Со мною согласились и проводили к комнате Минны. Я представился, объяснил, что мы собираемся обсуждать ее на нашем консультативном собрании и сказал, что ей было бы полезно прийти и послушать, что мы будем о ней говорить. Она сказала:
— Хорошо, я приду, но только если не надо будет что-то говорить. Я ненавижу быть центром внимания.
— Да, я понимаю, что ты чувствуешь, и поэтому предлагаю пригласить так-i же Ристо. Тебя это устроит?
— Прекрасно, устроит, — сказала она. После этого я пошел говорить с Ристо. Я сказал ему, что мы собираемся провести собрание, чтобы поговорить о будущем Минны, и приглашаем его присоединиться к нам. Он, как Минна, сказал, что придет, если сможет быть просто наблюдателем.
Когда все собрались, я объяснил, что часто гораздо полезнее говорить о будущем, чем о прошлом и предложил заглянуть вперед, вообразив, каким окажется будущее Минны, не отягощенное проблемами.
— Давайте представим, — сказал я, — что прошел год, и все мы встречаемся где-то в городе, допустим, в кафе на вашей улице. Сияет солнце, и к нашему удивлению, входит Минна. Она говорит нам, что в ее жизни все прекрасно. Что рты нам расскажешь, Минна?
— Я не могу себе этого представить, — сказала она.
— Ну а вы, — обратился я к медсестре, работающей с Минной, — как вы представляете себе, что она нам сказала бы?
— Она бы сказала, что вернулась в школу, — сказала медсестра.
Эта вступительная фраза послужила запуском коллективной фантазии, где Минна хорошо успевала в школе и лучше чем когда-либо ладила с родителями и друзьями. Когда кто-то сказал, что у нее будут хорошие отметки по математике, я заметил недовольную гримасу не ее лице.
— Ну, как это, по-твоему, звучит? Хорошие отметки по математике, а?
— По-моему, звучит совершенно невероятно, — сказала она.
— Давайте все-таки вообразим, что ты вправду хорошо успеваешь, по математике. Услышав о таком, я бы очень хотел узнать, как же все это может произойти. Что же случилось, Минна?
— Она начала делать домашние задания, — сказал кто-то из персонала.
— Я не думаю, что когда-нибудь буду хорошо учиться по математике, — сказала Минна.
— А как насчет Ристо, он силен в математике? — спросил я.
— Он прекрасно разбирается в математике, — сказал директор дома.
— В таком случае, возможно ли это, чтобы Ристо помог Минне с математикой? — предположил я.
На лице Ристо промелькнула улыбка. Я обратился к Минне:
— Ну, такое возможно?
— Думаю, возможно, — сказала она, улыбаясь.
— Предположим, он оказался действительно требовательным учителем, торый заставил тебя работать и стал задавать домашние задания каждый де Ты стала бы делать, что он тебе велел? — спросил я у Минны.
— Могла бы, — сказала она.
— Ну, Ристо? Ты помог бы Минне с математикой?
— Кто знает? — сказал он.
Помимо школьных мы говорили и о других аспектах позитивного будущего Минны. Она постепенно стала активной участницей нашего разговора и сказала, помимо других вещей, что снова установила бы хорошие отношения со своей матерью, вернула бы своего любимого и нашла бы много новых друзей. Услыхав о друге, я сказал:
— О, я не знал, что у тебя есть друг. Как его имя?
— Не ваше дело, — сказала Минна с вызовом.
— Ты могла бы, по крайней мере, назвать первую букву его имени, — сказал я, слегка подшучивая над ней.
— Оно начинается с буквы М, — сказала она и добавила, — но не думайте, лто я скажу вам больше.
Я не мог устоять от соблазна продолжить, но не видел способа заставить Минну добровольно сообщить имя своего возлюбленного. Тогда я изменил тему я спросил ее:
— Что может указать людям на то, что ты наладила свою жизнь?
— У меня будет кошка и много разных хобби, — сказала Минна.
— Это звучит хорошо, — сказал я и объяснил, что, судя по моему опыту, это всегда благоприятный знак, когда у людей есть конкретные планы на будущее. Прежде, чем закончить сессию, я сказал, что мне было бы очень интересно снова встретиться с ней через год, чтобы узнать, как развивались события. А также, поскольку я не знал, приду ли сюда еще, я предложил ей написать мне открытку или письмо, чтобы быть в курсе, как идут дела. Минна согласилась прислать мне открытку, я дал ей свой адрес, и мы закрыли сессию.
