У калитки стоял солдат с автоматом.
Цыганок отшатнулся от окна, бросился к Гришке.
- Немцы!
- Где? Что?
Голуб вскочил, как ошпаренный, прыгнул к столу, сорвал с него одежду и стал лихорадочно одеваться.
- Говорил я тебе, говорил, что не надо ночевать, так нет! - закричал в отчаянии Ваня. - А теперь вот влипли, елки зеленые!
В комнату вбежала перепуганная бабушка. С мокрых рук ее на пол капала вода.
- Ой, господи! Пронеси беду стороной! - запричитала она. - Ваня, не выходи на улицу. Убьют ироды... Боже милостивый, помоги!
- Что будем делать? - Гриша сорвал с гвоздя пальто.
- Скорей в сени! Лезь на чердак! Оттуда - на соседний сарай! Жми к кладбищу! Быстрей!
- А ты? - остановился в дверях Голуб.
- Я следом... Только пистолет в дровах возьму...
- Ой, божечка-боже! Что ж это делается на свете? - суетилась на кухне бабушка.
Ребята бросились в сени, Гриша стремительно, будто матрос по вантам, побежал по лестнице на чердак. Ваня приоткрыл дверь, выглянул во двор. Немец стоял к нему спиной и притопывал ногами.
Цыганок выскользнул на крыльцо и тихонько стал подкрадываться к дровяному сараю.
Над головой загремела автоматная очередь.
- Хальт!
Чья-то сильная рука схватила его за воротник пальто, рванула назад.
Подбежал штатский. Проворно ощупал Ванины карманы, толкнул пистолетом в бок.
- Иди, щенок, в хату!
"Вот и все... - безнадежно подумал Ваня. - И зачем только я послушался Гришку?"
Привели на кухню. Бабушка заголосила на высокой ноте, начала ломать руки.
- Паночки, вы мои дорогие! Не трогайте его, сиротинушку бедную!
- Цыц, кочерга старая!
Человек в штатском ударил ее ногой. Ойкнув, старуха отлетела к печи.
- Ты Цыганок?
- Я? Нет, дядечка, что вы? Я - Ваня Дорофеев. А это моя бабушка. Мамка у меня умерла, так она вместо нее...
- Не ты? - угрожающе шевельнулся штатский. - Врешь, сученок! Ну-ка, покажи свои метрики!
- Сейчас, сейчас, дядечка... - Ваня бросился к бабушке, помог ей подняться. - Баб, где мои метрики? Ты не плачь. Они меня с каким-то Цыганком перепутали.
Охая, старуха с трудом выпрямилась и потопала из кухни в комнату. Вернулась, положила пожелтевшую бумажку на угол стола.
- Вот его метрики. Один он у меня... А ты не кричи. Мне уже бояться нечего, одной ногой в могиле стою. Жаль, что твоя мать не видит, чего ты тут вытворяешь, ирод...
- Утихни, старая обезьяна! - Человек в штатском оттолкнул старуху, взял в руки бумагу. - Гм-м... Иван Михайлович Дорофеев, тысяча девятьсот двадцать восьмого года рождения, белорус. Смотри ты, белорус! А сам на юду смахивает, - он бросил на стол метрики. - На, бери свою бумажку. Из хаты не выходить!
В дверях, широко расставив ноги, застыл солдат. Бабушка обвила руками Ваню. Слезы текли по ее морщинистым щекам.
- Ванечка! Это же они тебя ищут. Что же ты такое натворил? Ой, боже мой, боже! Что ж это теперь будет?
- Ничего, баб, ничего... Ты только не плачь...
Возле дома натужно завыла машина. Ваня с трудом оторвал от себя бабушкины руки, припал к оттаявшему стеклу. "Елки зеленые, Гришку повели! содрогнулся он. - Поймали все-таки!"
От сильного удара жалобно забренчало ведро в сенях. Дверь распахнулась настежь. В кухню вместе с морозным паром ворвался рассвирепевший человек в штатском. За его спиной выросли еще два солдата.
- Так ты не Цыганок, значит?
- Не трожь его, убивец проклятый! - вновь заголосила старуха, бросилась вперед, пытаясь заслонить собой Ваню.
Человек в штатском отшвырнул старуху в сторону. Коротким ударом" сбил Ваню с ног.
- Марш на улицу, змееныш! Отгулял свое!
Цыганок поднялся и, шатаясь, направился к двери.
- Ваня-а... Ванечка-а... Внучек мо-ой...
Неимоверной белизной сверкал снег. Яркое холодное солнце било прямо в глаза.
- Садись! - рявкнул штатский. - На снег садись! Теперь никуда не сбежишь, гаденыш!
6
"Кого они ждут? Почему не везут меня? - подумал Ваня. - Где Гришка?" Цыганок вздохнул, сплюнул. Сгреб горсть снега, приложил к разбитым губам.
Рядом гудела на одной ноте машина. Недалеко от нее по наезженной до блеска колее прыгали воробьи. Рыжий шофер вылез из кабины и, достав из кармана кусок хлеба, начал крошить его воробьям.
Ваня пошевелился на снегу. Воробьи испуганно вспорхнули вверх. Шофер оглянулся на Цыганка, недобро усмехнулся. Он медленно подошел к Ване, нагнулся и вдруг ударил ему в лицо пропахшим бензином кулаком. Цыганок опрокинулся на спину, глухо застонал.
