— Я так тебя люблю. — произносил Эрран, когда отрывался от моих припухших губ. — Так люблю. Люблю… Люблю…
Ноги подкосились, и я буквально повисла на руках лесного царя, который ласково нашептывал слова о любви, целовал, заставляя тонуть в его синих глазах. Эрран потянул меня к воде, и я послушно пошла за ним, опьяненная возбуждением и щенячьей влюбленностью. Серьезно, я была готова идти за ним на край света, делать все, что он скажет. Жизнь стала зависимой от его прикосновений. Если он отпустит меня, сердце остановится.
Мы зашли в воду по пояс, а Эрран тянул меня все дальше. Свитер намок и сковывал движения, поэтому я отстранилась от лесного царя и, недолго думая, стянула с себя одежду, потом сразу же снова приникла к его губам. Не знаю, кто теперь проявлял бо́льшую инициативу. Жаль, конечно, что Эрран был таким холодным, наверное, одной температуры с водой, но какая разница.
— Люблю… Люблю… Люблю… — шепот дурманил. — Иди ко мне, пожалуйста. Еще чуть-чуть…
Он мог бы и не просить, я и так за ним следовала, тесно прижимаясь к его телу. Тишина, низкий урчащий голос, поцелуи, все было таким сказочным. Как вдруг…
— Кажется, я не вовремя?
Этот вопрос, прозвучавший насмешливо и дерзко, все разрушил. Наваждение задребезжало, как стекло, и разбилось вдребезги. Тошнота, словно опомнившись, подступила к горлу, и появилось ощущение, будто я наглоталась тухлой воды. Эрран держал меня в объятиях, но это не помешало мне обернуться.
На берегу, вальяжно прислонившись к дереву и сложив руки на груди, стоял…Эрран. Нет, вы издеваетесь!? Мне одного лесного царя хватало по полной, а теперь их стало два…
Эрран номер один, который находился рядом со мной, зарычал. Я посмотрела на его лицо и обмерла от ужаса. Подбородок мужчины удлинился, а нос выгнулся, как у орла, теряя человеческие пропорции. В глазах же у лесного царя были лишь пустота и животный голод. И как я раньше этого не замечала?
Хотя я также не замечала, что вода уже доходила мне по самый рот и приходилось стоять на цыпочках, чтобы не утонуть. В голове наконец-то стало ясно, и до меня с запозданием дошло, что произошло.
— Ты не настоящий, да? — вздохнула я с обреченностью.
Двойник смотрел на настоящего Эррана с упрямой враждебностью и бессилием и поморщился, услышав мой вопрос.
— Я лучше настоящего. Я люблю тебя.
Готова была поклясться, что услышала ехидный смешок со стороны берега.
— Я понимаю. — кивнула я, стараясь унять подступающую панику. — Ты отпустишь меня?
Объятия двойника стали лишь крепче, он буквально вдавливал меня в себя, и его холод перебрасывался на мое тело, превращая его в ледышку.
— Не отпущу. Ты моя.
— Ты уверен? — спросила я.
— Да.
Мы замолчали. Двойник о чем-то думал, и во мне крепла уверенность, что думает он о том, как меня быстренько прибить, но при этом не быть прибитым лесным царем.
— Кажется, свидание пошло не по плану? — донеслось с берега. — Нужна помощь?
Я покосилась на Эррана. Он уже подошел к воде и смотрел на меня с любопытством. Кажется, лесного царя забавляло мое затруднительное положение. Какой мерзавец!
— Давай договоримся. — пробормотала я, пытаясь отцепить от себя пальцы двойника. — Мы забываем о том, что было, и спокойненько расходимся.
— Нет.
— Ну зачем я тебе?
— Ты вку-усная. — он облизнулся и, подняв верхнюю губу, обнажил желтые клыки. — Человеч-чка. Теплая. Я люблю тебя.
— А я тебя нет…
Эти слова стали ошибкой. Двойник, зарычав, молниеносно схватил меня за шею и погрузил в воду. Я попыталась ударить его, но везде была лишь вода: она заполняла нос, глаза, горло. А холодные пальцы сдавливали шею все сильнее и сильнее. Кроме воды перед глазами появились разноцветные пятна, и проплыла вялая мысль, что быть задушенной под водой — это что-то новенькое.
