Древобрад посадил Мерри и Пиппина на свои плечи и пошел дальше, вновь и вновь посылая свой подобный звуку рога призыв, и каждый раз ответ звучал ближе и громче. Наконец они подошли к казавшейся непреодолимой стене из темных вечнозеленых деревьев, деревьев такого вида хоббиты никогда раньше не видели: они разветвлялись прямо от корней и были густо покрыты темными глянцевитыми листьями, похожими на листья падуба; на ветвях этих деревьев было множество оливкового цвета почек.
Повернув налево и огибая эту изгородь, Древобрад в несколько шагов дошел до узкого входа. Через проход вела тропа, сразу круто опускавшаяся в большую лощину, круглую, как чашка, очень широкую и глубокую, со всех сторон окруженную изгородью из темных вечнозеленых деревьев. Дно этой лощины было ровное и покрытое травой, на нем не росли деревья, за исключением трех очень высоких прекрасных серебряных берез, стоящих в центре чаши. В лощину вели еще две тропы с запада и востока.
Несколько энтов уже прибыли. Еще больше спускалось по тропинкам, а некоторые шли за Древобрадом. Когда они подошли ближе, хоббиты смогли их рассмотреть, они ожидали увидеть существа, похожие на Древобрада, как один хоббит походит на другого (во всяком случае, для глаза чужеземца), и были очень удивлены, когда ничего подобного не оказалось. Энты отличались друг от друга, как одно дерево от другого: одни — как деревья одного и того же вида, другие — как деревья разных видом, как береза от бука, дуб от пихты. Здесь было несколько старых энтов, бородатых и согнутых, как крепкие, но старые деревья (хотя ни один из них не выглядел таким древним, как Древобрад); были и высокие сильные энты, с чистыми конечностями и ровной кожей, похожие на лесные деревья в пору их расцвета; но не было ни юных энтов, ни детей. Уже около двух дюжин энтов стояло на широком травянистом дне лощины, а еще больше прибывало.
Вначале Мерри и Пиппин были поражены главным образом разнообразием в их внешнем виде: в форме, цвете, толщине, росте, длине ног и рук, в числе пальцев на руках и ногах (от трех до десяти). Немногие казались более или менее похожими на Древобрада и напоминали им бук или дуб. Но были и другие разновидности. Некоторые из них походили на ореховое дерево — это были энты с большим количеством пальцев на руках и с длинными ногами; были энты, похожие на лиственницу (самые высокие), березу, рябину и липу. Но когда все энты собрались вокруг Древобрада, слегка склонив головы, бормоча своими медленными музыкальными голосами и глядя внимательно на чужеземцев, хоббиты увидели, что все они принадлежат к одному виду, у всех одинаковые глаза: не такие старые и глубокие, как у Древобрада, но с тем неторопливым, устойчивым и задумчивым выражением и с теми же зелеными огоньками.
Как только собралась вся компания, образовав широкий круг вокруг Древобрада, начался любопытный, но непонятный разговор. Энты начали медленно бормотать: вначале один, потом к нему присоединился другой, пока все они вместе не стали напевать что-то длинным поднимающимся и опускающимся ритмом, громким с одной стороны круга, потом здесь затихающим, но усиливающимся на противоположной стороне. Хотя Пиппин не мог ни уловить, ни понять ни одного слова — он предположил, что язык был энтийский, — он обнаружил, что язык вначале производит на слух приятное впечатление; но постепенно его внимание рассеялось. А спустя долгое время их песня все не проявляла стремления затихнуть (он обнаружил, что раздумывает, что поскольку язык энтов так нетороплив, то вряд ли они успели обменяться «добрым утром»; сколько же дней займет перекличка их по именам? Интересно, как по-энтийски «да» и «нет», подумал он и зевнул.
Древобрад немедленно повернулся к нему.
