Это было мрачное помещение с каменными стенами и потухшим очагом. Вероятно, зимой, когда огонь горел, здесь было веселее. Два стула с обивкой стояли у одной стены, шкаф и письменный стол — у другой. Рядом со шкафом на стене висело полированное зеркало, под ним — еще один маленький столик с тазиком и кувшином воды. В сущности, комнату немного оживляли лишь теплых тонов ручной работы ковры на полу, украшенные сложными волнообразными узорами.
Он сбросил легкое одеяло и встал. Голышом прошел к зеркалу. Так, так, срочно надо побриться. Растительность у него на лице нельзя было назвать густой, щетина скорее выглядела как грязь. Он налил воды в тазик и умылся.
В комнате было просто-таки на редкость мрачно и неуютно. Он распахнул ставни и невольно заморгал от яркого солнечного света. «Должно быть, уже перевалило за полдень», — подумал он, глядя на безоблачное небо. Дул легкий теплый ветер.
Далеко в вышине парил дракон. При дневном свете эти существа выглядели совершенно иначе. Эрик смотрел, как зверь медленно поднимается, описывая дугу, изгибая стройное серое тело. Крылья его были непрозрачны. И где только это фантастическое свечение? Впрочем, дракон и так выглядел весьма внушительно.
Внизу на улице был явно какой-то праздник. Люди танцевали, смеялись, толпились там и сям. Ветер доносил звуки музыки. Шум на мгновение перекрыло резкое хихиканье, напомнившее ему о старой Фроне.
Ее он тоже видел во сне, с этими неизбежными листьями, в застиранном голубом переднике.
Эрик отошел от окна и направился к шкафу. На одной полке, как оказалось, были аккуратно сложены несколько пар брюк. Он порылся в стопке, чуть усмехаясь. Все кожаные — черные, коричневые, какие-то светлые. Выбор рубашек был несколько более разнообразен: наряду с кожаными были и полотняные с длинными широкими рукавами и шнуровкой на груди. Он выбрал серые штаны и белую полотняную рубашку.
На нижней полке обнаружились его ботинки. Кто-то принес их сюда, пока он спал. Нагнувшись, он увидел и свои шорты. Все ясно. Тюки Аланны. Значит, они с Даниэлем прихватили его вещи из Калосы. Он решил их больше не надевать, разумно полагая, что шорты и грубые, тяжелые ботинки будут выглядеть в Пейлноке несколько неуместно.
Он поднял шорты: в карманах было кое-что, что могло еще пригодиться. И тут он сообразил, что шорты — не его, а брата. У Эрика в кармане был швейцарский армейский нож, а в этих штанах оказался старый бойскаутский перочинный ножик Роберта. И еще — бумажник.
В левом переднем кармане было несколько скомканных долларов и пригоршня мелочи. Но главное — какая-то аккуратно сложенная газетная вырезка, которая тут же привлекла его внимание. Откуда бы ей здесь взяться? Он бросил остальные вещи на кровать и принялся читать.
УБИЙСТВО В БАРЕ
Вчера вечером, около 22.20, на выходе из модного бара «Вест-Вилидж», на углу Седьмой авеню и Гроув Стрит, был застрелен молодой человек двадцати пяти лет.
Мужчина, который на данный момент еще не опознан, подвергся, согласно рассказам свидетелей, нападению пятерых подростков, причем без видимой причины. Свидетели сообщают, что, когда молодой человек оказал сопротивление, один из нападающих вынул пистолет и выстрелил в него три раза. Затем подростки скрылись.
Пострадавшего доставили на машине «Скорой помощи» в больницу Св. Викентия, где и была засвидетельствована его смерть от огнестрельных ранений в грудь.
Эрик перечитал заметку, думая, что бы все это могло значить. Статья была не вырвана, но аккуратно вырезана из центра страницы, так что дату было не определить. Ничуть не легче оказалось определить газету, хотя Эрику стиль напомнил легкомысленную болтовню некоторых корреспондентов «Нью-Йорк Таймс». Нахмурившись, он сложил вырезку и сунул обратно в карман.
Он поднял бумажник брата, внимательно рассмотрел и взвесил на ладони. Желанию открыть его было почти невозможно противостоять, но Эрик все же решил этого не делать и просто аккуратно разложил вещи Роберта по карманам шорт.
И тут в дверь постучали. Он как-то виновато подскочил.
— Да-да, войдите.
Это был Родриго Диез.
— А, ты уже на ногах.
Эрик аккуратно сложил шорты Роберта, положил их на кровать и направился к шкафу за сапогами.
— Я вообще привык вставать довольно рано.
— Я приказал не будить тебя. Ты устал и должен многое обдумать. Если считаешь, что готов, пойдем — я хочу, чтобы ты кое с кем познакомился.
Эрик зашнуровал сапоги и выпрямился.
— А что происходит там, снаружи?
Он сам удивлялся, с какой легкостью с его языка слетали слова на наречии Пейлнока.
Диез прошелся к окну и выглянул.
— Они узнали, что чиморг убит, — это серьезный удар по силам Тьмы, и нанесли его двое молодых людей, известные как Братья Дракона. — Старый испанец обернулся и скрестил руки на груди, чуть улыбаясь. — Весь Расул празднует. Ты и су хермано [3] — герои.
— Перестань употреблять испанские слова, — добродушно проговорил Эрик. — Я тебе не Роберт, это он знает кучу языков.
— Извини, Эрик. — Родриго всего второй раз называл его по имени и произносил второй слог так, словно только что увидел мышь.
— Да ладно. Впрочем, я полон любопытства. При первой встрече мне показалось, что мы тебе совсем не нравимся.
Диез вышел на середину комнаты. Он потер рукой подбородок и явно помрачнел.
— У меня была дочь. Младше, чем твой брат. Мы жили в Роте — это в Испании, — и она работала официанткой в кабаре. Туда часто приходили солдаты и матросы с американской военно-морской базы. Однажды, когда она после работы отправилась домой…
Диез остановился и сжал переносицу большим и указательным пальцами.
— Она всегда… — Старик помотал головой. — Несколько ваших матросов, американо…
— Понятно. Можешь не объяснять.
Диез сжал кулаки. Глаза его были открыты, но видели они явно не собеседника.
— Моя Палома… Она пыталась отбиваться, а потом вытащила из косметички пилку для ногтей.
Эрика ошеломило выражение лица врача и внезапно проступившая в его голосе ненависть. Впрочем, он и сам разделял этот гнев и чувствовал стыд за своих соотечественников.
— Они вырвали эту пилку из ее рук… она вонзилась вот сюда, — помолчав, сказал Родриго, показывая на горло. — Палома истекла кровью в грязном вонючем переулке, прежде чем кто-либо успел прийти на помощь.
— А матросы?
Родриго устало пожал плечами.
— Сидят где-то в тюрьме. Даже не знаю. Я попал в Пейлнок вскоре после суда. — Он поднял глаза на Эрика, гнев на его лице сменился усталостью. — Когда я увидел вас с Роберто, двух американцев, все это снова вспомнилось и… В общем, я был груб с вами и прошу прощения.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
