— Пока толком не знаю, но… вот. Балуар делает заметки на полях, — заговорила я. — На многих указах… Никогда не знала о такой его привычке, но не всё ли равно? Я сверила почерк, специально спросила Аделика — всё верно, рука его.
— Подскажешь, что именно тебя заинтересовало?
Я потянулась, чтобы тронуть нужные строчки. Пришлось встать на цыпочки и просунуть ладонь между грудью и запястьем мужчины. Это тревожило мысли, я задержала дыхание, чтобы не сбиться.
— Кажется, здесь.
«В этот раз денег меньше. Можно взять немного из суммы для Асхема.» — Вот что было приписано к обычному плану по постройке школы. Шинар рассматривал листы, прищурившись в сумерках.
— Понимаешь ли, это указ от поздней осени. Именно тогда наша казна пустела, мы… в общем, у нас не так хорошо с деньгами…
— Вы влезли в долги перед Асхемом, — кивнул жених невозмутимо. — Я знаю.
— Откуда?! — Честно говоря, на миг я опешила.
— Соседи отюдь не делали из этого секрета, — серьёзно ответил Шинар. — Когда я был у них зимой.
— Ох! — Я запнулась и замолчала. В груди налилась нехорошая тяжесть. Мысли в голове провернулись, но я всё-таки решила продолжать. — Видишь ли, я попыталась узнать у Аделика, что здесь может иметься в виду, и… Отец действительно выделил из казны приличную сумму. На поддержание дипломатических отношений с Асхемом. Той миссией заведовал Балуар, он отлучался на пару месяцев и улаживал наши вопросы, только вот бумаг об этом нигде нет.
Шинар осторожно склонил голову.
— Справедливости ради, это не звучит преступно. Ваши мужья решили не записывать, какие подарки кому из чужестранцев положены. По-моему, разумная осторожность.
Плечи невольно опустились. Знаю, но…
— Дело ещё и в другом.
— Тебе кажется, что тратить деньги на дипломатию, чтобы потом взять в долг ещё больше — подозрительно?
Я кивнула. Ведь ровно так и было, судя по всему! Жених задумался вновь.
— Возможно, ты права. Скажи, о каких именно тратах идёт речь?
— В том и проблема, что о больших. Четыреста или пятьсот тысяч тар… Но точно не знает даже Аделик! И граф Визман! Балуар лично с отцом утверждал сумму, а потом, уже зимой, он начинает сорить деньгами, полученными из Асхема — платит учёным, музыкантам, философам… всё это прекрасно и благородно, но ведь не тогда, когда пол королевства будет голодать, правда?
— Всё проще, — неожиданно нахмурился Шинар. — Твой отец думал, что святейший выполнит свою работу безукоризненно. Очарует асхемцев и найдёт деньги не в долг, а в качестве воздаяния. Поначалу, видимо, так и шло. Но потом наши соседи передумали, и… это удивительным образом совпало с кончиной Этара.
В горле пересохло. Руки сжались сами.
— То есть…
— Если всё примерно так, Балуар должен был рассказать о своей промашке. Иначе это измена. Третьего не дано. Или он вовсе не тратил средства на обольщение чужестранцев — как и на все свои благие начала. Просто нашёл способ отстроить пару дворцов или купить новых угодий — возможно, даже не в Литании.
Я шумно вдохнула.
— Но как теперь понять?
— Кто был в той миссии со святейшим? — решительно спросил Шинар.
— Сарен. И сын графа Визмана, кажется. Ещё многие из тех, кого я толком не знаю.
— Допросите одного из них. Или хотя бы поговорите по душам, осторожно.
Я замялась, представляя каждого из знакомых и не очень мужчин за беседой — но даже родной брат не вызвал восторга. Он не зашёл ко мне сегодня, услышав, что я чуть не погибла в подворотне! О каком доверии тут может идти речь?
«Помните, что вы семья», — мелькнули в голове слова отца, оставляя дикую горечь во рту. Может, Аделик и справился бы, но не я.
— Как думаешь, — неожиданно захотелось спросить, — а принцесса Маас, она не могла бы рассказать, почему её родные требуют с нас долг в столь сложное время?
— Трудно ответить. — Шинар изогнул одну бровь. — С чего тебя это интересует?
