарантирующее, что женщина кончит в рекордные сроки. Я прижимаю пальцы к верхним стенкам ее киски, дразня это особое теплое местечко прямо у входа. Оно еще называется точкой G, но лично мне больше нравится — точка Z. Это звучит глупо, знаю, но если бы вы были на месте Брук, вы бы так не думали.
Ее руки дрожат. Пальцами она скользит вниз по моему животу и борется с ремнем, пытаясь расстегнуть штаны, чтобы могла вернуть свою руку на то место, где она была два дня назад. На этот раз ее прикосновение немного менее безумное, но также чуть-чуть неуверенное.
— Держись крепче, — шепчу ей на ухо. Она стонет, кусая губу, когда я надавливаю костяшками своих пальцев. Закрываю глаза, пока Брук работает над моим стволом. Вдыхаю сладкий запах ее волос, пробую мягкое трепетание ее пульса, пока она не начинает сокращаться.
И тогда понимаю, что она готова для меня.
Медленно убираю руку и крепко сжимаю ее голую киску, прежде чем отклоняюсь и встаю, чтобы сбросить джинсы на пол. Затем наклоняюсь за презервативом, вытаскивая его из заднего кармана. Ага, я тот еще мудак. Всегда держу один при себе, на всякий случай. Никогда же не знаешь, когда он может пригодиться.
— Это такое безумство, — бормочет Брук, когда стягивает шорты и отбрасывает их в сторону, затем садится и обнимает ноги по бокам. — Ты постоянно так делаешь? Спишь с незнакомками?
Я пожимаю плечами, потом встаю и позволяю ей хорошенько рассмотреть меня.
— Они незнакомки, только пока ты не переспишь с ними, — шучу я, поигрывая бровями. — И тогда вы уже просто любовники. — Наклоняюсь вперед и опускаю руки на постель. — Ты готова к тому, что я стану твоим любовником, детка?
— Твои… твои
