Наверное, положили немало и желтых. Трупы, понятное дело, якудза уволокла с собой… Японцы своих не бросают.
Тела черных ребят Махендры, напротив, были живописно разбросаны по залу. В основном молодежь, от четырнадцати до двадцати пяти. Здоровые парни… Интересно, вызовет этот конфликт войну московских чернышей с якудза? Или побоятся?
Как ни странно, из динамиков продолжала звучать музыка, на сей раз, кажется, Питер Тош. Кто-то из оперативников догадался выключить систему, и стало совсем тихо.
Супруга Короля Вейри лежала неподалеку. В пухлой руке, унизанной кольцами, – здоровенный браунинг. А что, красиво умерли старички. Бок о бок, в бою с противником. А где же Джамал?
– А где Джамал, полковник? – спросил я Спрогиса, который стоял рядом.
– Ищут Джамала. Полагаю, сделал ноги. Он малый юркий, блин, укроется – не найдешь.
– Якудза найдет, – мрачно сказал красивый майор, которого я не знал.
Судя по тому, что Спрогис разговаривал со мной в его присутствии спокойно, майор был в курсе наших дел. Фамилия майора была Мыльников, а звали его Валера. Именно так он представился, пожимая мою руку. От Валеры пахло дорогим одеколоном «Гэлекси», и я было решил, что он гомосексуалист, но потом понял, что просто любит все дорогое и хорошее. Есть такие люди, и я тоже к ним отношусь – только не в части парфюмерии.
– Общий итог: тридцать девять убитых, трое раненых, возможно, один выкарабкается, – резюмировал Спрогис. – Потери японцев неизвестны, но, конечно, им тоже досталось. Вопрос: нашли япошки кристалл или же не нашли? Штука маленькая, вовсе даже не большая, сунул в задницу, к примеру, и ищи-свищи.
– Обыскали тела? – осведомился я.
– Обыскали. И задницы в том числе. – Спрогис явно не шутил. Да и не до шуток тут.
Я подумал, что неплохо бы позвонить Мацумото. Мацумото занимался проблемами ядерной энергетики в представительстве МАГАТЭ и был человеком очень далеким от якудза, но японец есть японец. Главное – найти кончик ниточки и потянуть. А потом уж такие узелки распутаются!
Естественно, при Спрогисе я беседовать с Мацумото не хотел. Соглашение соглашением, но я работаю один. Теоретически можно было вообще сюда не ехать, но врожденное мое гипертрофированное любопытство потянуло. Жалко, конечно, Короля. Не встрянь японцы, он мило побеседовал бы со Спрогисом и, очень даже может быть, остался бы жив. Сидел бы на троне в окружении черных шлюх и рассуждал бы о приятности туалетной бумаги, слушая древний рэггей…
Да и к Ласточке нужно заскочить. Посмотреть, как там Игорь прижился, перемирие подкрепить.
– Я еще нужен? – поинтересовался я.
– Если вам больше ничего не требуется, то нет, – отозвался Спрогис.
Майор Валера робко улыбнулся:
– Извините… Вы на машине, может, подбросите меня в центр? А то когда еще оперативная поедет, а у меня дела в управлении.
– С удовольствием, – сказал я.
В самом деле, майор мне понравился. Одеколон, конечно, дурацкий, но это уже частности. Опять же еще один источник информации – если только он сам не собирается меня вербовать по дороге, что тоже небезынтересно.
Спросив разрешения, майор поймал какой-то музыкальный канал, транслировавший классику. Над городом собирались тучи, через которые как-то застенчиво пробивались солнечные лучи. Я включил кондиционер, и салон наполнился запахом моря.
– Вы, наверное, подумали, что я гомосексуалист? – без обиняков заявил вдруг майор.
– Что? – опешил я.
– Да то. Не вы первый, не вы последний. Нет, к счастью. Конечно, в органах служит много гомосексуалистов, это не двадцатые годы… Но я вполне гетеросексуален, даже женат. А вот братец мой младший, тот – да, профессионал. В «Змеиной куче», кстати, работает, как раз там, откуда вас вчера приволокли. Его зовут Мартин, – может, знаете?
– К сожалению, я не завсегдатай «Кучи» и не гомик. Не имею чести знать вашего братца.
Разговор забавлял меня. Майор оказался большим оригиналом.
– У меня такое ощущение, что мы раньше были знакомы, – продолжал майор, рассеянно посматривая в окно на проносящиеся щиты с огромной рекламой водки «Путин». – Я знаю, что это не так, но какое-то…
– Ни в коем случае. У меня фотографическая память, я бы вспомнил.
– Да-да… Кстати, я читал ваш материал в «Юропиэн геральд». Смело.
– Дело не в моей смелости, а в смелости интервьюируемого. Меня уже вызывал ваш коллега, некто Грымов. Нажимал на гражданскую совесть.
– Нормальный метод. Вы, конечно же, ничего не сказали.