— Я собралась увидеться с ней завтра… дань вежливости, не больше. Но если бы знать, как так затронуть важную тему…
— Не уверен, что это хорошая идея, — нахмурился жених. — Опасно, Лиата. В какой обстановке вы встретитесь?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ещё не решила, — изумилась я. — На прогулке? Или позову её к себе.
— Выбери второе, — Шинар слегка отвёл взгляд, будто крепко задумавшись. — Вот что, слушай внимательно. Если захочешь болтать с Маас о погоде и нарядах, я не стану тебе указывать. Но если надумаешь расспросить её о серьёзном — убедись, что рядом нет просвящённых. Да и вообще её свиты. Ни одного лишнего уха и языка.
Я слегка поёжилась и представила себе людей в алом, неотступно следящих за принцессой. Они и Аделика волновали! И раз уж я даже Шинару боюсь сказать про деликатную просьбу брата, её тоже лучше скрыть от чужаков.
— Спасибо, — поблагодарила искренне. — А сама Маас, ей можно верить?
Шинар вновь призадумался.
— Скажу так. Будучи в Асхеме зимой, я проделывал то же, что и у вас. Разговаривал с людьми, провоцировал их на откровенность, а по ночам сжигал их кровь. — Он усмехнулся, неожиданно мрачно. — В основном честны со мной бывали те, кто ненавязчиво советовал убираться обратно в Маларию. Принцесса Маас… она исключение. У неё живой ум, много энергии, которую еле сдерживают строгие наставники, и она одна из самых искренних женщин, которых я встречал.
Вот как? Кажется, это замечание должно было меня обрадовать. Но отчего-то неприятно кольнуло. Надо же, мой жених уже не в первый раз лестно отзывается об асхемке. Она была окружена женским обществом, изящна, мила, хорошо воспитана… а теперь ещё и образец честности и ума!
— Кстати, насчёт ритуалов, — постаралась сменить тему я. — Ты не проверял слова алхимиков?
— Конечно проверил. Всех. Если они и лгали, то по мелочам.
Мы замолчали — я невольно нахмурилась и отвела взгляд, а вот Шинар следил за моим выражением, не отступая.
— Лиата, как ты сегодня себя чувствуешь?
— Неплохо. Вполне.
— Рад, что ты с таким рвением продолжила поиски. Но я не хочу, чтобы ты загнала себя. Если нужно отдохнуть, хорошо выспаться, на день-другой свернуться калачиком в укромном месте — сделай это. Всё лучше, чем натворить глупостей.
Что я могла ему ответить? Страхи не ушли — они часто вспыхивали за спиной, ложились на плечи и пробирались в грудь. Но пока я забивала голову, дышалось легче. И не важно даже, делами или ещё какой-нибудь… ерундой.
— Спасибо за беспокойство, но я в порядке.
Шинар не ответил. Несколько секунд я просто не знала, что ещё сказать…
А потом — не помню как — его рука вдруг коснулась моего лица. Пальцы требовательно легли на подбородок. Заставили поднять голову. И я пропала.
Он вдруг подался ко мне и накрыл губы своими.
В сознании рассыпались искры.
Нет. Не так! Да как он смеет, да я же…
Я вовсе не этого хотела. Всё должно было случиться иначе! Мой первый поцелуй с мужчиной, о Боги…
Его губы казались твёрдыми и жаркими. Рука держала за шею — мягко, но не отпуская. Вторая легла на спину, притянула к себе. Я задохнулась. Сердце пустилось вскачь и застучало о рёбра.
Я решилась ответить — наверное, робко и неумело — но этого оказалось достаточно, чтобы мужчина сжал сильнее. И ещё на несколько секунд весь мир исчез.
— Не мог не воспользоваться моментом, — выдохнул Шинар мне в лицо прежде чем отпустить. Я поймала собственные руки на полпути ко рту.
— Ты… но…
Глаза принца убивали, в них плясали чертенята, губы расплылись в усмешке, от которой шла кругом голова. Он и правда красив… И хуже того, меня совершенно не оттолкнули его притязания. Но есть ведь приличия! Те, о которых я вновь забываю напрочь!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Лиата, будь осторожна, — пожелал жених искренне. А я проморгалась и решила, что с меня хватит.
— Да уж и ты, пожалуйста.
Остаться ещё хоть на миг было бы выше моих сил. Потому я позволила себе обратиться к единственному верному средству.
Развернулась, окликнула Дилария и бросилась прочь.
