сама пытаясь передать своими объятиями всё, что она чувствует, и всё, что она чувствовала на протяжении всего того времени, что они не общались.
Так они и стояли какое-то время в крепких объятиях друг друга, чувствуя спокойствие и некое удовлетворение от того, что они, наконец-то, померились.
— Так что у тебя всё-таки такое произошло, что ты решилась на это?.. — спросила девушка с улыбкой на лице, разрывая объятия и уже почти полностью успокоившись.
— Может, для начала хотя бы капюшон снимешь? — усмехнулась она в ответ.
Та на это лишь цыкнула, закатив глаза, но всё же вскоре взялась за свой капюшон двумя руками и оттянула его назад, наконец-то показав своё изрядно заплаканное лицо, обжигающе красные глаза и такие же красные волосы, стоило которым оказаться на свободе, как они сразу же развились на ветру, из-за чего издалека для кого-то они даже могли сойти на разгорающийся огонь.
— Довольна? — спросила она, улыбнувшись.
— Хм… — показательно задумалась девушка, разглядывая её, — нет.
И пока на лице красноволосой отражалось удивление и непонимание, она договорила:
— У тебя волосы слишком уж отросли — тебе так не идёт, Химэ.
И стоило ей это услышать, как Химэко непроизвольно выдохнула и расслабилась, после чего, усмехнувшись, сказала:
— Да иди ты, Мияко! Сама вон — как фрик какой-то выглядишь с этими покрашенными прядями и стрижкой! И зачем, спрашивается, ты вообще это сделала? Только всё испортила.
— Вот об этом я и хочу поговорить.
— О волосах и причёске?.. — непонимающе захлопала она глазами.
— Ха-ха… — усмехнулась она, — ещё и меня дурой называла, а сама… — и пока Химэко мило надула щёчки, она продолжила, но уже со слабой улыбкой на лице и довольно серьёзным голосом: — О том, что меня сподвигло это сделать.
Химэко, увидев это выражение лица, сразу поняла, что разговор будет серьёзным, и оставив все шутки позади и перестав улыбаться, произнесла:
— Хорошо, — после чего кивнула на край крыши, на котором она сидела до этого, — сядем там? Как раньше.
— Конечно, — не думая и секунды ответила Мияко.
После этого они обе присели на край крыши, как делали это начиная с самого раннего детства, и будто вернувшись на несколько лет назад, к куда более беззаботной жизни, стали просто болтать о волнующих их вещах, как самые обычные подруги. Как самые обычные девушки.
И, как выяснилось почти сразу, им обоим этого и не хватало.
Поначалу разговор зашёл о каких-то малозначимых вещах, и во время него даже несколько взаимных шуток и подколов проскользнуло, но в один момент эта лёгкость исчезла — они пришли к основной теме, из-за которой Мияко и позвала Химэко сегодня встретиться.
И эта тема — это, конечно же, Акира.
И прежде, чем начать рассказывать всё, что связанно с ним, Мияко попросила Химэко просто молча слушать — не задавать вопросы, ни уточнять и ни высказывать своё мнение. Ей просто хотелось, чтобы она её выслушала.
Химэко на это согласилась.
После этого, кивнув, Мияко стала медленно рассказывать. И рассказывала она долго, со всеми подробностями и с самого начала — ещё с того момента, как она, будучи внучкой директора, узнала о том, как он сдал вступительные экзамены школы, из-за чего впоследствии и заинтересовалась им.
И рассказывая всё это, она впервые подумала о том, что если бы не самое начало, если бы она не воспользовалась этой возможностью, то вероятно всё было бы совсем иначе.
Об этом она тоже ей рассказала. Как, впрочем, и обо всём остальном. В том числе и о неадекватной хладнокровности Акиры, из-за которой даже она его боится. И о том, что хоть она его и боится, но всё равно испытывает к нему влечение и некие тёплые чувства, которые до этого ни к кому не испытывала — даже к своим родным, которыми она дорожит больше всего на свете.
Так её монолог продлился чуть больше часа. За всё это время Химэко так и не произнесла ни слова, всё это время, не отрываясь, внимательно слушая её речь.
Но вот, Мияко высказала всё, что хотела и, закрыв глаза, облегчённо вздохнула.
Вот только… умиротворения она так и не почувствовала.
В ней всё ещё бушевали чувства, что доставляли ей ужасный дискомфорт.
Что-то было не так. До этого ей всегда хватало подобного. Но сейчас не хватило. И она не знала почему.
Но при этом, почему-то, она так же прекрасно знала, что ей надо сделать, чтобы эти бушующие в ней чувства пропали. Или хотя бы немного утихли.
Она посмотрела на сидящую рядом с ней Химэко и неожиданно даже для самой себя спросила:
— Что думаешь? Что мне делать?..
Глава 11
Просьба
Конечно же, стоило Мияко уйти ночью из дома, как я последовал за ней.
И это не ввиду моего недоверия к ней. В данном случае моё решение обосновывается простой защитой — всё же не стоит забывать, что в данный момент по большей части Китайской Империи орудует маньяк, которого уже достаточное количество времени ищет и ловит вся Империя, но при этом все её усилия совершенно безуспешны.
Сам же маньяк из ночь в ночь ловит и насилует, а после и убивает пойманных женщин — чаще всего даже по несколько за одну ночь. Так что это решение Мияко, выйти куда-то в ночь, так ещё и одной, выглядит крайне безрассудным. При этом она даже не надела свою броню Икара, которую нам так же доставили в дом, как и все остальные вещи.
Но столь же и очевидно, что она не настолько самоуверенна и глупа, чтобы будучи даже неполноценным «C» рангом, пытаться победить того, кто в одиночку одолел трёх «B» ранговых слуг рода. В то же время, у неё вряд ли есть что-то из того, что сильнее её EMF-а, а значит, по крайней мере в данный момент, одолеть для неё этого маньяка не представляется возможным.
А уже из этого следует довольно очевидный вывод — она и не собирается с ним встречается, а тем более сходиться в сражении.
Сделала ли она что-то для этого? Да.
Как минимум, из самого очевидного в данный момент, она выбрала наиболее подходящее для такого время — почти пять часов утра. Большая же часть преступлений, совершенная этим маньяком, зафиксирована на промежуток с двенадцать часов ночи до трёх часов ночи и совсем малая часть — на всё остальное ночное время.
Иначе говоря, этим временем она минимизировала и свела почти к нулю шанс встретиться с этим маньяком.
Вот только «почти» тут, к сожалению, не учитывается — всё же риск, как ни крути, остаётся. А
