долго, – улыбнулся Марк.
Собственная идея этой поездки нравилась ему все больше. Ни о чем другом, кроме того, как несколько незабываемых дней проведет в компании Марины, он и думать не хотел. За пределами сознания остался отец, университет, все прочие мелочи, что и составляли его жизнь. Сейчас его интересовала только эта женщина, что продолжала сонно смотреть на него, и которую дико хотелось поцеловать, так что сдерживаться получалось с трудом.
– Можно я приведу ваше сидение в вертикальное положение? – приблизилась бортпроводница, нарушив такую милую сердцу идиллию. Но она выполняла свою работу, Марк это понимал. А самолет пошел на посадку.
– Идет дождь? – отвернулась от иллюминатора Марина, с удивлением глядя на Марка.
– Именно! – не сдержал он торжествующей улыбки. – Может немного болтать, – предупредил.
Пока все идет по его плану, и погода шепчет. Если она будет поливать дождями этот райский уголок все дни их отдыха, то Марк пожертвует какому-нибудь местному приюту кругленькую сумму в качестве благодарности.
– А я думала, что тут круглый год лето.
– Так и есть, но и летом случаются дожди, – потешался Марк над детской непосредственностью Марины.
– Я думала, будет светить солнце, – немного обиженно взглянула она на него.
– Обязательно будет! – заверил ее Марк, надеясь на обратное.
Болтало самолет не чуть-чуть, а неслабо под порывами ветра с дождем. Даже Марка укачало, чего уж говорить о Марине, которая сидела зеленая с лица. Когда шасси коснулись посадочной полосы, Марк вздохнул от облегчения. И волновался он вовсе не за себя.
– Ты как? – посмотрел он на девушку.
– Жить буду, – вымучено улыбнулась она, и тут же ее вывернуло в заранее припасенный пакет.
Н-да… Кто ж знал, что ее вестибулярный аппарат окажется настолько слабым.
* * *
Как хорошо, что практически весь полет я умудрилась проспать! Сначала, когда Гессер разбудил меня, я разозлилась. Ведь это он виноват, что я уснула. В последние дни недосып скопился, и еще до того, как Марк предложил мне выпить шампанского за начало совместного отпуска, меня уже активно клонило в сон. А потом и вовсе разморило. Я и не заметила, как отрубилась, стоило мне только удобно устроиться на импровизированном ложе, в какое умелыми манипуляциями бортпроводницы превратилось мое сидение. И потом меня разбудил Марк. Казалось, что прошло лишь мгновение, а не несколько часов. Я даже снов не видела. Зато чувствовала себя отдохнувшей, правда, недолго. Сразу же после пробуждения начался мой личный ад. Вот уж не знала, что в самолете меня будет так мутить. Да и откуда я могла это знать, если не летала раньше? Как бы там ни было, но покидала я этот частный и во всех смыслах удобный самолет с превеликой радостью. И даже дождь меня уже не смущал, хоть ему я и не переставала удивляться.
Кто бы сомневался, что прямо у трапа нас будет ждать черная тонированная иномарка. Я бы с удовольствием помокла под тропическим ливнем и надышалась озоном и влажными испарениями с асфальта, если бы Гессер меня буквально не затолкал в машину.
– Ну вот… даже за пару метров умудрились вымокнуть до нитки… – ворчал он, а мне было смешно и почему-то очень легко.
Вспомнилось детство, когда мы с подругами обожали носиться босиком под дождем. Летом, конечно же! Вымокали именно до нитки, но каким же мы счастливыми и беспечными чувствовали себя тогда! Прямо как сейчас… И природу этого чувства я не понимала – откуда оно взялось, если даже тошнота пока не прошла?
За короткий промежуток времени, что провела в машине, меня снова укачало.
– Давай немного постоим тут? – попросила я Марка, поднявшись на гостиничное крыльцо и укрывшись от ливня под козырьком.
Дождь шел стеной при совершенном безветрии. Никогда раньше такого я не видела и в этом тоже находило определенное очарование. Ну и мне хотелось надышаться полной грудью, прогнать дурноту. Правда, и воздух из‑за дождя казался густым и каким-то липким.
