Татьяна Вячеславовна выбрала не самый тривиальный способ самоубийства.
* * *
"Это будет не просто", — отчего-то сразу решил ректор, разглядывая виновников торжества, которому ему лично пришлось посвятить всю вторую часть вчерашнего дня.
На эту мысль его натолкнули сразу несколько факторов. Во-первых, Долгорукая и Приимков держались довольно спокойно, а вовсе не как люди, совершившие нечто противозаконное, или, еще хуже, бесчестное. Кстати, кое-какое право они на это имели: Свиридов отказался подавать официальную жалобу, равно как и не поступило претензий ни от одного из причастных Родов. Во-вторых, к расследованию подключилась Канцелярия, почему-то очень заинтересовавшаяся данным случаем (они свой интерес не афишировали, "скрываясь" за корочками городской полиции, но старый генерал канцелярских печенкой чувствовал). И, в-третьих, на памяти ректора еще никто из студентов и, уж тем более, абитуриентов, не позволял себе являться в его кабинет с огромной клетчатой сумкой, которая сейчас мирно покоилась у ног ставшего по команде "Вольно!" прямо напротив него Приимкова. Кстати, представительница Долгоруких, тоже копировала стойку и манеру поведения своего подельника.
— "Прелесссссстно!", — прошипел про себя Михаил Васильевич.
— Вы понимаете всю серьезность происходящего? — Негромко спросил он.
Долгорукая в лице не изменилась. Ответил на вопрос Алексей:
— А что именно произошло, позвольте уточнить?
Голос спокоен. Никакой нервозности. Парень действительно просто поинтересовался.
Показалось, или негромко хмыкнул за спиной своего начальника Ловчий?
— Вы видели повреждения в коридоре? — Поинтересовался негромко Пожарский.
Парень даже позволил себе пожать плечами.
— Видел, — ответил он ровно. — Да, мне жаль, что университет не может себе позволить себе нормальной защиты учебных и жилых помещений при негласной политике поощрения конфликтов как средства ускоренного развития одаренных.
Следующий хмык Минина уже не показался никому. Он действительно был явным.
— Я сразу же предложил Петру Афанасьевичу Кирову, — ни на миг не сбился Приимков. — Обозначить сумму ущерба для дальнейшей ее компенсации Родом.
Ректор поморщился. Почти явно. Вот еще чего не хватало. Лучшего способа заявить, что он не справляется даже с абитуриентами, и выдумать сложно.
— Естественно, об этом речи не идет. — Поднял он руку. — Но Кровь?..
— Указанный вами аспект является наказуемым только в случае применения к человеку, — отбрил… Алексей же (удивительно, но, кажется, он сейчас говорит от имени обоих Родов). — В данном случае этого не произошло.
— Александр Сергеевич Свиридов только сегодня утром выписан из медсекции. — Как бы о чем-то незначительном сообщил Михаил Васильевич.
— Он уже выдвинул обвинения? — Приподнял брови Алексей в деланном удивлении.
Нет, он отказался от обвинений. В первую очередь потому, что прекрасно понимал, чем вызван ответный удар. Тем более, никаких серьезных последствий для его здоровья так и не случилось. А уж с учетом того, что Артем Ростов увеличил размер "премии" до оплаты ВСЕГО курса обучения, то его и вовсе можно было счесть счастливчиком. Особенно при наличии условия, что если он таки сможет перейти на бюджет по результатам первого курса, то сумма оставалось ему и выплачивалась в виде ежемесячной стипендии вплоть до момента окончания учебы. Теперь можно было не сомневаться, что Свиридов зубами будет выгрызать себе место на бюджете.
Ректор развел руками. Нет, мол, не выдвинул.
— Что же касается Крови, то данный аспект к человеку не применялся. Сила аспекта использовалась исключительно для построения ритуальной печати как связующая основа для Огня и Воздуха. Вы знаете, что коэффициент Крови в печатях — не менее пятидесяти процентов.
— Это по какому аспекту? — Влез вперед собственного начальника Минин. — Что-то я не припомню "чистых" узоров на Крови.
— По любому. — Спокойно ответил парень, заставив Ловчего понятливо, хоть и слегка удивленно, кивнуть. — Он заменяет любой аспект с эффективностью не менее чем в пятьдесят процентов.
Теперь хозяину кабинета стало ясно, как именно этой парочке удалось за столь короткий срок закончить с начертанием ритуала. Да, они все равно сработали невероятно быстро, но теперь это хотя бы не выглядело чем-то невероятным.
Ректор выдохнул. По всему выходило, что Война пока откладывается, равно как и казнь кое-кого из здесь присутствующих. Это радовало и дарило надежду на светлое будущее.
— Прекрасно… Тогда последний вопрос, Алексей Игоревич, — уже куда мягче произнес Пожарский. — Ммм… Понимаю, что это немного бестактно, но я бы хотел спросить…
Убедившись, что ректор фразу заканчивать не собирается, Приимков сделал это за него:
— … Что в моей сумке?
— Именно. — Согласно кивнул хозяин кабинета. — Не сочтите за неуважение, но не каждый день увидишь в моем кабинете нечто подобное. Удовлетворите любопытство старика?
Перед тем как ответить, Алексей переглянулся со своей подельницей. На губах обоих расцвели легкие улыбки, которые явно подсказали ректору, да и его заму тоже, что сюрпризы еще не закончились на этот день.
Девушка едва заметно взмахнула ресничками, словно бы подбадривая своего спутника. Тот решительно кивнул в ответ, переведя взгляд на так и стоявший у его правой ноги. Тяжелым он не выглядел, но любопытство ректора явно вызывал. Впрочем, его все равно пришлось бы открыть, так почему бы и не сейчас?
— Конечно, Михаил Васильевич.
С этими словами молодой человек наклонился над баулом. Ректор и его зам неосознанно подняли щиты на мгновенный выброс. Однако воевать оказалось не с кем. И не с чем. Приимков аккуратно достал объемный, но легкий сверток, упакованный в оберточную бумагу. Аккуратно удалив "транспортную упаковку", он продемонстрировал его окружающим.
Татьяна молча, но вполне себе одобрительно кивнула.
— Оригинально!.. — Хмыкнул безопасник, расслабляясь.
— Но… — Слегка растерялся, что бывало с ним очень нечасто, Пожарский. — Зачем?!
Алексей, прежде чем ответить, глубоко вдохнул аромат не столь большого (ну не занимал он половину кабинета!), сколько со вкусом собранного букета. Долгорукая чему-то своему улыбнулась, негромко шепнув:
— Ну, вперед!
Преодолев секундную неуверенность, Приимков коротко выдал:
— Прошу простить.
С этими словами он развернулся и вышел в приемную, куда без личного "приглашения" ректора студенты и абитуриенты не могли попасть в принципе.
— Прошу принять! — Коротко сообщил он красавице-секретарю Пожарского.
Та, будто ничуть не удивившись, даже изволила подняться со своего места, чтобы принять букет. О да, ее фигура оказалась куда совершеннее, чем предполагал Приимков. И парень был готов поспорить, что нож пластического хирурга никогда не касался бархатистой кожи девушки. Зато мог сказать совершенно точно, что щедро одаренная от природы красотка, явно не только ухаживает за собой, но и немало времени проводит в тренажерном зале. Однако общее впечатление было столь гармонично, что у молодого человека на миг перехватило дыхание.
— Благодарю. — Коротко ответила она чарующим грудным голосом.
Без сомнения, речь ей ставил профессионал не из последних. Алексей коротко кивнул, бросая взгляд на грудь девушки, чтобы наконец-то разглядеть надпись на ее