— Хм, ха, хой, мой Пиппин! — сказал он, и остальные энты прекратили пение. — Я забыл о том, что вы торопливый народ; к тому же утомительно слушать речь, которую вы не понимаете. Но вы можете идти теперь. Я сообщил ваши имена Энтмуту, все энты видели вас и согласились, что вы не орки, и что в старый список должна быть внесена новая строка. Мы пока не продвинулись дальше, но для Энтмута это и так очень быстрая работа. Ты и Мерри можете пойти в глубь лощины, если хотите. Вон там, у северного края, есть источник с хорошей водой, если вам нужно освежиться. Должно быть сказано еще несколько слов, прежде чем начнется настоящий Мут. Я отыщу вас и скажу, как продвигаются дела.
Он поставил хоббитов на землю. Прежде чем уйти, они низко поклонились. Этот поступок, казалось, очень поразил энтов, судя по их бормотанию и блеску глаз, но скоро они вернулись к своим делам. Мерри и Пиппин поднялись по тропе, идущей с запада, и посмотрели через отверстие в изгороди. От краев лощины поднимались длинные, одетые деревьями склоны, образуя ряд гребней, а над гребнями, над вершинами лиственниц поднималась крутая и белая вершина высокой горы. К югу насколько они могли видеть, уходил лес, теряясь в серой дымке. Там вдали виднелись слабое зеленое мерцание, и Мерри предположил, что это равнины Рохана.
— Интересно, где Изенгард, — сказал Пиппин.
— Я не знаю точно, где мы, — ответил Мерри, — но это, вероятно, вершина Мородраса, и, насколько я могу вспомнить, кольцо Изенгарда лежит в разветвлении в глубоком ущелье у конца гор. Это, вероятно, в направлении того большого хребта. Посмотри, левее пика виднеется что-то вроде дыма или тумана.
— На что похож Изенгард? — спросил Пиппин. — Интересно, что могут сделать против него энты?
— Мне тоже интересно, — отозвался Мерри. — Изенгард — это кольцо из скал или холмов, с плоским пространством посредине, а в центре этого пространства — столб или скала, называемая Ортханк. На ней стоит башня Сарумана. В окружающей стене есть ворота, и может не одни, и я думаю, что через них протекает река; она зарождается в горах и течет к проходу Рохана. Не похоже, чтобы энты могли справиться с таким местом. Но у меня странное чувство, когда я думаю об этих энтах: они совсем не так спокойны, безопасны и забавны, как кажутся. Они выглядят медленными, странными, терпеливыми и даже печальными, но я верю, что их можно разбудить. Если это случится, я не хотел бы быть на стороне их противников.
— Да! — сказал Пиппин. — Я понимаю, что ты имеешь в виду. Такая же разница между старой коровой, задумчиво жующей жвачку, и нападающим быком, и изменение может произойти внезапно. Не знаю, сумеет ли Древобрад поднять их. Я уверен: он считает, что сумеет. Но они не похожи на проснувшихся. Древобрад сам проснулся прошлым вечером, но тут же снова уснул.
Хоббиты повернули назад. Голоса энтов по-прежнему поднимались и опускались в их собрании. Солнце поднялось достаточно высоко, чтобы взглянуть через изгородь; оно сверкало в вершинах деревьев и озаряло северную сторону долины холодным желтым светом. Там они увидели маленький сверкающий источник. Они пошли по краю большой чаши у подножья вечнозеленой изгороди — приятно было снова идти, никуда не торопясь и ощущая подошвами прохладную траву — и поднялись к воде. Они немного попили — вода была чистой, холодной, резкой — и сели на поросший мхом камень, следя за игрой солнечных пятен на траве и за тенями облаков, пробегающих по дну лощины. А бормотание энтов продолжалось. Казалось, они очутились в очень странном и отдаленном месте, вне их мира и далеко от всего случившегося с ними. Их охватило огромное желание увидеть лица и услышать голоса своих товарищей, особенно Фродо, Сэма и Бродяжника.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
