Ганс сделал вид, что курьёз ему не интересен, но к картографу сразу побежал. Кестнер, уже по собственной инициативе, поговорил с городовым из тех, что на доплате к жалованию сидят. Полицейский что-то такое тоже слышал и обещал подготовить за пару — тройку дней подробную справочку. Кто приходил? От кого? С кем разговаривали? Согласился тот на предложение вербовщика?
Понятно, полицейскому были выданы средства на переговоры. Он ещё и премиальные получит, ведь любой труд должен вознаграждаться. Но Люций считает такой расход оправданным, уж больно вонючий запашок от вербовки идёт.
Баронесса де Берти
В пятницу утром в кабинет постучался служитель и объявил, что ко мне на приём пришла дворянка по личному делу. Имя не назвала, но заявила, что мы давно знакомы. Что-то такое недавно уже было. Говорю, что приму, и в комнату заходит хорошая знакомая, баронесса Алиса де Берти, не последний человек в Службе охраны короны.
— Граф! — лучезарно улыбается женщина, — есть разговор.
— Приятно вновь вас увидеть. Я внимательно слушаю.
— Нет! — качает головой посетительница, — о некоторых вещах лучше не говорить в помещениях. Говорят, что стены имеют уши.
— В этом кабинете тоже?
— Не уверена, но зачем рисковать? На улице прекрасная погода — моросит холодный дождичек, резкие порывы ветра с моря. Самое время погулять. Ни один наблюдатель не сможет ходить за нами, прикрываясь амулетом и подслушивая.
— Хм… Всё до такой степени плохо?
— Граф, наоборот, дела идут прекрасно, но зачем об этом знать всем желающим?
— Что ж, погуляем. Хотя у меня есть амулет против подслушивания…
— Пойдёмте, пойдёмте. Лучше обходиться простыми методами.
Я накинул шинель, и мы действительно пошли гулять между луж на аллеях парка под холодными струйками, льющимися с небес.
— Даже в невидимости трудно остаться незамеченным под дождём, — пояснила Алиса. — Виден контур тела, на земле остаются мокрые следы, а из-за множества мешающих капель почти невозможно следить за артикуляцией губ говорящих, понять слова не реально.
— Вы хотите рассказать мне что-то особо секретное?
— Хочу обсудить отличие между наёмником и офицером. И тот, и другой делают одно дело, но первый может отказаться, если его не устроит оплата или если ему чего-то не понравится в заказе. А вот второй обязан подчиниться приказу.
— Я понимаю разницу.
— Не все приказы, которые отдаются, стоят затраченных на их исполнение сил и средств, но если они отданы, мы их выполняем. Бывает, наоборот, приказ не отдан, без него ничего нельзя сделать, мы бессильны, но повлиять на командующего не можем.
— Да, прискорбная ситуация.
— Часто бывает так — мы предупреждаем, но нас не слушают, или, скажем, старшие начальники, по каким-то своим причинам, не доводят предупреждения до первых лиц. Даже термин такой придумали «высшие соображения».
— И такое знакомо.
— Самое поганое, граф, когда кем-то из первых лиц отдаётся вредный приказ. Кто-то на кого-то обиделся, кто-то чего-то решил проверить или что-то в таком роде. Ладно, теряются средства, силы, иногда даже гибнут люди, мы к этому привыкли. Но когда достижение результата ухудшает общее состояние дел в королевстве, оно просто нестерпимо.
— И тут плавно переходим ко мне? Да?
— Вы правы. Скажем так, кто-то получил приказ и обязан его выполнить, хотя понимает, что тот не приведёт к добрым последствиям. Но этот кто-то офицер и не может отказаться! Да и в случае отказа, дело передадут кому-то другому. Что офицеру следует делать?
— Даже не знаю, как выкрутиться в такой ситуации.
— Остаётся уповать на милость богов и на то, что цель приказа сама сможет справиться с коварными планами. И что на исполняющего приказ никто не обидится.
— Милость Богов? Ну… да… наверное, вы по адресу.
— Кстати, ваша подружка по гимназии, сейчас ждёт ребёнка. Помните Марги? Вы с ней и её братом часто вместе в гимназию ходили. Она вышла замуж и сейчас её фамилия Марер.