– Конечно. Я же журналист, а не пришей-пристебай. Где вас высадить, майор?
– Возле управления, если можно. Если будет пробка – не прыгайте через нее, пожалуйста. Машины должны не летать, а ездить.
– Да вы, я смотрю, ретроград!
– Я не ретроград. Я раз восемь попадал в аварии, чудом выжил, – серьезно сказал майор.
Я остановился возле высотного здания Управления внутренних дел. Мыльников поблагодарил меня и, выбираясь из салона, бросил через плечо:
– Еще раз спасибо за материал в газете. Мне кажется, вы нас во многом понимаете.
Смысл фразы дошел до меня, когда «ниссан» уже пристроился в общий поток машин и мчался по туннелю 12 Июня.
Майор – кибер!
«Вы нас во многом понимаете»…
Работают ли в МВД киберы? Скорее всего работают. Но на должностях технических или же простыми дуболомами в группах захвата и отрядах спецназа. Двери выбивать и зубы. Но кибер в звании майора – это нонсенс. Тот же Спрогис с его показушным неприятием кибертехники, Комарченко, который, я знаю, киберов на дух не переносит…
«Вы нас во многом понимаете»…
Еще не хватало, чтобы майор Валера оказался человеком Лота. Хотя, если бы так, он предупредил бы Лота насчет облавы в «Куче». А Лот там присутствовал и явно попал впросак. Неплохо бы разузнать, взяли его или же нет. Все, что я выудил из Спрогиса, это сорок семь задержанных, трое убитых и много изъятой контрабанды. Ничего связанного с НЕРвами в «Куче» не обнаружили.
Ну ладно. Если понадобится, Мыльникова я еще найду. Как найду и НЕРвы. Куда они денутся, в конце-то концов?
То, что ситуация вышла из-под контроля, я понял, как только увидел выбитую дверь Ласточкиной квартиры. А выбить ее, доложу я вам, не каждому по плечу – полипластовая плита с металлическим каркасом, да еще с системой защиты. Стало быть, орудовали специальной пневмокувалдой, а не просто плечами вышибали.
Вломившись внутрь, я бросился в спальню и обнаружил на Ласточкиной огромной кровати Игоря. Слава богу, живого и невредимого, но совершенно голого. Он сидел на подушке, боясь пошевелиться, а на лбу мигала зеленым огоньком небольшая коробочка, приклеенная скотчем.
– Бомба… – прошептал он пересохшими губами, пытаясь глазами указать на сей странный предмет.
Я подошел ближе, безжалостно отодрал скотч и швырнул коробочку в угол.
– Старый экзоключ – от гаража, например… Что тут произошло?
– Мы… Мы с Ласточкой… – забормотал он, натягивая одеяло на тощие чресла, но я перебил:
– Трахались. Это понятно, хотя я не знал, что ее еще тянет на несовершеннолетних. Не о том речь, на здоровье, я не Отелло, душить тебя на стану. Куда делась Ласточка и кто выломал дверь?
– По-моему, это были киберы, – сказал Игорь, нагнувшись и нашаривая под кроватью штаны. – Часа два назад. Пятеро. Может, в коридоре были еще, но в комнату вошли пятеро. С пистолетами. Они забрали Ласточку, а мне прилепили на лоб эту штуку и сказали, что взорвется, если я буду дергаться. Я и сидел.
– А что ж ты любимый пистолет не достал? Ладно, шучу… Хорошо еще, живой остался. Как они выглядели?
– Киберы и киберы. В обычной одежде. Один лысый такой, глаза ввалившиеся. Остальные совсем неприметные. На словах велели тебе передать, чтобы ты искал НЕРвы.
– Что искал?
– НЕРвы. Тогда они с тобой свяжутся. Больше ничего не сказали.
Я сел на перевернутое кресло и потер щеки ладонями. Вот те на. Похищение. То, что Ласточку неожиданно пробило на моего найденыша, меня угнетало менее всего – подобный способ мести за причиненные неудобства был вполне в духе госпожи Энгельберт. А вот где она сама, эта госпожа, ума не приложу. «Ищи НЕРВы». Ищу. А что ж я, мать вашу, делаю в последнее время?
– Одевайся и бери свой пугач, – велел я Игорю. Тот скрылся, а я связался с Мацумото. По счастью, тот нашелся сразу.
– Здравствуйте, – чинно сказал японец.
– Здравствуйте, Мацумото-сан. Таманский беспокоит.
– Здравствуйте, Костя-сан. Что сручирось?
Мацумото, как и большинство японцев, не любил лингверы и усердно учил русский. Объяснялся он вполне прилично, но отсутствующий в японском языке звук "л" так и не научился выговаривать – все у него выходило "р". Впрочем, я привык.
– Есть серьезный срочный разговор, Мацумото-сан. Мы можем встретиться?
– Да. Я как раз собирарся кушать. Я хотер кушать в «Камэ-сан».
– Замечательно. Мы с приятелем будем там в шесть, идет?