Силы бороться быстро истощились, но, когда сознание обещало погрузиться в спасительную темноту, меня резко дернули наверх. Воздух вытолкнул из легких воду, и я закашлялась, а потом врезала кулаком в ребро тому, кто держал меня за плечи. Этот кто-то зашипел и произнес:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Последние крохи ума утонули!?
Я подняла голову и увидела мокрого и злого Эррана, который тащил меня на берег.
— Ты специально, да? — всхлипнула я. — Специально ждал, пока меня начнут топить!?
Он невозмутимо ответил:
— Я в это время решал, как тебе помочь. Одно мое неудачное движение, и он бы сразу сломал тебе шею.
— Так ты же царь! — воскликнула я. — Приказал бы меня отпустить!
— Это неразумное и могущественное существо, которое не поддается моей силе и которому плевать на мои приказы. Как, собственно, и тебе. Я тебя просил не влипать в неприятности!?
Мы выбрались на берег, и я повалилась на песок, еле сдерживаясь, чтобы не начать его целовать. Эрран поднял с земли плащ, который, видимо снял, прежде чем зайти в пруд, и набросил его на меня. Ну хоть что-то хорошее сделал — не заставил сидеть в одном топике и джинсах. А вот бедный мой свитер теперь навсегда останется заложником пруда.
Хотя смерть в очередной раз приглашающе помахала мне рукой, плакать не хотелось. Вместо этого я злилась.
— И как долго ты наблюдал за тем, как меня морочат!?
— Думаю, самое интересное я все же пропустил. — хмыкнул Эрран. — К счастью.
Подумать только… Он со стороны наблюдал за тем, как я целуюсь с его копией и получаю от этого удовольствие. Как же унизительно!
Я встала и покачнулась, но Эрран, тяжело вздохнув, подхватил меня на руки, как пушинку.
— Отпусти меня сейчас же!
— Обратно в озеро?
Он быстрым шагом дошел до дерева, в котором уже чернел проход, и мы оказались в знакомом коридоре рядом с нашими покоями. Эрран сразу же избавился от своей ноши, и я привалилась к стене, еле удержавшись на ногах. Из-за слабости и усталости дышать приходилось ртом.
Эрран оглядывал меня, как предмет мебели. Наверное, он пытался понять, не сильно ли меня повредили. Знакомое спокойствие, которое всегда появлялось в его присутствии и по которому я успела соскучиться, заглушало мандраж после всех приключений.
— У вас тут на каждом шагу монстры, да? — спросила я.
— Думаю, да. — язвительно согласился он. — Один точно находится в шаге от меня.
Я посмотрела на него, стараясь вложить во взгляд всю ненависть и отвращение, на которые только была способна.
— Всё здесь просто отвратительно. Ты ужасен, и лес твой тоже ужасен.
— Что еще ужасно? — поинтересовался он, усмехнувшись. Эрран понимал, что мне надо выпустить пар, поэтому воспринимал мои слова с равнодушием, и это еще сильнее злило.
Я крепко задумалась над тем, кого еще можно обозвать, как вдруг коридор вздрогнул от пронзительного радостного визга:
— Надя! — из-за угла вылетела Рози и бросилась ко мне. — Надя! Надя! Надя!
Между прочим, в вопящем и летящем существе признала я дриаду только тогда, когда она крепко меня обняла. От ее объятий у меня жалобно затрещали кости. Крылья бились друг о друга с оглушительными хлопками, и Эрран даже отступил на несколько шагов от греха подальше.
— Я так испугалась! — причитала она. — Дети сказали, что ты ушла обратно в лес, я везде тебя искала! Каждый камушек! Каждую травинку спросила! Потом сразу же полетела к господину! Прости-прости-прости! Я так виновата! — она заплакала, а я растерялась, потому что никогда не видела, чтобы взрослый человек переполнялся эмоциями, как ребенок: полностью им отдаваясь.
Сейчас дриада едва ли не задыхалась от вины, и я постаралась ее успокоить:
— Ничего страшного! Все в порядке, ты ни в чем не виновата.
Она перестала меня стискивать и отстранилась, внимательно вглядываясь в мое лицо.
— Но почему ты ушла!? И почему ты мокрая?
— Я не ушла. Меня эти дети столкнули с горы!
— Но почему ты им разрешила!?
— Я не разрешала! — возмутилась я. — У меня выбора не было.
Эрран подавил смешок и отвел взгляд, чтобы я не заметила распирающий его смех, а дриада ошарашенно раскрыла рот, а затем загорелась гневом:
