Эгги сказала, что она понравилась собаке. Но Сэди считала, что Руби попросту следит за ней — вот только зачем твари это понадобилось, поди догадайся. И собственное предположение представлялось девушке более здравым, нежели измышления старухи — с чего это полудикая псина станет обхаживать едва знакомого человека? Накопленный жизненный опыт подсказывал Сэди, что всем обязательно что-нибудь от тебя нужно. Мир устроен именно так, и навряд ли собаки сильно отличаются от людей.
— Тебе небось без толку говорить, чтобы ты за мной не ходила, — прошептала девушка.
Руби уселась и вопросительно склонила голову.
— Вот-вот, без толку.
Сэди прокралась на цыпочках по кафельному полу и, поплотнее завернувшись в одеяло, вышла за дверь. Не одна, понятное дело: псина за доли секунды, процокав когтями по плитке, проскользнула мимо ее ног и выскочила в темноту.
«И какого черта я делаю здесь босиком?» — промелькнуло в голове Сэди. Где-то во мраке притаилась целая свора собак. А еще тут полно колючек, гремучих змей, пауков и скорпионов. И не стоит забывать о койотах и пумах. В общем, миллион всяких тварей, мечтающих отхватить от ее тела кусок побольше.
Она задрала голову.
И это небо. Как оно стало таким огромным?
Сэди затрясло — то ли прохладный ночной воздух был тому виной, то ли раскинувшаяся над ее головой бескрайняя, расцвеченная звездами, вечно убегающая за горизонт темнота. Зачем она только вышла! Здесь ощущение собственной ничтожности и одиночества стали гораздо острее.
Выискивая укромное местечко, где можно быстренько порезаться, девушка краем глаза заметила какое-то мерцание. Свет. От костра, поняла она. Вглядевшись повнимательнее, Сэди различила и несколько сидящих у огня фигур.
Эгги вроде что-то говорила о людях, что придут на потогон завтра ночью. Точнее, уже сегодня, сообразила Сэди, поскольку было далеко за полночь. Что такое этот потогон — да и какая, в сущности, разница, — она не поняла, но спрашивать не стала, поскольку наверняка пришлось бы выслушать очередную длиннющую занудную историю, которых ей и без того хватило выше крыши.
Суть она и так усвоила: везде живут духи. Спасибо бобам и кукурузе, что они позволяют себя есть. Бросаться камнями в птичек нельзя — у них столько же прав находиться здесь, сколько и у самой Сэди. И так далее…
Как пить дать, именно такая лабуда там и происходит. Сидит себе народ вокруг костра и травит бесконечные байки, воздавая хвалу дровам, что те позволили себя сжечь. Может, выражают респект собственным шмоткам.
Просто сделай, что собиралась, и возвращайся, велела себе Сэди. Хватит с тебя сказочек, да и какое тебе дело, что там происходит.
Все верно, только она все же спустилась с крыльца и пошла в сторону костра, шаркая босыми ступнями по холодной земле. Руби тихонько потрусила рядом.
Беспокоиться ей не о чем. За кругом света от пламени — непроглядная тьма, которая надежно укроет ее от собравшихся вокруг костра людей. И Руби вроде в правду оберегает ее. Да и дел всего на минуту: подобраться поближе и посмотреть, чего они там затевают. Даже прятаться за кустами возле тропинки смысла нет, к тому же там сплошные колючки.
Теперь Сэди видела людей у костра более четко. Все сидели, завернувшись в одеяла — вроде того, что она взяла в гостевой комнате, — только укрывались ими с головой. До девушки донесся и приглушенный шум голосов, хотя слов пока было не разобрать. Впрочем, они явно разговаривали друг с другом, а не рассказывали длиннющие сказки.
Вдруг где-то во тьме завыл койот, и Сэди вздрогнула — зверь был совсем рядом! А затем один из сидящих у костра вскинул руку, будто отвечая на зов, и одеяло упало у него с головы, явив скрытые доселе черты. У Сэди перехватило дыхание, и она мигом зажала себе рот, чтобы не вскрикнуть: человеческое тело венчала голова птицы. Существо словно сошло с одного из полотен Эгги.
Наверное, девушка все-таки выдала себя каким-то шумом, потому что все собравшиеся у огня разом повернулись в ее сторону. В свете костра под одеялами обозначились черты то ли собаки, то ли койота, оленя, ящерицы и кролика.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сэди сломя голову бросилась назад к дому Эгги.
