Продолжаем обмозговывать женскую тему. У меня где-то в кармане пиджака или куртки должна лежать визитка от дочери французского президента. Но из номера звонить нельзя, поэтому я принял решение позвонить Стиву и зайти к нему, чтобы уже от него позвонить Жасинте.
— Солнышко, — обратился я к своей подруге. — Я пойду к Стиву минут на двадцать, надо обговорить некоторые скучные финансовые вопросы.
— Конечно, иди, — ответила моя русалка. — Я тут пока поваляюсь и телевизор посмотрю. Там нас должны показывать в новостях. Да и твои геройские подвиги тоже будут обсуждать. Я, правда, мало что смогу понять, но может что интересное и уловлю.
Я спустился знакомой дорогой на седьмой этаж и прошёл дальше по коридору, где были сосредоточены однокомнатные номера, в которых проживали четверо, нет, теперь уже пятеро наших. Француженку следует временно тоже считать нашей, но только до конца четверга. Так как я позвонил и предупредил Стива, то он мне сразу открыл, как только я постучал в дверь.
— Ты, наверное, хотел поговорить по поводу твоих денег? — спросил меня Стив, пропуская меня в свой номер.
— И об этом тоже, — сказал я, разглядывая обстановку. — А у тебя тут очень даже неплохо для одного проживающего.
— Да, номер хороший, ничего сказать не могу.
— Можно я позвоню с твоего телефона? Я просто не хочу, чтобы Sweet слышала, о чем я буду говорить. Хоть она французский практически не знает, но по интонации может догадаться, что я с девушкой активно любезничаю.
— И кто эта девушка, если не секрет?
— Смотри, мне вчера визитку передали среди прочих других.
— Ого, сама дочь президента. Тогда правильно, лучше никому об этом не знать. Я тоже пойду в ресторан, кофейку попью. Ты тогда сам потом за собой дверь на ключ закрой и спускайся вниз, там и обсудим финансовые вопросы.
Он вышел, а я стал нажимать клавиши кнопочного телефона. Если Жасинты не окажется на месте, то сразу пойду вслед за Стивом. Трубку подняла незнакомая женщина, явно не супруга президента, и спросила, после того, как я с ней поздоровался:
— Кто вам нужен?
— Пригласите, пожалуйста, к телефону мадмуазель Жасинту.
— Как вас представить?
— André Kravtsov из группы «Demo».
Прошло секунд десять и молодой женский голос радостно спросил:
— André, это ты?
— Я, собственной персоной, — ответил я, довольный, что она не забыла меня. — Ты же мне свою визитку передала, вот я и звоню.
— Хорошо, что ты позвонил. Я уж и не надеялась. Знаю, что у тебя концерты каждый день, поэтому ты очень занят.
— И съёмки в клипах и в рекламе Cristian Dior. Все утро только этим и занимался.
— Вот у тебя жизнь интересная. А я тут под круглосуточной охраной каждый день кукую. Никакой личной жизни.
— Так ты же в университете учишься?
— Там да, можно оторваться немного. Но домой то я туда и обратно езжу под охраной.
— Это жесть. Я бы так не выдержал. А как же ты встречаешься с друзьями?
— Иногда удаётся убегать. Меня горничная прикрывает, та, которая сейчас по телефону с тобой разговаривала.
— А я хотел тебя куда-нибудь пригласить, а у тебя такие сложности.
— Правда?
— Да. У меня есть полтора часа, а потом опять надо будет делами заниматься. Если не сможешь, то я тогда пойду в бассейн.
— Значит, я сбегу прямо сейчас.
— А проблем у тебя из-за этого не будет?
— На полтора часа меня прикроют. А где мы встретимся?
— В особо людном месте лучше нам не встречаться. Если тебя со мной заметят, твой отец будет очень недоволен.
— Это точно. В таком случае можно совместить бассейн и нашу встречу.
— Это как?
— Мы можем встретиться у мой подруги. У неё есть дом с бассейном, вот и поплаваем там.
— А она нас пустит?
— Она с родителями сейчас в Италии, а ключи мне оставила.
— Тогда подойдёт. Далеко добираться?
— Ты же в «Георге V» остановился?
— Да. А откуда ты знаешь?
— Я сегодня утренние газеты читала. Там о твоих подвигах в этом отеле написано подробно. От тебя до особняка моей подруги десять минут ехать.
— Точно, я про газеты совсем забыл совсем. Тогда диктуй адрес.