Интересно, что во время кофейного перерыва после сессии Ристо подошел поговорить со мной. Он спросил, можно ли организовать подобную «сессию планирования будущего» и для него. Я пожалел о том, что у меня не было времени еще на одну сессию в тот день и предположил, что поскольку ему и персоналу процедура теперь известна, они могли бы сделать это без меня.
Месяцев через шесть я получил письмо от Минны. Вот что она написала: «Привет, Тапани, как ты поживаешь? У меня все вполне нормально. Школьные занятия идут хорошо, у меня были хорошие отметки, и в остальных смыслах моя жизнь стала регулярной. Имя моего друга по-прежнему начинается на М. Теперь я могу сказать тебе его имя. Его зовут Мика. У меня есть работа на весь июнь прямо здесь, в этом доме. В июле я буду дома на каникулах со своей семьей. В самом начале августа я пройду собеседование по поводу выписки. Я вернусь в свою старую школу. Произошли и другие изменения в нашей семье. Например, теперь мама и я можем разговаривать обо всем, мы переехали на другую квартиру, и я слушаюсь маму. У меня есть котенок, его зовут Ионна. Мама будет заботиться о нем, пока я работаю здесь. Когда я дома, я часто хожу плавать, вывожу собаку и играю с котенком. У меня много друзей, три девочки и семь мальчиков. Наша мама тоже нашла себе нового друга. Надеюсь когда-нибудь тебя увидеть. Думаю, на сегодня это все. Наслаждайся отдыхом в свой летний отпуск. Береги себя, Минна».
Существует множество других способов предложить клиентам пофантазировать на тему хорошего будущего, помимо простой просьбы вообразить свое будущее без всяких проблем. Один такой метод, разработанный Стивом Де-Шазер и его командой, известен под названием «чудодейственный вопрос». В этом случае клиентов просят вообразить, как бы пошла их жизнь, если бы их проблемы чудом исчезли за одну ночь. Существует бесчисленное множество способов попросить людей подумать о позитивном будущем, например:
— Вообразите, что прошел год, и вы решаете послать нам открытку с хорошими новостями. Что это будет за новость?
— Если бы в будущем кто-то сообщил мне о вас хорошую новость, что бы он мне сказал?
— Предположим, вашему терапевту однажды приснился сон, в котором вы были бы счастливы и жили прекрасно. Какой бы это был сон?
— Если вы представите себе, что ваша жизнь — это роман, а его следующая глава — счастливая, что в ней произойдет?
На одной из наших консультативных сессий мы беседовали с семнадцатилетней девушкой, которая пришла на консультацию с соученицей, учителем, руководителем этой закрытой школы и с воспитательницей по дортуару. У нее был целый ряд проблем с несколькими учителями, а также конфликты в спальном корпусе. У нее также были трудности в семье и она не разговаривала с отцом более года.
Во время сессии мы предложили девушке вообразить, что в один прекрасный день в будущем, когда школа станет частью ее прошлого, она решит написать письмо, чтобы рассказать бывшим учителям, о своей жизни. Все участники группы сотрудничали в написании этого письма, в котором говорилось, что она сейчас работает медсестрой в Боготе, Колумбия, и что очень довольна своей работой.
Она научилась бегло говорить по-испански и, в отличие от того времени, когда она была в колледже, она теперь в сравнительно хороших отношениях со своим отцом. В письме она также благодарила свою учительницу, директора и бывших одноклассников за их терпимость и помощь в связи с ее проблемами.
Мы высказали предположение, что она могла бы также написать, что преодолевая трудности в школе и видя, как окружающие идут с ней на компромисс, она нашла путь к улучшению отношений с отцом. Девушка задумалась об этом на какое-то время, и затем сказала: «Возможно и так».
В следующем примере Бен использует чудодейственный вопрос, предлагая женщине, страдающей депрессией, обрести новый взгляд на свою жизнь.
Женщина, которая работала в команде президента
Сиркка, работавшая психиатрической медсестрой, участвовала в одном из наших семинаров. Она привела на сессию Эмму, незамужнюю женщину средних лет, которая была пациенткой ее отделения в местной психиатрической больнице. Она также пригласила некоторых работников из состава персонала — врача, социального работника, старшую сестру отделения и медсестру, непосредственно работавшую с пациенткой.
Мы узнали, что за последние 6 лет Эмма была в нескольких психиатрических больницах по поводу того, что диагностировалось как глубокая депрессия. Текущая проблема, по мнению персонала, состояла в том, что она все время жаловалась и отказывалась говорить о чем-либо, кроме своих несчастий и бедственном положении. Я предложил Эмме подумать о своем будущем и задал такой вопрос:
