Пришлось подойти, пока дама не вывалилась из окошка.
— А, ты та самая девочка, которая в помощницах у Стёфы! Ну, заходи, заходите! Вертик, ну что ты стоишь? Приглашай подругу на чай! Давайте, давайте, быстренько! Пойду, поставлю чайник! — и леглердейса скрылась в глубине дома.
Верт виновато на меня посмотрел:
— Если ты торопишься, можешь не ходить, я объясню тётушке, что ты занята.
— Я боюсь, это будет невежливо, — с сомнением сказала я. — Но если ты не хочешь… я не хочу напрашиваться…
— Нет, ты что, проходи!
Верт распахнул передо мной дверь: высокую, толстую, тяжёлую, на крепкой пружине. Такую я видела только у нас в театре: чуть зазеваешься, и она даст тебе пинка. Зашли и оказались в абсолютной темноте.
— Стой, не спеши, а то споткнешься. Сейчас зажгу свет.
Что-то щёлкнуло, и посещение озарилось тусклым светом. Я ахнула. Мы стояли в огромном холле, в котором хоть танцуй, с таким высоким потолком, что слабому настенному светильнику, висящему у входа, не хватало мощности осветить его. Парадная лестница, состоящая из двух полукруглых пролётов, вела на второй этаж, поддерживаемый круглыми колоннами.
Но, к сожалению, всё здесь несло след упадка, и когда-то красивый дом сейчас больше подходил на декорацию к фильму про семейку Аддамс. Даже плохое освещение не могло скрыть пыль и паутину, скопившуюся по углам, потемневшие пол и стены, протёртый ковёр.
— Кухня вон там, — Верт показал рукой. — Можешь идти без опасений, гнилые доски я все уже заменил.
До этого я и не думала опасаться, что провалюсь в подпол, а сейчас занервничала. Половицы скрипели и прогибались под каждым моим шагом, хотя я не так уж и много весила.
Прежде чем пропустить меня в кухню, Верт прошептал:
— Слушай, тётушка может быть очень говорливой, она, сидя дома, скучает…
— Всё нормально, — завершила я его.
У меня был богатый опыт общения со старушками, они меня всегда очень любили и втягивали в разговор, знакомые, незнакомые — неважно. Ну, а мне было нетрудно поболтать с ними, если, конечно, я никуда не торопилась. Я понимала, что многим из них просто не с кем поговорить. Я знала секрет, что не обязательно было что-то отвечать, можно просто поддакивать и кивать в нужный момент. А если вдруг требовалось найти тему для разговора, то можно было спросить что-нибудь про дачу. Не важно, какое время года на дворе, лето, осень, хоть зима. А вы уже всё посадили? А вы уже всё собрали? А снег у вас уже выпал? А растаял? И так далее. Так что, если Верт думал, что разговор с его тётей меня может напугать, он сильно ошибался.
Кухня была небольшой и достаточно уютной — поддерживать здесь порядок было явно легче, чем в огромном холле.
— Мы сейчас очень редко накрываем в столовой, она обычно закрытая стоит, — хлопоча над чаем, заговорила леглердейса Телисса, — поэтому извини, что пригласила тебя на чаепитие на кухню.
В воздухе раздался знакомый аромат Стёфинового чая с нетурией, явно в нашей лавке купленного.
— Да ничего страшного, у нас столовой и вовсе нет, — отозвалась я. И могла бы добавить, что большую часть жизни прожила со своей семьей в двушке с шестиметровой кухней, а большая комната была и зал, и родительская спальня, а в праздники ещё и столовая.
— Тогда садитесь скорее, что за молодёжь такая медленная пошла! Вертик, помоги стол накрыть.
Передо мной положили тканую салфетку с золотым вензелем в углу: летящая птица, похожая на нашего сокола или коршуна, одним словом, какая-то крупная хищная, с зажатым в лапах цветком. С таким же вензелем была чашка из очень тонкого фарфора, буквально чуть толще листа картона, и блюдце. Чашку наполнили сиреневым напитком — такой цвет чаю придавали лепестки нетурии. Я её, кстати, лично собирала.
— Угощайся печеньем, — леглердейса Телисса придвинула ко мне поближе вазочку, — я сама пекла.
— Спасибо, — отозвалась я, взяла одну штучку и хотела было откусить, как вдруг Верт дёрнул меня за локоть.
