– Где это? – Но вместо ответа я получил неприятный удар прикладом.
Это было совсем недалеко. Мы просто прошли через Кэтхауз в офицерский клуб.
Я уже был здесь. Это – нечто вроде холла, где служащие могли посидеть за чашечкой кофе и краткой беседой, спокойно перечитать свои рапорта. Здесь все было, как всегда, вот только десять человек присутствовали тут не по своей воле. Два штатских ученых ходили туда-сюда и свирепо смотрели в окна. Полковник Мартино сидел и беседовал с женщиной, в которой я признал математика из Ай-Ти-Ти – а следовательно, одну из моих избирательниц.
– Доброе утро, Эдна! – кивнул я. – Привет, полковник!
Это было так, словно я просто заглянул за кока-колой и ничего страшного не произошло.
– Мы удивлялись, куда вы запропастились! – сказал полковник.
– Меня допрашивал этот омерзительный майор, и я опоздал на завтрак.
– Если у вас есть хотя бы двадцать пять центов, справа около холла торговый автомат. Часовой пропустит.
Охранник очень смахивал на Герберта Гувера. Я не пошел за едой, это сделала за меня доктор Валеска. Безалкогольный напиток и пара твинки, конечно же, не еда, но, по крайней мере, наполняет желудок. Забыв же свои привычки, полковник Мартино обошел комнату посмотрел в окно (помотал головой: снаружи вооруженная охрана), проверил другую дверь (закрыта) и поднял телефонную трубку (отключен). Потом он сел и стал наблюдать за моей едой.
– Всех нас допрашивали! – произнес он. – Кажется, больше всего, их интересовали вы, по крайней мере, вашего двойника. Это интересно!
– Меня допрашивал Де Сота, – промямлил я ртом, полным крема. – Я не вижу вреда в том, чтобы рассказать им то немногое, что я знаю. Разве я мог всучить им не мои имя-должность-и-номер-серии?
Он посмотрел на меня, будто пораженный молнией. Не могу себе представить, как он был раздражен.
– Я думаю, что все мы играем в одни ворота, сенатор! – успокоил он меня.
Я ухмыльнулся. Эдна Валеска села на тахту рядом со мной и подключилась к разговору.
– Есть хорошая новость, – мрачно проговорила она, – проект Кэтхауза сработал! И есть плохая: они использовали его раньше нас. И еще более плохая весть: вероятно, сюда запутана, по крайней мере, еще одна линия времени. Других объяснений я не вижу.
– Кажется, это действительно так! – согласился я. – Но кто же те, другие?
– Иисус Христос? Такие вещи не для меня! – улыбнулась Эдна. – Кто же еще?
– В конце концов, это ваш проект! Что же делать, если даже вы не знаете, что происходит?
– Я сказала, что Христос здесь ни при чем, а не то, что не понимаю это! Часть, во всяком случае…
Она поймала мой взгляд и угостила сигаретой.
– Например! – произнесла она, чиркнув зажигалкой. – Мы довольно много узнали о линии времени наших захватчиков, где вы – армейский майор!
– Мы знаем?
– Да, конечно! Они вторглись к нам, потому что хотели напасть на своих противников через черный ход – так же, как собирались сделать и мы.
– Доктор Валеска! – возразил я. – Мы не готовились к этому! Миссией Кэтхауза было изучение вероятностей. У нас не было оперативных планов!
Она равнодушно пожала плечами, словно это было несущественно.
– Есть другой факт! Хотя они и обогнали нас в пересечении времен, существует еще одна линия, где зашли еще дальше! Они заслали первого Доминика Де Сота.
Я отметил, что нас слушали не только находившиеся в комнате, наш охранник также навострил ушки. Хорошо, может быть, мне удастся прочитать что-нибудь по выражению его лица?
– С чего вы взяли? – спросил я, поглядывая на часового.
– Потому что другой народ – назовем его «популяцией-1» – смог перенести человека сквозь время и вытащить его с другой стороны. Я не думаю, чтобы «популяция-2» – агрессоров – могла сделать это.
Нахмурившееся лицо часового указало, что это весьма правдоподобно. Могу сказать, что и Эдна Валеска заметила его.
– Так что, – заключила она, – в эту игру играют и другие?
– Значит, мы можем найти в них союзников, – с надеждой сказал я. – Популяция-1 может захватить, как нас, популяцию-2!
Теперь охранник уже пугливо таращился на нас, и тревога на его лице была утешительна. Мы беседовали о таких вещах, о которых он не смел и думать. Я повернулся и улыбнулся ему. Недоразумение! Он рассердился и отвернулся, на его лице больше не было никакого выражения. Но это только доказывало нашу правоту.
– С другой стороны, – сказала Эдна Валеска. – Если популяция-1 собиралась помочь нам, у них была возможность предупредить, но они не воспользовались ею.
Это, в достаточной мере, была правда, я и сам начинал расстраиваться не меньше охранника.
– Что нам известно о захватчиках? – спросил я.
– Их самый главный враг – Советский Союз!
– Да, думаю, это действительно так! – произнес я. – Но я с трудом верю в это. После ядерной войны, когда, разбомбив Москву и Ленинград, Китай обезглавил…
– Правильно, Дон! – в разговор вступил полковник. – Но в их времени этого не произошло! Мы узнали это, проанализировав их вопросы. У Советов была только одна внешняя война – кажется, около 1940 года. Они напали на Финляндию, и тут вмешались немцы…
– Немцы?
Мартино кивнул:
– У них не было революции. Власть захватил какой-то Гитлер, и война оказалась очень жестокой. Русские победили. После войны Советы оккупировали большую часть Восточной Европы, объединив ее под властью своего лидера – Иосифа Сталина…
В это мало верилось.
– Подождите минуту! Я знаю, кто такой Сталин! Он управлял их страной, пока не был убит. Его внук, собственно говоря, мой приятель. Мы играли с ним в бридж. Он является русским послом в Соединенных Штатах. И он чудесный парень! – закончил я, не ожидая упоминания о Найле Боуквист.
Соблюдая осторожность, я взглянул на охранника, он определенно прислушивался.
– Старик Джо, – продолжал я, – был убит подпольным грузинским сепаратистом. А английская забастовка перелилась в революцию. Англичане пошли социалистическим путем и продолжают идти. Хозяином России стал Литвинов, потому что имел хорошие связи с Британией (у него жена – англичанка). После 1960 года в Германии вспыхнула контрреволюция, и произошло восстановление кайзеризма. Теперь и они, и японцы – наши основные противники…
Я замолчал, охраннику я надоел, не говоря уже об Эдне и полковнике.
Мартино покачал головой.
– В их времени этого не случилось! – сказал он. – По крайней мере, в последние тридцать лет у них остались только две сверхдержавы: русские и американцы. Они победили остальных конкурентов.
Нашему охраннику это не просто осточертело: он больше не слушал нас. Около офицерского клуба что-то происходило, и он наблюдал. Мы то и дело бросали косые взгляды, чтобы посмотреть на реакцию нашей живой лакмусовой бумажки: когда реакция прекратилась, беседа заглохла.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
