твою маму и даже не представляю, как она выглядит.
Я киваю.
–Когда ты мне всё это рассказала, ещё до того, как мы пошли в полицию, я думала, что она уехала сама. Ну потому что, если бы это был какой-то криминал, учитывая массированную операцию в вашем городе, какие никакие, но улики бы нашли. И папа не смог бы это скрыть от вас, так как слухи пошли по городу.
Если уж совсем честно говорить, я подумала, что она сбежала с каким-нибудь любовником. И чтобы не устраивать сцен, она ушла по-английски.
Но эта записка… Теперь я почти уверена, что она спланировала это исчезновение. Вопрос только почему. – она задумчиво смотрит в окно. – Когда ты сказала про преследование, я подумала сначала: что за чушь! Прости! Но теперь это кажется вполне реальным. Почему бы и нет? Мы никогда не знаем, что может скрывать наш сосед, и даже наш близкий.
Мы сидим какое-то время молча, погрузившись в мысли.
Тут Стася спрашивает:
–Яна, ты точно хочешь идти до конца? Узнать правду?
Я начинаю колебаться. С одной стороны, я уже узнала, что мама жива, но к нам скорее всего не вернётся. Раньше во мне теплилась надежда. Что уж скрывать, я часто фантазировала, как её находят где-то в тайге, или горной деревне, или на Дальнем востоке, и оказывается, что её украли, и она потеряла память. Она возвращается, всё вспоминает, и слезы радости льются из наших глаз. Но чем старше я становилась, тем больше я понимала, что такое бывает только в сериалах. И что в реальной жизни, если люди хотят вернуться, они возвращаются. А если нет, то… нет. Хочу ли я знать причины? Подсознание кричит "Нет", ведь эта правда скорее всего меня ранит. Но я уже слишком далеко зашла в своём расследовании и буду потом жалеть, если сейчас спасую. Поэтому я отвечаю твёрдо:
–Да, я хочу.
–Хорошо. Какой у нас план действий?
–Надо вспомнить, кто были близкими подругами моей мамы и поговорить с ними. В прошлый раз я так и не успела проштудировать альбом.
–Что с Ломаковым?
–Ничего. Думаю, это было плохая идея.
Стася ухмыляется как бы говоря: "А я сразу так сказала."
–Что с Ломаковым-младшим?
Я смущаюсь:
–Он тут не при чём.
–Ясно. А вообще что у вас с ним?
–Не знаю.
–Ладно, к этому мы позже вернёмся. – Стася явно довольна собой, опять она в яблочко попала, а я нервно смеюсь. – Яна, послушай, я знаю, мы уже 100 раз об этом говорили, но… Почему бы тебе просто не поговорить с отцом?
–Потому что он уже один раз соврал нам с братом, и я не могу быть уверена, что он не сделает это снова. Даже если он скажет правду, я всё равно буду сомневаться. Мне нужны доказательства.
–Логично.
Нам приносят еду, и наш разговор прерывается. Потом Стася спрашивает:
–Так что там с Женей?
Хорошо, что я успела прожевать, а то бы опять подавилась.
–С Женей… ничего.
–А почему ты так нервничаешь тогда? Как будто здесь есть какая-то тайна.
–Мы мало знакомы, но…
–Ты уже втюрилась по уши.
Я сдаюсь:
–По-моему да. Это так заметно?
–Ну я сразу это поняла. Но не думаю, что другие люди настолько наблюдательные.
–И что мне делать? – я начинаю тереть лицо руками.
–Наслаждаться молодостью и смотреть, куда эта дорога тебя приведёт. – она смеётся, а я начинаю злиться.
–Стася, ну правда! Я боюсь этих чувств.
–Чего именно ты боишься?
–Что он разобьёт мне сердце, и будет очень больно.
–Нууу от этого никто не застрахован, уж прости. Но я думаю, что у него тоже есть к тебе чувства, и, если вы оба захотите, всё у вас получится.
Да, она права, буду плыть по течению, хоть это и очень страшно.
Что бы на это сказала моя мама? И вообще общались ли бы мы на счёт мальчиков? Я вряд ли об этом узнаю.
На следующее утро, когда я прихожу на работу, Женя уже сидит в подсобке в форме и копается в телефоне.
Он замечает меня и дружелюбно говорит:
–Привет!
Я здороваюсь и отмечаю про себя, что он сегодня очень расслабленный и в хорошем настроении. Никогда не видела его таким.
Женя замечает, что я на него пялюсь и вопросительно поднимает бровь:
–Что?
–Ты сегодня такой тихий… Мне нравится.
И тут я понимаю, что сказала это вслух. Оооох, Яна, зачем! Выдала себя с потрохами.
Как же мне теперь исправить ситуацию?
Смотрю на Женю с максимально равнодушным видом, но он уже включил боевой режим и довольно ухмыляется:
–И что тебе ещё нравится во мне, Яна?
Я задыхаюсь от возмущения, и пока не сболтнула лишнего, решаю ретироваться. Выдавливаю из себя:
–Мне нужно переодеться. – и делаю ноги из подсобки.
Всю смену я стараюсь не смотреть на Женю, а он, насколько я могу судить, находится в прекрасном расположении духа, даже напевает какую-то песню.
Закончив смену, я быстрее переодеваюсь, кричу: "Всем пока!" и пулей вылетаю на улицу.
После универа я прихожу домой и обнаруживаю, что никого нет дома. Смотрю на часы, папа должен вернуться с работы где-то через час. Значит у меня есть время поизучать альбом.
Достаю его из комода и сажусь на диван.
Листаю фото, в альбоме запечатлена вся жизнь моей мамы вне нашей семьи: её детство, школьные годы, институт, работа, встречи с подругами. На всех фотографиях она неизменно улыбчивая, выглядит довольно счастливой. Что я хотела ещё увидеть? Что тень тайны омрачит её лицо в последние годы перед исчезновением? Что я увижу там какую-то улику?
В детективных фильмах старые фото очень помогают, следователь видит на пожелтевших фото двоюродного дядюшку в свитере в клетку, фрагмент от которого нашли на месте преступления, и сразу раскрывает дело. Но в реальной жизни это так не работает.
Так, ладно, что-то я опять думаю не о том. У меня мало времени. Надо собрать информацию о её подругах. Фотографирую на телефон все страницы, которые могут пригодиться, и быстро прощупываю альбом на предмет записок. Новых не появилось, но и старая куда-то пропала. Я нервно сглатываю. Надеюсь, папа не обнаружил, что мы с Сашей тут копались. Думаю, ему бы это не понравилось.
Аккуратно убираю альбом на место и отправляюсь на кухню.
Сегодня я готовлю отбивные из говядины и лёгкий салат.
За ужином мы обсуждаем последние новости спорта, и каждый, как обычно, делится тем, как прошёл его день.