— Совсем недавно слышал эту фамилию. Фридрих Марер?
— Нет, это её свёкр. Она замужем за Радором, сыном Фридриха, но служащим под отцом. Все трое очень хорошо о вас отзываются.
— Приятно слышать. Надеюсь, наши чувства будут взаимны.
— Во всяком случае, Мареры на это сильно рассчитывают. А вот, кстати, герцогу Сланто вы категорически не нравитесь.
— Даже как-то странно! Мы не представлены друг другу. Из-за чего такие нехорошие чувства? Ведь земли за рекою он сам мне подарил. Может, после подарка жадность взыграла?
— Наверное. А Леонард, который с вами очень дружен, наоборот, о вас очень хорошего мнения. И о вашей башне тоже. Даже кому-то обещает дать почитать фолиант о её достопримечательностях. Не помню только кому.
— Я чуть-чуть в курсе. Немного странное имя для архимага.
— А не водник ли это? Довольно неприятный тип… Как его? Отто Крушитель, кажется?
— Что вы говорите? Почти не слышал о таком. Он любитель старых оборонительных сооружений? Но что мы всё о чужих делах, да чужих делах? Давайте поговорим о чём-нибудь более приятном. Как вам мои зелья? Не нужно ли их ещё? Или скажем, семье Мареров чем-нибудь могу быть полезен?
— Когда завершатся неприятные дела, вполне возможно, нам всем стоит встретиться и обсудить, чем мы можем быть полезны друг другу. Есть ещё несколько человек, которые могут присоединиться к нашей встрече…
— Я тут подумал о сыне, о Стерхушке. Не положено детей задевать, но лучше перестраховаться, чем потом плакать. Стоит ли мне предупредить Налора? Он миллионщик, пусть наймёт дополнительную охрану или ещё чего придумает. Только боюсь, слухи пойдут.
— Не думаю, что ребёнку что-то угрожает, но перестраховаться стоит. Мы об этом сами позаботимся.
Глава 12
Леонард
Сегодня днём Леонард пришёл в Заклинательную башню сразу после приёма у королевы. В отличие от своего обычного, всегда приподнятого и бодрого настроения, из-за которого я причислил его к сангвиникам, артефактор был крайне озабочен.
— Мессир, — начал он, — я почему попросил встречи? После смерти друга, мне пришлось предпринять некоторые меры. И что думаете? Кое-кто из родни действительно начал лелеять коварные планы в отношении меня!
— Что вы такое говорите⁈
— Увы! Благодарность не присуща молодым членам рода. Я, конечно, не поддамся, но решил сделать некие приготовления на самый крайний случай.
— Вам нужна моя помощь?
— Вы проницательны, мессир. Я хочу попросить в аренду любой этаж вашей башни. Все будут думать, что оборудую что-то для вас, никто ничего не заподозрит, а на самом деле хочу разместить один артефакт, точнее Саркофаг Возрождения.
— Возрождения?
— Именно. Основанный на варианте заклинания Клон. Не спрашивайте, сколько мне он стоил. После узнанного родным верить не могу, а потому хочу просить вас, мессир, поставить у себя саркофаг и, в случае моей гибели, приглядеть за ним. При плохом раскладе, в срок от двух до восьми месяцев, я должен буду там возродиться.
— Конечно, я не могу вам отказать в такой просьбе, но это… необычно.
— Мессир! Моя благодарность будет бесконечной, в силу моих скромных возможностей. Сразу другой вопрос — вы никогда не хотели бы завести себе фамильяра?
— Честно? Я не очень люблю возиться с животными.
— А, скажем, про гомункулуса вы не думали?
— Тоже нет.
— Подумайте, мессир. У меня есть заготовка алхимического гомункулуса. Вырастет, через полгода — год. Размер — шестимесячный ребёнок, но с разумом взрослого человека — моего покойного друга.
— Я понимаю…
— Вы получите великолепного преподавателя высшей алхимии, учащего не за страх, а за совесть. Ведь гомункулус захочет вернуть себе человеческое тело. Сам не сможет, придётся учить вас, мессир. Вытянет минимум до уровня создания Кровяного Голема. Дальше как договоритесь, но по мне и этого более чем достаточно.
