Каарс сначала не понял. Но повернулся, увидел Арсая, который скептически смотрел на нас. Снова ко мне развернулся и вопросительно посмотрел. Вопрос медленно трансформировался в понимание. Доктор снова повернулся к фениксу и еле сдержал смех.
— Кхм. Понятно, — кашлянул Каарс, стараясь не смотреть на феникса. — И что курица, простите, господин Верре делал? Вы помните?
Кивнула, тоже избегая смотреть на феникса. Очень сильно злого феникса. До него тоже дошло, как я его обозвала. И по его выражению лица поняла, мне еще за эту характеристику ответить придется. Ой, придется.
— Гнал.
— Куда? — не понял доктор.
— Ко мне домой. А по факту не знаю.
— А, вы имеете в виду, что вы летели, — улыбнулся доктор.
— Он не летел, а гнал, — поправила я, качнув головой. — Так быстро летел, что все перед глазами расплывалось. Вот мне плохо и стало. И так страшно было.
— Почему тогда не сказала? — не стерпел феникс.
— Я тебе сказала! А ты мне что там сказал про мое здоровье? — тут же завелась я и вскочила на кушетке.
Доктор мягко попытался меня уложить обратно. Но мне надоело лежать, и я уперто осталась сидеть, сверля взглядом Арсая.
— Я думал, ты шутишь, — поджал губы мужчина. — Ты раньше так не реагировала и нормально летала.
Нет, я все понимаю, но это уже слишком.
— А обморок я симулировала, что ли?!
Феникс промолчал, только взгляд не отвел. И я поняла. Да! Он так думал!
От такой наглости, я стала задыхаться. Вот… снеговик!
— Арсай, я тебе уже говорил, девушка действительно в обмороке. Но ничего страшного, такое бывает, к тому же… — попытался вмешаться добрый доктор.
— Я знала, что фениксы наглые. Но не до такой же степени! — воскликнула я, смотря только на Арсая.
— Ты никогда в обморок не падала. А тут с чего-то упала. Я испугался и привез тебя сюда. Все. А что ты там себе напридумала, это твое. Личное, — раздраженно сказал феникс.
— Теперь это я плохая, а ты у нас белый и пушистый?! — поразилась я умению некоторых все переворачивать в свою сторону.
Умеют же.
На меня посмотрели ехидным взглядом и кивнул.
— Именно. Я белый и пушистый. Во всяком случае во втором своем воплощении, — усмехнулся Арсай.
— Перекидывайся. Я тебе сейчас все перья повыдергиваю, птица ты снежная, — прошипела я.
Вскочив с кушетки, сжала кулаки. Ух, как они у меня чесались кое-кому врезать. Никогда прежде не отличалась кровожадностью, но сейчас… Просто мечтала об этом!
— Эниа, соблюдай приличия! Ты у меня еще за курицу получишь, — прищурился мужчина. И в его глазах мелькнули злые искры предупреждая.
— Что?!
— То!
Это он мне угрожает?!
— Господин Верре, не думаю, что разумно с вашей стороны грозить таким девушке. Тем более на нее кричать в таком положение, — вздохнул доктор. Он отошел и что-то просматривал на экране, который был у него установлен на столе.
— Это еще почему? Выглядит она вполне здоровой. Вон как скачет и кричит, — кивнул на меня раздражённо феникс.
Точно обнаглел.
— Конечно, она здорова. При чем полностью. Это я как врач подтверждаю. Да и состояние девушки нездоровьем и не назовешь. Но все же не стоит на нее кричать.
— Какое такое у нее еще состояние, что на нее орать нельзя? — все больше раздражаясь, злился Арсай.
Мне тоже стало интересно, и я повернулась к Каарсу. Он вздохнул и, посмотрев еще раз на экран, кивнул сам себе.
— На беременных вообще кричать нельзя.
Кажется, обморок сейчас будет у феникса.
Глава 12
Лежу.
Лежу, философски рассматривая потолок. Ручки на груди сложила. Взгляд отрешенный. На лице безмятежность.
А идиотизм ситуации прогрессирует.
— Проверь еще раз. Это точно не может быть ошибкой? — требовательно мучил доктора феникс.
Давно уже мучает. Доктор уже и сам был не рад, что сообщил такую радостную весть. И феникс его уже порядком достал. Желание послать некоторых неверующих было написано у него на лице большими буквами.