Я записал название улицы и номер дома на листочек, а потом решил позвонить в Москву Маше. Она должна была уже вернуться из школы, так как там время было на час позже. Я сегодня вспомнил, почему, даже решив вопрос с Лиз в качестве помощницы для Солнышка, я так хотел позвонить Маше. Сегодня у неё должны были прийти или не прийти месячные. Если пришли, то я не стану отцом той двойни, которая мне недавно приснилась. Если не пришли, то ещё подождём, а по приезде в Москву буду уже определяться, что делать со своим неожиданным отцовством.
Маша была дома и безумно обрадовалась моему звонку.
— Как ты там в Москве? — спросил я у своей школьницы-любовницы.
— Всё хорошо, — ответила счастливая Маша. — Уже по тебе жутко соскучилась и жду не дождусь пятницы.
— Ты мне лучше скажи, что там у тебя с критическими днями. А то я весь извёлся.
— Пришли, можешь не волноваться.
— Это просто замечательно, как гора с плеч свалилась. А у нас тут всё хорошо.
— Я знаю, как у вас там хорошо. У нас тут по радио сообщили о вашем вчерашнем успешном концерте, на котором присутствовал сам французский президент, и о твоих ночных подвигах. Обещали в вечерних новостях дополнительно показать и рассказать, как ты там один геройствовал.
— Вот же гады. Наверное, наши посольские все сообщили утром в Москву. Значит, мне моё начальство точно голову оторвет.
— Да нет, передали, что ты с неонацистами схлестнулся. Хвалили тебя за смелость и решительность. Так что всё нормально будет. Ну а вообще как?
— Здорово. Мы вчера с Высоцким и Мариной Влади вместе в ресторане после концерта ужинали.
— Вот это да!
— Я тебе ещё чего звоню. Сделай сегодня срочно фотографии на заграничный паспорт и позвони Ситникову в ВААП, я тебе сейчас номер продиктую. Я ему позвоню и он тебя будет завтра ждать. Вероятно, в Англию с нами полетишь. Правда, не с нами, а с Вольфсоном. Мы из Штатов сразу в Лондон прилетим. Но мы вас там встретим.
— Ура! Как же я тебя люблю! Я теперь всю ночь от такой замечательной новости спать не буду.
— Это ещё не стопроцентно решено. Но в сентябре, в любом случае, поедешь.
— Главное, что поеду. Спасибо тебе, большое-пребольшое.
— Всё, я побежал, а то на встречу опоздаю.
Мы поцеловались в трубку и я спустился в ресторан к Стиву.
— Я на час отъеду, — сказал я ему. — Если Sweet будет спрашивать, то скажи, что по делам уехал.
— Хорошо, — ответил Стив. — Передам, если спросит.
— А мы с тобой позже переговорим. Ты мне только скажи, сколько у меня там на счету накопилось?
— Я специально сегодня звонил в Лондон и наш нотариус, твой поверенный в делах фирмы, сообщил, что там сейчас девятьсот пятьдесят тысяч фунтов накопилось. Сегодня поступили полмиллиона долларов, поэтому так много там и оказалось.
— Спасибо, я побежал. Сегодня обязательно на эту тему пообщаемся.
Я знал, что около отеля дежурит машина с нашей охраной, поэтому надо узнать у портье про дополнительный выход и про ближайшую стоянку такси. Он мне объяснил, как найти запасный выход и я быстро покинул отель, оставшись незамеченным. Вот так, чтобы встретиться с Жасинтой, и мне, и ей приходится сбегать от охраны и просить людей прикрыть нас от наших же близких людей.
Вторая стоянка такси оказалась в минуте ходьбы от гостиницы, где стояли несколько свободных машин и я сел в самую первую из них. По дороге я вспомнил сумму, которую мне назвал Стив. Значит, французы ещё вчера утром перевели мне деньги и я теперь почти миллионер. Те два миллиона с хвостиком за контракт с Dior я скрыть не смогу, о них наши точно узнают. Вот ими я и оплачу покупку и поставку типографии для нашего Центра.
То, что сообщила мне Маша по телефону, меня немного огорчило. Не, не то, что она не залетела. Это, как раз, было очень даже хорошо. А то, что наши уже знают о моих геройствах. Я прекрасно понимал, что это не скроешь и рано или поздно они бы, всё равно, узнали о них. Но лучше, конечно, было бы попозже. Вот нет, чтобы эти посольские сначала ко мне пришли и договорились, как и когда это подать наверх. Я же, всё-таки, член ЦК и они должны знать, что я теперь с Громыко на короткой ноге. Но я думаю, что это не они. Там наверняка и люди Андропова постарались, так что всё это закономерно. Хорошо то, что хвалят меня наши. Значит, довольны, как я и предполагал. С нацистами или их новыми приспешниками у них разговор короткий. Небось сейчас голову ломают, чем меня наградить. Чует моя пятая точка, что и французы этим вопросом озаботились.
