– Чечетку? – автоматически повторила Стефания и уставилась на Столярова немигающим взглядом.
Марьяна поняла – еще секунда, и эта змея его укусит. Она полезла в сумочку за газовым баллончиком. Его ей подарила на майские праздники Ксения с напутственными словами: «Чтобы у тебя все было хорошо!» Сейчас это «хорошо» и должно было наступить после использования нервно-паралитического газа.
Но противоядие пришло с другой стороны.
– Сергей?! Ты! – К столу со стороны Стефании подошел толстенный обрюзгший мужчина.
– Бобров? – обреченно произнес Столяров, понимая, что там, где сидит Стефания, должен находиться и Бобров. Караулить это легкокрылое существо нужно не спуская глаз, иначе она перелетит на другой огонек.
– О! – выдохнул Бобров, заметив Марьяну.
– Да. – На этот раз Марьяна повела плечом кокетливо и похвалила себя за кокетство. – Это я! Его невеста! Мы женимся в среду.
– В среду? – искренне обрадовался Бобров и показался Марьяне менее толстым и обрюзгшим. – Ребята! Я так за вас рад! Честное слово. Только мы в среду прийти не сможем, улетаем в Америку, цыпочка захотела посмотреть Голливуд. У нас и самолет заказан, и встречи назначены. Сами понимаете, Сталлоне ждать не будет, опять же Шер приедет, ради цыпочки, ради нас…
– Какая я тебе цыпочка! – возмутилась каланча и покраснела от злости.
Марьяна на ее месте тоже не слишком радовалась бы. Лететь черт-те куда, когда у бывшего жениха свадьба… То, что Столяров был ее бывшим, она увидела одновременно с толчком. И потом, это было видно по тому, как он смутился, по тому, как каланча на него посмотрела. Что ни говорите, а между двумя людьми, у которых сложился интим, остается незримая связь. И Марьяна увидела эту незримую связь, засекла сразу, как хороший радист на подводной лодке. Она ведь не тупая блондинка, озабоченная собственным бюстом…
– Пойдем, дорогая, – потянул Бобров свою подругу жизни.
– Счастливо! – Марьяна помахала ей пальчиками правой руки, которую по случайному совпадению сегодня украшал золотой перстенек тети Маши с двумя неприлично огромными фианитами.
Каланча уставилась на перстень, как будто видела украшения первый раз в жизни. Видимо, принимая в полутьме фианиты за бриллианты, пыталась сообразить, во сколько перстень обошелся Столярову. Но с соображаловкой у нее было совсем плохо. Марьяна ее даже пожалела. Вот что значит жить в парниковых условиях и вращаться среди богатых женихов. Любая замарашка может обвести вокруг своего пальца, унизанного дешевой подделкой. Марьяна прикрыла перстень, мало ли что, вдруг каланча видит как прибор ночного видения.
– Потанцуем, Сереженька? – томно произнесла Марьяна и спиной почувствовала, как каланча ее ненавидит.
– Конечно, – засуетился Столяров, – я только что хотел это предложить!
Они вышли в центр зала, и Марьяна вцепилась в него как утопающая, за тем лишь исключением, что Столяров держал ее не за волосы, а за талию.
– Не волнуйся, – прижалась к нему Марьяна и прошептала в ухо, обдавая кавалера французскими духами с феромонами, если они действительно там были: – Пусть ревнует.
– Как ты догадалась, что это она? – прошептал ей Столяров и склонился к ней ближе.
– У нее на лбу написано, что она бывшая, – прошептала Марьяна.
И весь медленный, лиричный танец они перешептывались, споря о том, видно ли у нормального человека что-то на лбу или не видно. Марьяна на завершающих аккордах заявила: тогда получается, что каланча ненормальная, и Столяров с этим молча согласился.
Между прочим, Марьяна старалась не ради себя и во вред здоровью – от постоянного взгляда в сторону Стефании и Боброва она грозила заработать косоглазие. Так что приняла молчание Столярова как признание недалекого ума бывшей невесты.
Она не понравилась Марьяне не как соперница, нет, в этой ипостаси Марьяна ее не рассматривала. Во всяком случае, если и рассматривала, то себе не признавалась. Стефания не понравилась Марьяне как человек. Слишком недалекой и гламурной она была. А все гламурное Репиной было чуждо. За исключением сегодняшнего вечера, но каланча в эти исключения не входила.
– Бедный Бобров, – вздохнула Марьяна, возвращаясь за столик. – Он пытается привлечь ее внимание.
– Неужели? – вскинул брови Столяров.
– Я тебе точно говорю, – усмехнулась Марьяна, – она ревнует и бесится. Заметь, что у меня в этом плане огромный опыт. Если ты меня еще поцелуешь, то у нее случится сердечный приступ. Или нет, такие не имеют сердца. Она подавится собственным ядом. Не обижаешься? Но мне твоя бывшая невеста так не понравилась!
– Если бы ты только знала, как мне не понравился твой бывший жених! – рассмеялся Столяров.
Марьяна вспомнила растерянного Степу в блинной и тоже рассмеялась. Позади нее, там, где сидела новоявленная пара, раздался грохот.
– Она уже бьет ресторанную посуду? – подмигнула Марьяна Столярову.
– Только бы не переключилась на Боброва. А то нам с тобой придется везти ее в Голливуд, ведь Сталлоне ждать не будет!
– Как будто мы его станем ждать!
– Да никогда и ни за что.
Марьяна поняла, что победная дуэль их слишком сблизила с Сергеем. Она могла бы воспользоваться этим и окрутить его, тем более видела, какое впечатление произвела на него в самом начале вечера. Но не стала, с тревогой понимая, что Матвей Степанов здесь совершенно ни при чем. А это уже настораживает. Если Стефания решит вернуться к Столярову, то Марьяна не уверена в том, что тот ее не примет обратно. И что тогда будет с ней?
Она не была уверена даже после того, как он ее поцеловал.
Сергей подвез Марьяну до дома и на прощание поцеловал ее у подъезда. Но это у него получилось несколько нежнее и дольше. Марьяна попыталась отшутиться, что целоваться с ней нужно было в ресторане на глазах у Стефании, но Столяров выглядел очень серьезным. Да и она поняла, что шутка слишком затянулась. Они оба обожглись, и теперь им нужно дуть на ледяную воду. Или окатить обоих этой самой ледяной водой, чтобы больше неповадно было. Вот вернется к нему Стефания, и он ее примет, разобьет Марьяне сердце. А если придет Степанов… Она сомневается, что будет этому рада. Но ведь ради этого она и строит тому козни.
– Спокойной ночи, Сергей, – прошептала Марьяна и вырвалась из его объятий.
И он, как ей показалось, не настаивал. Следом тоже не побежал.
Васька преданно ждала ее у двери. Единственное существо, которое ее любит… Нет, есть еще тетя Маша, Ксюха… есть Столяров. Как ни крути, а теперь его из жизни не выкинешь. Чем-то он зацепился в ее сердце, заняв там небольшой укромный уголок.
Глава 7
Бить посуду полагается, только когда ревнуешь