Но Арсаю было на это наплевать. Ему нужно было точно-точно-точно!
— Нет, ты все-таки еще раз проведи проверку, — попросил-потребовал Арсай у доктора.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я, конечно, могу ее еще раз провести. Но результат будет прежним. Или ты надеешься, что беременность за пару минут пройдет? — насмешливо спросил у него врач.
Кивнула. Да, такое за пару минут не проходит. Продолжаю любоваться потолком. Уже два часа любуюсь. А еще я за эти два часа поняла, что наглость не самая отличительная черта фениксов. Вовсе нет.
Упрямство. Вот это их кредо.
А еще доведение до белого каления.
— Проверь, — с нажимом произнес Арсай.
Каарс тяжело вздохнув, пошел проверять.
— Эниа, вытяните руки, пожалуйста, вдоль тела, — произнес привычное доктор.
Привычно же расположила руки вдоль тела. Доктор привычно вытянул руки надо мной, водя ими возле моего живота. Минута. И доктор развернулся к фениксу, опуская руки:
— Беременна.
Звучит как приговор.
У феникса все тоже привычное выражение лица. Неверие и потрясение.
Сложила ручки на груди, уставилась на потолок. Ита-а-ак… цирк продолжается.
— Может еще раз? — спросил Арсай.
— Господин Верре, вот посмотрите. Видите? — Каарс, развернув к фениксу экран, что-то на нем показывал. — Беременна она. Понимаете? Беременна.
Арсай внимательно прочитал все на экране. Нахмурившись, задумался, глядя себе под ноги. Мы ему думать не мешали. Наслаждались тишиной.
— Каарс, а ты можешь еще как-то проверить? Более точно? — взглянул он на доктора.
— Я уже всему способами вам показал, — буркнул доктор.
Феникс снова задумался. И выдал.
— А показать? В смысле, ребенка показать можешь? Ну там как-то же показывают. Даже иногда снимки делают, — с сомнением произнес феникс.
Философски продолжаю рассматриваю потолок, только чуть брови иронично выгнула.
Послышался тихий шелест бумаги.
— Вот.
— Но тут же ничего не понятно! — возмутился Арсай.
— Разумеется, не понятно! Он еще маленький! — тоже возмутился доктор.
Арсай напряженно всматривался в бумажку с черно-белым изображением.
— А… а какой срок? — все также напряженно спросил феникс.
— Месяц, — вздохнул доктор.
— Точно?
Любуюсь потолком.
— Точно можешь у девушки спросить. Если хорошо попросишь она тебе и время сообщит, — психанул добрый доктор.
Феникс развернулся ко мне. Посмотрел. Сначала на лицо, потом на открытый мой животик. Сглотнул. И невозмутимо повернулся к доктору.
А что?
Он следует указаниям доктора. Не нервирует меня.
— А кто отец можно выяснить? — хрипло, но ровно, произнес феникс.
Доктор выразительно покосился на меня. Арсай так же невозмутимо смотрит подчеркнуто на него.
— Могу магически сравнить. Но для этого мне понадобится магией проникнуть в тело матери и добраться до ребенка. И коснуться магией его. А это на таком сроке может не самым благоприятным образом сказаться в дальнейшем. Проводить сравнение?
— НЕТ!!! — заорали мы в два голоса.
Я и с кушетки вскочила, и ладонью прикрыла пока еще плоский живот.
— Я против! Можете в феникса магией проникать, а ко мне не суйтесь!
— Не нужно!
Сказали мы это одновременно. Фразу про феникса Арсай проигнорировал. Но сделал шаг вперед, невзначай загораживая меня от доктора.
— Хорошо, хорошо, — вздохнул врач.
После этого феникс быстро закруглился с доктором, и мы наконец-то собрались на выход. Ура! Как я этого ждала!
Мне помогли одеться, хотя больше мешали, пока я нетерпеливо засовывала руки в рукава пуховика. Распрощавшись с доктором, вышли из кабинета. В коридоре аккуратно взяв меня под руку, феникс повел в сторону выхода. Действия мужчины меня удивили. И начали слегка нервировать. Но терпела. Хотелось домой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Когда вышли оказалось, что уже вечер.
Передо мной открыли дверцу эскай. И бережно, аккуратно, и даже нежно, помогли забраться внутрь. Я же в ступор впала от того, что со мной обращались как с хрупкой вазой, если не еще осторожнее.
