самую невероятную вещь, что я слышал за долгое время:
– Ты говоришь обо мне или о себе?
Я чуть не рассмеялся от абсолютной нелепости услышанного.
– Солнце, похоже, ты меня с кем-то перепутала.
– Не думаю. – Ава встала на цыпочки и прошептала мне на ухо: – Тебе больше не обмануть меня, Алекс Волков. Я думала о том, как ты подметил все детали. Как согласился за мной присмотреть, хотя мог сказать «нет». Как остался смотреть со мной кино, подумав, что я расстроена, и позволил провести ночь в твоей постели, когда я заснула. И пришла к заключению. Ты хочешь, чтобы мир думал, будто у тебя нет сердца, хотя на самом деле у твоего сердца несколько слоев: золотое сердце прячется внутри ледяного. А знаешь, чем похожи все золотые сердца? Они жаждут любви.
Я сжал ее сильнее, взбешенный и вместе с тем возбужденный ее глупой, упрямой добротой.
– Я же говорил: не романтизируй меня.
Я хотел ее, но вовсе не нежно и ласково.
Это было грязное, уродливое желание, отравленное кровью на моих руках, – желание утащить ее с солнечного света в мою тьму.
– Я не романтизирую, я говорю правду.
С моих губ сорвался стон. Я позволил себе подержать ее еще секунду, а потом оттолкнул.
– Ава, иди домой. Тебе здесь не место.
– Я пойду домой, когда захочу.
– Не усложняй.
– Не будь подонком.
– Я думал, у меня золотое сердце, – поддразнил я. – Выбери сторону и ее придерживайся, солнце.
– Даже золото тускнеет, если за ним не ухаживать. – Ава сделала шаг назад, и я поборол глупое желание следовать за ней. – Я заплатила за билет, и я останусь, пока сама не захочу уйти. Спасибо за танец.
Она ушла, оставив меня в сердитом молчании.
* * *
Я упорно старался не замечать Аву весь остаток вечера, хотя постоянно видел ее боковым зрением, словно золотую искру. К счастью для каждого мужчины в комнате, она больше ни с кем не танцевала и проводила большую часть времени, болтая и смеясь с выпускниками.
Я тем временем собирал информацию о конгрессменах, необходимую для расширения «Арчер Груп» в конгломерат, пикантные подробности о конкурентах, любопытные сплетни о друзьях и врагах.
Я закончил обнадеживающий разговор с директором крупной консалтинговой компании – и потерял Аву из вида. Минуту назад она стояла там, а потом вдруг исчезла. Двадцать минут спустя она так и не появилась – слишком долго для похода в уборную.
Было уже довольно поздно – возможно, она ушла. Мы расстались не на лучшей ноте, но следовало проверить, добралась ли она домой. На всякий случай.
Я уже шел к выходу, когда услышал шум из маленькой комнаты возле зала, служившей гардеробной.
– Отпусти меня!
Я замер, и в жилах застыла кровь. Открыл дверь, и лед превратился в жгучее пламя.
В ближайшем будущем покойный бывший Авы, Лиам, прижал ее к стене, подняв запястья над головой. Они были столь сосредоточены друг на друге, что даже не заметили меня.
– Ты сказала, у тебя никого нет, – прошипел Лиам. – Но я видел, как ты танцевала с ним и как на него смотрела. Ты меня обманула, Ава. Почему ты наврала?
– Ты чокнутый, – даже издалека я видел молнии в ее глазах. – Отпусти. Серьезно. Или хочешь повторения прошлой недели?
Прошлой недели? Какого дьявола случилось на прошлой неделе?
– Но я люблю тебя, – захныкал он. – Почему ты меня не любишь? Детка, всего одна ошибка, – он прижался к ней, не давая двигаться. Моя кровь вскипела, и я приблизился, бесшумно ступая по ковру. – Ты меня по-прежнему любишь. Я знаю.
– Даю тебе три секунды, и если ты не отпустишь, я за себя не отвечаю. – Я почувствовал гордость, услышав твердый тон Авы. Умница. – Один… Два… Три…
Я подошел, когда она ударила его головой. Лиам ахнул и сделал шаг назад, сжимая нос, из которого пошла кровь.
– Ты сломала мне нос! – процедил он. – Шлюха, сама напросилась.
Он бросился к ней, но на полпути я схватил его за рубашку и дернул обратно.
Только в этот момент меня заметила Ава.
– Алекс. Что…
– Могу я присоединиться к веселью? – Я взял Лиама за воротник, ухмыляясь при виде влажных глаз и кровоточащего носа, и ударил его в живот. – Это за то, что назвал ее шлюхой. – Еще один удар, в челюсть. – Это за то, что удерживал ее против воли. – Третий, в уже покалеченный нос. – А это за измену.
Я продолжал его избивать, поддавшись охватившему меня пламени, пока Лиам не потерял сознание и меня не оттащила Ава.
– Алекс, хватит. Ты его убьешь!
Я поправил рукава рубашки, тяжело дыша.
– Думаешь, это меня напугает?
Я мог продолжать всю ночь, пока ублюдок не превратился бы в кучу окровавленной плоти и сломанных костей. Глаза заволокло кровью, и костяшки болели от силы моих ударов.
В голове возникла картина, как он прижимал Аву к стене, и моя злоба вскипела заново.
– Давай просто уйдем. Он получил урок, а если кто-нибудь тебя увидит, ты влипнешь в неприятности, – лицо у Авы побелело, словно фарфор. – Прошу.
– Он не посмеет ничего рассказать.
Тем не менее я поддался, потому что она ужасно дрожала. Несмотря на отважную реакцию, случившееся потрясло Аву. Кроме того, она была права: нам повезло остаться незамеченными. Меня это волновало мало, но и без того неприятный вечер мог затянуться.
– Нужно позвонить в «Скорую», – она с беспокойством глянула на Лиама. – Вдруг он серьезно ранен?
Разумеется, она волновалась о его благополучии даже после гребаного нападения. Я не знал, рассмеяться мне или встряхнуть ее.
– Он не умрет, – я контролировал силу ударов. – Очнется с расквашенным лицом и парой сломанных ребер, но выживет.
К сожалению.
Но Ава не унималась:
– Нужно позвонить в 911.
Какого черта.
– Я сделаю анонимный вызов из машины.
В бардачке лежал одноразовый телефон.
Я успокаивающе положил ей на талию руку, и мы вышли из отеля. К счастью, по дороге нам не встретился никто, кроме швейцара.
– А теперь, – я мрачно глянул на Аву, – расскажи, какого черта случилось между вами на прошлой неделе.
Глава 14
Ава
Он пришел в ярость.
Она переполняла его, пульсировала. Одной рукой он стискивал руль до побелевших костяшек, а другая лежала на рычаге переключения передач, сжимаясь и разжимаясь, словно он хотел кого-то задушить. Фонари освещали его красивое лицо, пока мы мчались по темным улицам, и я видела напряженно поджатые губы и нахмуренные брови.
Когда я рассказала о происшествии с Лиамом возле «Крипты», его ярость чуть не разнесла
