Даниил выразительно посмотрел на Анастасию:
— Это уличная, но очень талантливая артистка. Она — сиротка. И я буду ее продюсером.
— Вот как? — подыграла Анастасия. — Очень приятно. Давай-ка мне твой букет. Надо его поставить в воду. И где же вы познакомились? — спросила она Стриганова.
— На улице. Агата мне спела песню. А я пообещал, что мы купим ей новое платье и сводим в кафе «Мороженое».
— Ну если пообещал, то конечно. Только я предлагаю купить новое платье и, прежде чем его надеть, поехать ко мне домой да хорошенько выкупаться в ванной.
— А можно мне сначала купить молока и печенья? — Агата достала сто рублей и протянула Стриганову.
— Конечно! — ответили Анастасия и Даниил.
В детском магазине Анастасия выбрала шерстяное платье персикового цвета и туфли в тон платью, а еще много разных вещей: детское белье, колготки, пижаму, тапочки, заколки, банты и большую нарядную куклу.
— Нравится? — спросила она Агату.
— Очень, — кивнула та. Когда Анастасия понесла все это богатство на кассу, девочка не могла скрыть радости и тут же поспешила заверить: — Я отработаю!
— Ну уж непременно! Трудяга!
Анастасия задавала себе вопросы и отвечала на них:
«Почему Данька не прошел мимо этой бездомной девочки? Доброе сердце. Но ведь так не принято — подбирать на улице бездомных детей! А что было делать? Пройти мимо? Нет, конечно же! Я бы и сама не прошла мимо. И как быть теперь с этим ребенком? Отвести в детдом? Только не это! Я хорошо знаю, что такое детдома: дети с комплексом недополученной любви, из которых вырастают озлобленные черствые люди с убеждением, что им должен весь свет. Бывают исключения. Бывают, но редко. А девочка хорошая. Какие у нее смышленые глазенки! И кудряшки трогательные! Чудесный ребенок! Я ее удочерю! Боже, что за мысли? Куда мне? Я ведь инфицирована. Ну и что? Что же мне теперь — не жить? А сколько мне осталось? Да сколько бы не осталось! Я сумею сделать эту кроху немного счастливее. Что же мне хоронить себя заживо? Даньке все равно не сегодня завтра придется все рассказать. А так у меня останется Агата. Все ж какая-никакая, а семья».
Стриганов стоял поодаль, с интересом наблюдая за тем, как Анастасия увлеченно подбирала наряд Агате. Только сейчас он понял, что, забрав Агату с собой, совершил поступок, который неизбежно повлечет за собой последствия. Поддавшись чувству сострадания, он взял на себя ответственность за судьбу этой девочки. А готов ли он? Почему этот вопрос не задал себе раньше? В любом случае пройти мимо он не мог. Конечно, заботу о таких детях обязано взять на себя государство. Нужно найти хороший детский дом. Да и в милицию необходимо заявить, пусть разберутся с этим Косым!
Стриганов прервал свои размышления и ринулся к кассе, чтобы опередить Анастасию, которая уже собралась оплатить покупку.
— Стоп-стоп-стоп! — весело воскликнул он. — Дамы, позвольте мне быть мужчиной!
Он рассчитался, и вся троица вышла из магазина.
Глава 41
Стриганов делает предложение Анастасии
— Данька, — сказала Анастасия, — я предлагаю сейчас поехать ко мне домой. Кстати, ты ведь еще ни разу не был у меня в гостях. Посмотришь, как я живу, а заодно вымоем нашу артистку и нарядим в обновки. Да, Агата?
— Да! Ура! — запрыгала и захлопала в ладоши Агата. — Какой сегодня счастливый день!
Вскоре Агату было не узнать: она из чумазого бездомного ребенка превращалась в маленькую принцессу.
Пока Анастасия мыла, заплетала и переодевала девочку, Стриганов приготовил яичницу с ветчиной и сыром и огромную миску салата из всевозможной зелени, которой в холодильнике Анастасии было полно.
— Ужин готов! — крикнул из кухни Даниил. — Прошу к столу!
— Идем-идем.
— Ух ты! — не смог не удивиться Стриганов, увидев девчушку в обновках. — Да ты прямо настоящая звезда!
— Правда? — спросила Агата и посмотрела на Анастасию.
— Чистая правда, — подтвердила та.
Оказалось, Агата никогда не держала в руках вилку и нож, и Стриганов с Анастасией увлеченно начали учить девочку хорошим манерам. Учеба была успешной, и очень быстро Агата совсем по-взрослому, как настоящая леди, стала обращаться со столовыми приборами.
Когда ужин был закончен, убрана со стола и чисто вымыта посуда, Анастасия увела девочку в комнату, усадила в мягкое кресло и включила телевизор, который для Агаты тоже был в диковинку.
— Ого, какой большой телевизор! — восхитилась она. — У нас дома был совсем маленький.
Стриганов ожидал Анастасию на кухне, и хотя он видел, что она с удовольствием заботится о бездомном ребенке, все же испытывал некоторую неловкость оттого, что навязал ей эту заботу.
— Чудная девочка, — сказала Анастасия, вернувшись на кухню. По выражению ее лица Стриганов определил, что Анастасия пребывает в растерянности, и еще больше укрепился в своем чувстве вины.
— Прости меня, — улыбнулся он. — Я не смог пройти мимо. Ведь это же неправильно: дети не должны жить на улице.
Анастасия молчала. После недолгой паузы Даниил продолжил оправдываться:
— Ты не думай, я позабочусь о ней, она переночует у меня, а завтра начну искать для нее хороший детдом…
Анастасия печально улыбнулась.
— Нет, правда! — горячо заверил Стриганов.
— Ты считаешь, что детдом может быть хорошим?
— А почему нет?
— Потому что никакой хороший детдом не заменит ребенку семью, пусть даже и не очень хорошую.
— Но у нее нет семьи, даже плохой, она сирота.
— Я буду ее семьей, — твердо сказала Анастасия.
— Ты?!
— Я. Чему ты так удивился?
— Да, но… — растерялся Стриганов.
— Что «но»?
Даниил почувствовал, что должен сказать Анастасии о своих чувствах, хотя ситуация была совсем не такой, какой он ее представлял. В своем воображении он рисовал романтический вечер при свечах в полупустом уютном ресторанчике, французское вино в хрустальных бокалах, тихую ненавязчивую музыку, огромный букет белых роз на столе, Анастасию в длинном вечернем платье с открытой спиной, себя в безупречном костюме, обручальное кольцо с бриллиантом…
— Что «но»? — повторила вопрос Анастасия.
Стриганов вздохнул и заставил себя говорить:
— Я думал… нет, не думал… я полагал… нет, не полагал… я надеялся, что… что я могу стать твоей семьей. Я все время хотел тебе сказать, но как-то не решался… Я тебя люблю. Выходи за меня замуж.
Анастасия расширила глаза и покачала головой.
Стриганов почувствовал, что ноги стали ватными.
— Я тебя не тороплю, — пролепетал он, — подумай. Я понимаю, что, может быть, я не тот, о ком ты мечтала. Я не богат, не очень красив, но красота для мужчины не такое уж и достоинство, а богатство — дело наживное. Если ты согласишься, я горы смогу свернуть. Правда. А дети? У нас будут свои дети. Такие же красивые, как ты. У нас будет столько детей, сколько ты захочешь. Настя…