– Двигаем дальше? – немного сварливо поинтересовался Марк, когда мы с ним простояли на крыльце минут пять.
Надо отдать ему должное, все это время он проявлял чудеса терпения. Мне же значительно полегчало. Глядя на раскидистые пальмы, что росли по бокам от подъездной дороги, я пока еще все равно с трудом верила, в какой дали от дома оказалась. Да еще и на острове посреди бескрайнего океана. И это я, которая толком никуда не выезжала за всю свою жизнь. На самолете летела впервые, как и оказалась на курорте. Должна ли я сказать за это Гессеру спасибо? Невольно задумчиво посмотрела на него, и конечно же, мой взгляд не укрылся от него.
– Что? – взлетели его красивые брови. И когда это о его бровях я стала думать именно так? – мелькнула ироничная мысль.
– Что, что? – с улыбкой переспросила я.
– Почему ты так на меня смотришь? – дрогнули и его губы в улыбке.
– Просто… – я запнулась. – Не знаю, – тут же пожала плечами. Понимала, что веду себя глупо и непоследовательно, но и поделать с собой ничего не могла.
– Ладно, – кивнул Марк, – тогда потопали устраиваться с удобствами, – взял он меня за руку и повел в холл гостиницы. До этого водитель туда внес наши чемоданы.
Девушка на ресепшине встречала нас как родных. То есть, не нас, а Марка. Она ему так улыбалась, что мне даже стало за нее неудобно. Марк, правда, даже бровью не повел, за что я прибавила к его карме еще один плюсик. И у себя сразу же мысленно поинтересовалась, не ревную ли его? Тут же себя же обругала, но размышлять на эту тему не перестала.
Гессер бойко заговорил с девушкой на английском. Из их болтовни я мало что поняла – выцепила какие-то отдельные слова, смысл из которых не сложился.
– У них есть только один свободный номер, – повернулся ко мне Марк и радостно так сообщил. – С огромной двуспальной кроватью.
– Как, один? – растерялась я. – Но мы не можем с тобой жить в одном номере и спать в одной кровати.
– Что поделать, дорогая, – развел он руки и менее довольным выглядеть не стал. – Разгар сезона, в гостиницах аншлаг…
– Разгар сезона? – с сомнением посмотрела я в окно, за которым продолжало лить как из ведра.
– Именно! – энергично кивнул он и снова затараторил на английском уже не мне.
Зачем, спрашивается, ставить меня о чем-то в известность, если все решения тут принимает он единолично?! Раздражение бушевало во мне, но я послушно отправилась за Гессером к лифту, когда улыбчивая болтушка вручила ему пластиковый ключ от номера.
Глава 31
Надо отметить, отель был шикарным, этаким колониальным роскошным замком, который после освобождения от подчинения Англии местные капиталисты переделали под гостиницу. В нем ты чувствуешь себя принцессой, даже просто добираясь до своего номера. Всюду статуи, картины, я даже увидела машину! Она стояла в лобби отеля на первом этаже. Навскидку модель авто начала двадцатого века, их еще во всей красе показали в фильме «Титаник». В такой же машине главные герои протирали запотевшее стекло в момент близости…
Атмосфера, аромат и все вокруг погружало в какую-то другую среду, делая меня как будто другим человеком. Верно говорят, иногда нужно вырваться из привычной среды, чтобы почувствовать себя по-новому. Я действительно себя чувствовала по-новому, как-то иначе. Я как будто и не была прежней Мариной. И мысли о том, что я могу немного пошалить, вдруг заиграли в моей голове. Ну… а почему нет?
Разве Гессер кому-то расскажет? Кажется, ему и самому не хотелось бы светить этой информацией.
Большая дубовая дверь открылась пластиковой картой. В этом здании удивительно совмещалось лучшее из прошлого с удобным из настоящего. Носильщик поставил наши чемоданы и, получив чаевые, вышел, оставив нас с Марком наедине. Мое сердце сразу же застучало сильнее и не только от потрясающих видов, что здесь открывались. Ведь Марк начал скидывать рубашку, объясняя, что ему жарко.
– Пить