9. Стив
На лице Дейва застыло виноватое выражение, но у меня нет и капли сомнений, что он не задумываясь прибегнет к физическому насилию, если я не сумею его остановить. Ведь уходить мне еще рано. Да, Калико выкрадет голову Дерека, но так разрешится лишь сиюминутная проблема. А на карту поставлено гораздо больше. Мне необходимо убедить Сэмми, что среди зверей, на которых охотятся его клиенты, встречаются кузены. Что майнаво действительно существуют. И судя по всему, выход у меня только один.
— Калико! — срываюсь я на крик в надежде, что она услышит меня, где бы ни находилась. — Ты мне нужна!
Дейв испуганно шарахается от меня. Сэмми бросает на него испепеляющий взгляд.
— Что еще за Калико? Сколько их здесь?
— Я только его видел, — в замешательстве отвечает Дейв.
— Калико! — кричу я снова.
— Закрой хлебало, — рычит Сэмми, поднимаясь из кресла. Пытаясь хоть как-то выиграть время, я по-детски отмахиваюсь от него:
— Отстань!
— Отстать?! Ты что, говнюк, думаешь, мы в игрушки играем?
Но тут из ниоткуда возникает Калико и встает рядом со мной. За рог она держит голову Дерека, с которой на шикарный сосновый паркет кабинета Сэмми капает загустевшая кровь.
— Да, отстань от него! — заявляет она.
Появление моей подруги производит на Дейва невероятное впечатление — мне кажется, парень чуть не обмочился. А Сэмми, хоть и порядком ошарашенный, оказывается способен на ответную реакцию. Он выдвигает ящик стола и выхватывает оттуда пистолет. Но еще до того, как он успевает вскинуть оружие и прицелиться, Калико, бросив голову Дерека, запрыгивает на стол, разметав бумаги и так пихнув ногой ноутбук, что тот зависает на самом краю столешницы, и выбивает из руки Сэмми пушку. После чего владелец казино неожиданно для себя оказывается лицом к лицу — точнее, к морде — с разъяренной лисицей. Хоть голова зверя и покоится на изящных женских плечах, раскрытая пасть с острыми зубами представляет собой реальную угрозу.
Сэмми пытается отшатнуться, но Калико, ухватив его за рубашку, притягивает вспотевшую физиономию владельца казино поближе к своим клыкам. Он отчаянно дергается, хотя вырываться бесполезно — мне ли не знать, насколько кузина сильна.
Я откашливаюсь и спокойно произношу:
— В общем, это Калико. Одна из тех майнаво, в существование которых ты не веришь.
Моя подруга вновь возвращается к человеческому обличью, только на этот раз надо лбом у нее торчат рога антилопы.
— И ты мне не нравишься, — сообщает она Сэмми.
Затем Калико толкает свою жертву в кресло и остается сидеть на корточках на столе. Сэмми косится на упавший пистолет, потом опять на нее.
— Ах, да пожалуйста-пожалуйста, — воркует Калико. — Валяй, попробуй.
Владелец казино поспешно поднимает руки и заявляет:
— Неприятности мне ни к чему.
— Какая жалость! Но ты уже заварил кашу, — она кидает взгляд на меня. — Можно я его убью?
Я уверен, что Калико шутит, но вне зависимости от ее собственного настроя вопрос производит желаемый эффект.
— Погоди-погоди! — кричит Сэмми, былой бравады в его голосе нет и в помине. Намерения подруги мне непонятны, однако владелец казино, несомненно, считает, что жизнь его висит на волоске.
— Скажи мне, чего ты хочешь, — молит он. — Скажи, как мне все исправить.
Дейв переступает с ноги на ногу, и в него, точно пара лазеров, впиваются глаза Калико. Как и босс, Дейв вскидывает руки.
— Я только… только… — мямлит он. — Можно я сяду?
Я вижу мокрое пятно на его слаксах. Черт, мочевой пузырь и впрямь подвел беднягу. Калико небрежно машет рукой, вкладывая в жест двоякий смысл: «Мне-то что» и — «Только дернись». Затем она переводит мрачный взгляд на Сэмми.
— Для начала прекрати убивать майнаво. Я тебя предупреждаю: если еще раз ты или кто из твоих клиентов прикончит кузена, той же ночью на полу в этом кабинете будет валяться твоя башка. Да, и научитесь хоть немного уважать несчастных зверей, на которых вам, идиотам, так неймется охотиться.
