— Кто он?
— Мой друг. Если ему будет очень больно, дайте одну из этих вот таблеток. Он заснет и будет спать около часа. Боль на время исчезнет. Боюсь, придется очень часто давать ему таблетки. И пусть как можно больше пьет. Если вам понадобится отлучиться, положите рядом с ним таблетки. И дайте ему что-нибудь почитать.
— А если кто-нибудь придет?
— Сюда никто не придет. В центре города не осталось людей. Пока. Ну так как, предполагаете продолжить свое так называемое расследование?
Йенсен кивнул.
— В таком случае могу дать вам совет. "Стальной прыжок".
— "Стальной прыжок"?
— Да. Выясните, что это означает. Вы можете спросить кого-нибудь. Или, к примеру, попробовать разузнать об этом в Министерстве внутренних дел или в тайной полиции. Или же у членов правительства.
— У нас нет тайной полиции.
— Да, теперь уже нет. Но несколько недель назад она существовала. А теперь мне нужно идти.
Он взглянул на часы.
— Я вернусь к семи вечера.
— Еще один вопрос, — сказал Йенсен.
— Слушаю.
— В восьмой камере лежит мертвая женщина. Вам следовало бы взглянуть на нее.
— Пожалуй.
Они спустились в подвал. Пьянчужка спал, дрожа под двумя одеялами.
— А что делает здесь этот бедняга? — спросил врач.
— Алкоголик, по третьему разу.
— Почему бы вам не дать ему бутылку водки из конфискованного запаса?
— Это против правил.
— Правил больше не существует. А человек мерзнет.
Они подошли к камере, где лежала мертвая женщина, открыли дверь со стальной решеткой и вошли внутрь. Полицейский врач бегло осмотрел ее, затем провел пальцем по коже живота.
— Эпидемия? — спросил Йенсен.
— Да. Она жертва эпидемии. Смотрите, у нее почти прозрачная кожа. Половые органы неестественно увеличены. Очевидно, последние дни были для нее очень необычными.
— Как называется эта болезнь?
— Этого я не знаю.
Он на мгновение замолчал, затем добавил:
— Ее открыли совсем недавно.
— От нее можно вылечить?
— Нет. Если бы перед самой смертью у этой женщины взяли кровь, ее кровь была бы густой, как сливки.
— И не существует никакой вакцины?
— Никакой.
— А вы не боитесь заразиться?
— Нет.
Полицейский врач внимательно посмотрел на Йенсена.
— Эта болезнь незаразна, — сказал он.
18
Человек на диване зашевелился и открыл глаза. С того момента, как полицейский врач сел в джип и уехал, прошло тридцать пять минут. Йенсен придвинул стул поближе и поймал вопрошающий взгляд больного.
— Вы находитесь в здании шестнадцатого полицейского участка. Меня зовут Йенсен.
Он поднял руку к грудному карману за полицейским значком, но так и не достал его. Вместо этого спросил:
— Хотите пить?
Больной кивнул и провел языком по губам.
— Да, спасибо.
Его голос оказался на удивление молодым и звонким.
— Ваш друг оставил вас здесь, со мной. Он скоро вернется. Вам больно?
Мужчина покачал головой. Йенсен открыл одну из принесенных бутылок лимонада и налил его в пластмассовый стакан. Мужчина дрожащими руками взял стакан и с жадностью начал пить.
— Вы всегда были инвалидом?
— Что? А, вы имеете в виду мои ноги. Нет, недавно.
— Как недавно?
— Точно не знаю. Какой сегодня день?
— Сегодня среда, 4 декабря.
— Ага. Здесь холодно.
Йенсен накрыл его еще одним одеялом.
— Так лучше?
— Да, спасибо. О чем вы меня спрашивали?
— Что с вами произошло?
— Это длинная история. Вы не хуже меня знаете, что случилось.
— Нет, я не знаю.
Больной испытующе посмотрел на Йенсена.
— Кто вы такой?
Йенсен достал свой служебный значок.
— Йенсен. Полицейский комиссар шестнадцатого участка.
— Ненавижу полицию.
— Почему?
— И вы еще спрашиваете. Что вы намерены со мной сделать?
— Ничего. Присмотрю за вами, пока не вернется ваш друг.
Мужчина, казалось, все еще не пришел в себя.
— Четвертое декабря, — прошептал он. — Значит, прошло уже больше месяца.
— После чего?
— После 2 ноября.
— А что было 2 ноября?
— Разве вы не помните? Вы что, спятили?
— Я был в отъезде. Вернулся только вчера.
— Не верю. Вы пытаетесь меня обмануть.
Мужчина отвернулся к стене.
— Зачем мне обманывать вас? — спросил Йенсен.
Больной не ответил, и Йенсен не настаивал. На улице дождь перешел в снегопад. Большие мокрые хлопья залепили окно. Через некоторое время мужчина произнес:
— Конечно, вы правы. Зачем вам меня обманывать?
Снова наступила тишина.
— Что вы хотите узнать?
— Я пытаюсь выяснить, что здесь произошло.
— Я знаю только то, что произошло лично со мной.
После короткой паузы он добавил:
— И с людьми, которых я знаю.
Несколько секунд Йенсен молчал. Затем спросил:
— Вы знаете полицейского врача шестнадцатого участка?
— Да.
— Давно?
— Несколько лет. Лет пять-шесть.
— При каких обстоятельствах вы познакомились с ним?
— Мы были членами одного клуба. Или союза, если хотите.
— Какого союза?
— Политического союза нашего района
— Коммунистическая организация?
— Скорее социалистическая. По крайней мере так мы себя называли.
Мужчина повернул голову.
— Это не запрещается законом, — сказал он внезапно. — Политические клубы не запрещаются законом.
— Я знаю.
— Демонстрации также разрешены законом.
— Конечно. Разве кто-нибудь утверждает обратное?
— Нет. Но тем не менее…
Он запнулся и посмотрел в глаза Йенсену.
— Вы в самом деле не принимали участия в событиях 2 ноября?
— Не принимал. Чем вы занимались в этом своем политическом союзе?
— Обсуждали различные вопросы.
— И к какому же выводу пришли?
— Мы пришли к выводу, что существующая в нашей стране общественная система ни к черту не годятся. Ее нужно уничтожить.
— Почему?
— Потому что так называемое государство "всеобщего взаимопонимания" всегда было не чем иным, как блефом. Оно было создано только потому, что прежнее социалистическое движение потеряло контроль над рабочим классом и трудящимися. И тогда социал-демократы продали своих избирателей, целиком и полностью, буржуазии. Они вошли в эту великую коалицию, иначе называемую всеобщим взаимопониманием, только для того, чтобы сохранить власть в руках горстки людей. Они предали социализм, изменили программу собственной партии и отдали страну на милость империализма и частного капитала.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