- Цурик! - неожиданно разозлился автоматчик. - Вэк!
Шофер выругался и пошел к машине. Часовой швырнул в снег окурок, подмигнул Ване. Губы его тронула сочувственная усмешка. Блеснул золотой зуб. "Еще и подмигивает, гад! - с ненавистью подумал Цыганок. - Друг мне нашелся!" Ваня показал немцу кукиш и сразу сгорбился, ожидая удара. Но автоматчик укоризненно покачал головой и отвернулся.
Человек в штатском и два солдата сели в машину. Взревев, она помчалась по улице. Бабушку, которая хотела после обыска выйти на улицу, штатский загнал в хату и закрыл. "Бедная бабуся. - Цыганок снова приложил снег к разбитой губе. - Чего немцы ждут? Пусть бы уже быстрей везли, елки зеленые!"
Сзади возбужденно залопотали солдаты. Ваня оглянулся.
Два дюжих автоматчика вели Андрея Рогулю. Правая рука у него была на перевязи, бинты набрякли кровью.
Автоматчики толкнули Андрея. Застонав, он растянулся на снегу рядом в Ваней.
Андрей с трудом сел и, не глядя на Ваню, глухо произнес:
- Ну, вот и вся наша песня, герцог. Выследили нас. Держись, мушкетер.
- Вместе со мной взяли Гришку, - шепотом сообщил Ваня.
- Дрянь наши дела, - Андрей зачерпнул ладонью снег, начал есть. Запомни, ты меня не знаешь. И Гришку тоже.
- Страшно, Андрей. Эх, елки зеленые!
- Не бойся. Они нас сами боятся. И даже если убьют, будут бояться мертвых. Мы должны выстоять...
Часовой с золотым зубом то ли не слышал их разговора, то искусно делал вид, что не слышит.
Андрей закрыл глаза и какое-то время сидел неподвижно. Дергались уголки посиневших губ, через которые со свистом вырывалось дыхание. Из-под шапки на висок поползла темная струйка крови. Ваня взял горсть снега, осторожно приложил к виску Андрея. Цапля вздрогнул и открыл глаза.
- Надо, мушкетер, чтобы только хватило выдержки, - тихо, словно убеждая самого себя, сказал он. - Чтобы не умереть предателем... Измена - это самое страшное, что есть на свете...
- Ауфштэен! - приказал часовой. - Шнэль, шнэль!
Взвизгнув тормозами, рядом остановилась крытая машина. Солдат, сидевший в кузове, спустил на землю железную лесенку, Закручивая шарф на шее, выскочил из кабины штатский.
- В машину! - скомандовал он. - Шевелитесь!
Ваня подождал, пока Андрей поднялся по железной лесенке, перелез борт и остолбенел.
В углу кузова, втянув голову в плечи, сидел Вася Матвеенко.
- Вот кого мы обязаны поблагодарить! - Андрей сжал кулак здоровой руки. - Ах ты, гадина подколодная!
- Андрей... Ваня... Я не хотел... - Васька закрыл лицо руками. - Меня били... б-били день и ночь...
Грохоча сапогами, сели солдаты. Взревел мотор, машина тронулась с места.
7
Их привезли в комендатуру.
В приемной сидел за широким столом капитан Шульц. Тот самый капитан, который убил Гену Гуринка. Шульц листал какие-то бумаги и, морщась, время от времени осторожно дотрагивался кончиками длинных пальцев до забинтованной головы. С боку стола стоял навытяжку человек в штатском и следил за каждым движением Шульца.
К капитану подошел фельдфебель, щелкнул каблуками.
- Хайль Гитлер! - вскинул он руку над головой.
- Зиг хайль, - ответил капитан Шульц, не поднимая головы.
Фельдфебель начал что-то объяснять вполголоса. Капитан невозмутимо слушал. Вдруг лицо его оживилось. Он глянул на стоявшего у стены Андрея, и глаза его зло сузились.
Фельдфебель умолк. И сразу торопливо, сгибаясь, залопотал человек в штатском. Нетерпеливым взмахом руки остановив его, Шульц пружинистым шагом подошел к Андрею Рогуле. Остановился напротив, долго, не мигая, смотрел ему в глаза. Под кожей на челюстях Шульца перекатывались желваки. Андрей выдержал его пронизывающий, полный ненависти взгляд. На лице капитана появилась холодная, какая-то мертвая усмешка. Он медленно повернулся и подошел к Цыганку.
- О-о! Не надо быть злой. Ты есть маленький партизан Цы-га-нок? Отшен рад знакомиться.
Ваня отвернулся.
- О-о! Я сразу узнаваль славянскую вежливость, - сказал Шульц и с той же усмешкой повернулся к Андрею. - А ты есть Цапля? Цап-ля... Отшен веселый болотный названий! Ха-ха-ха!
- У вас очень нервный смех, капитан. Выпейте воды, она успокаивает, насмешливо сказал Андрей, - Между прочим, как ваша голова? Не тревожит?
- Блягодарю. Твой голофа будет болеть... э-э... много раз больше. Я обещайт тебе это. - Шульц засмеялся, заложил руки за спину. - Сейчас отвечайт только на мой вопрос. Я делайт психологический эксперимент...