— Лучше размочить в чае, — сделав круглые глаза, сказал он, — так вкуснее.
И побултыхал печенье в чашке, показывая пример.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Вертик, как ты себя ведёшь, — возмутилась леглердейса Телисса. — Ешь нормально, не выдумывай. Мариша, дорогая, а скажи, откуда ты приехала? У тебя такой необычный цвет волос.
Я задумчиво потянула в рот печенье и откусила кусочек, вернее попыталась. Оно оказалось твердокаменным, и если бы я не делала это медленно, то могла бы расколоть зуб. Да уж, совет Верта имел скрытый смысл.
— Из Розетанки, — назвала я деревню на севере Королевства, откуда, по придуманной со Стёфой легенде я прибыла.
— Да? И у вас там семья таких тёмноволосых?
Я кивнула. Пожилая дама задумалась.
— Кого-то ты мне напоминаешь, — сказала она. — А как вы познакомились с Вертом? Тоже в лавочке Стёфы?
— Нет, там я его не видела. Мы познакомились в Академии.
— Так ты тоже студентка? И на кого ты учишься?
— Я вольная слушательница. Я не учусь, могу только приходить на лекции.
— Да? Как странно. А какой у тебя магический дар?
— Увы, никакого. Собственно, поэтому я так и учусь.
— И зачем тебе это нужно? — леглердейса выглядела очень удивлённой.
Я пожала плечами. Положила печенье на блюдце, его даже чай не мог размягчить.
— Тяга к знаниям.
Леглердейса Телисса покачала головой.
— Ох уж эти современные девушки. Совсем вы о семейной жизни не думаете. В моё время даже магичкам не было принято учиться в Академии, если был дар, то находились на домашнем обучении или приглашали учителей. Это в лучшем случае, а могли и вообще не обучать.
— Тётушка… — укоризненно сказал Верт.
— Да что тётушка. И очень хорошо жили, между прочим, о глупостях не думали. Вот твоя маменька, упокойте, боги её душу, даже сбежала в столицу из дома, чтобы там в какую-то второсортную магическую школу поступить. Пришлось её возвращать и отправлять в нормальную Академию. Знаешь ли ты, Мариша, что наша Магическая Академия — лучшее учебное заведение во всём Королевстве? Поэтому к нам со всей страны едут.
— Нет, я не знала, — потрясённо ответила я. И вовсе не высокий статус Академии произвел меня такое впечатление, а ужасная мысль, что мамы Верта нет в живых. Я украдкой посмотрела на него.
— И тем не менее, это так, — продолжила леглердейса Телисса, не подозревая, о чём я задумалась. — Здесь прекрасный преподавательский состав: профессора, учёные, академики. Множество научных открытий совершено. Вот я надеюсь, что и Вертик сможет пополнить ряды учёных и что-то полезное изобрести. Не посрамить наш род.
— Не посрамит, я уверена! — решительно заявила я, хотя понятия не имела, как он учится. Но уж очень рассеянным был его взгляд, когда его тётушка это говорила.
— Будем надеятся. О, вспомнила! — воскликнула леглердейса Телисса. — Я женщину с такими тёмными видела ровно шестьдесят три года назад! Она произвела на всех неизгладимое впечатление, даже газеты писали о ней. Она была здесь проездом из столицы, недолго. Я тогда была совсем девочкой и даже несколько ночей плакала от того, что у меня такой дурацкий цвет волос, а не тёмный.
— У вас чудесный цвет волос! — искренне отозвалась я. — И у Верта тоже.
— Спасибо, — ответила леглердейса Телисса и кокетливо поправила причёску. — Со временем я его оценила. Но тогда эта женщина была настолько в центре внимания, что я ей страшно завидовала.
— А вы не помните, случайно, как её звали? — спросила я. — Раз мы так похожи цветом волос, может быть, это моя дальняя родственница?
Леглердейса Телисса ненадолго задумалась:
— Леолора? Ларионора? Налониора? — она покачала головой. — Нет, увы, точно не помню. Но наверняка имя начиналось на «Л» или там была такая буква? Отчего-то у меня это так отложилось в памяти. Я подумаю ещё, если вдруг вспомню, сообщу.
— Спасибо, я буду очень признательна! — я посмотрела по сторонам в поисках часов. — А не подскажите, сколько времени?
— Три часа с половиной после полудня, — никуда не глядя ответил Верт.
