года работает с воспитанниками и выпускниками сиротских учреждений, а с 2018 года занимается профилактикой социального сиротства — помогает семьям, у которых могут изъять детей, спасти ребенка от детского дома. Зачем и как фонду измерять социальный эффект своей деятельности, что такое доказательные практики в социальной сфере и почему важен тренд на профессионализацию сектора — в статье директора фонда Натальи Петровой.
Наталья Петрова
Директор благотворительного фонда «Дети наши»
ЧТО ТАКОЕ ДОКАЗАТЕЛЬНЫЙ ПОДХОД В СОЦИАЛЬНОЙ СФЕРЕ
В первую очередь необходимо определиться с понятиями. Доказательный подход к измерению социальных изменений — это технология, в которой прописаны цель, последовательность действий, комплекс мероприятий и метрики эффективности.
Важно понимать, что социальные проекты всегда долгосрочные, хотя, безусловно, делать промежуточные замеры необходимо, чтобы знать, в верном ли направлении мы движемся.
Таким образом, практики с доказанной эффективностью — это прежде всего долгосрочные практики, направленные на системные изменения. И тут неважно, о чем мы говорим: о конкретном благополучателе или о системе в целом, например системе здравоохранения, защиты детства и так далее.
Еще один важный признак доказательной практики — устойчивый эффект, результативность. Мало измерять эффективность, важно, чтобы в цель изменений была заложена долгосрочная устойчивость.
Вся социальная сфера в цивилизованных странах давно перешла на доказательный подход: эффективность любых социальных положений должна быть измерена, подсчитана и доказана.
Принцип работы в социальной сфере, в частности с детьми-сиротами и кризисными семьями, в разных странах отличается. У кого-то уже накопился солидный опыт, а кто-то только начинает путь к формированию грамотной системы защиты детства.
В странах с развитой благотворительностью есть много лонгитюдных научных исследований, на которые мы можем опираться, потому что они не имеют региональной специфики: психология детей-сирот[73], травмы[74], специфика воспитания[75], важность значимого взрослого[76] и т. д.
У нас в России пока мало таких исследований, просто потому что 20 лет, в течение которых развивалась благотворительность в нашей стране, — слишком короткий срок. Работа в этом направлении, конечно, ведется.
НЕКОММЕРЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ КАК ИНКУБАТОР СОЦИАЛЬНЫХ ИННОВАЦИЙ
Запрос государства к третьему сектору только формируется, но во многих странах некоммерческие организации (НКО) создают, отрабатывают, пилотируют технологии, доказывают их эффективность, после чего государство может взять их в использование.
Партнерство государства и некоммерческого сектора может осуществляться по разным моделям:
1. НКО — «руки» государства: государство обеспечивает законодательную рамку, а НКО выступают в роли подрядчика и работают «в полях».
2. Слияние/поглощение: государство перенимает методологии и внедряет их самостоятельно, наращивая штат собственных специалистов. Это очень дорогая на старте модель, но может окупиться в течение 10–15 лет.
3. Государство может создавать параллельные структуры.
Первая модель кажется нам самой эффективной, потому что главное отличие в работе НКО от государственных структур в том, что мы мыслим ценностью отдельного человека и всю работу строим на этой основе. А государство оперирует другими понятиями, у него не может быть индивидуального подхода к каждому, кто входит, например, в категорию малоимущих граждан.
Но любая из моделей подразумевает взаимодействие государства и некоммерческого сектора. И сейчас в России мы уже видим тренд на партнерство государства и НКО как на федеральном, так и на региональном уровнях.
История системной благотворительности в России насчитывает не больше 25 лет. И мы «догоняем» зарубежных коллег семимильными шагами. На заре, в 90-е годы, благотворительность была адресная, «по велению сердца», часто допускались ошибки. В течение 10–15 лет мы, как сектор, накапливали опыт, смотрели, конечно, на зарубежные практики, научные исследования, но в целом, начинали с нуля.
Эмоции в зрелой благотворительности давно ушли на второй план, а то и дальше. На первое место начали выходить профессионализм, доказательность и эффективность. Практически все фонды, которые сейчас перешагнули рубеж 15 лет, начинали с волонтерской деятельности, а теперь развились до системных проектов и преобразования той области, в которой они работают. Именно так и происходило и происходит становление доказательной благотворительности во всех странах. И мы уже в середине пути. То, что мы называем практиками с доказанной эффективностью в России, — это практический опыт, который накопился с конца 90-х, систематизированный и оформленный в методологии.
Реестры доказательных практик начали формироваться лет 5 назад. На старте они появлялись как инициатива отдельных энтузиастов некоммерческого сектора, как запрос к самим себе: насколько эффективна наша работа? Первым такой реестр создал Фонд Тимченко[77]. Сейчас государство уже понимает, насколько важно, чтобы социальная работа была посчитана, измерена и эффективна, и начинает активно присоединяться к этому процессу. Например, АСИ разрабатывает стандарт социальных услуг, собирает практики[78].
Реестры доказательных практик предъявляют стандарты, такие как подробное рассмотрение и описание благополучателей, изменений, которые происходят в их жизни благодаря нашей работе, описание инструментов и механизмов воздействия практики (за счет чего достигаются изменения), ключевые показатели по каждому результату, регламентированность практики.
Каждый фонд может проверить свои практики по этим стандартам, а эксперты анализируют, дают рекомендации по доработке при необходимости. Доказательные практики — это перевод нашей работы на профессиональные рельсы и создание четкой, понятной, объяснимой технологии.
ЭВОЛЮЦИЯ СОЦИАЛЬНОЙ ТЕХНОЛОГИИ: ПРИМЕР ФОНДА «ДЕТИ НАШИ»
Фонду «Дети наши» уже 17 лет. Как и большинство фондов с такой долгой историей, мы начинали с волонтерских поездок, горячего желания осчастливить детей — подарками, мастер-классами и праздниками. Но мы очень быстро поняли, как и все, кто в принципе занимался подобной деятельностью, что это не решает проблем детей-сирот. Необходимо действовать комплексно, вкладываться в самих детей системно и долго.
Логичным продолжением стало создание нового направления работы — профилактика социального сиротства. Ведь не допустить попадание ребенка в детский дом гораздо выгоднее, проще, дешевле и эффективнее, чем работать с последствиями его пребывания в учреждении.
А после того, как мы собрали информацию, наработали практический опыт, разработали практики и методологии, мы поняли, что пора выходить на еще более глобальный уровень — изменение системы защиты детства в стране.
Эволюцию нашей работы отражают три миссии, которые были у фонда за время его существования. Наша первая миссия звучала так: «Преобразовать настоящую и будущую жизнь детей, оставшихся без родителей, помогая и поддерживая их от А до Я». Второй вариант был сформулирован несколько лет спустя: «Профилактика социального сиротства и содействие успешной интеграции в общество детей, оставшихся без (попечения) родителей».
Обе миссии — процессные, то есть описывают текущую деятельность фонда, а не финальное целеполагание. В первой — только одна группа благополучателей (воспитанники детских домов), во второй появляется другая — кризисные семьи. Через изменение миссии мы видим трансформацию содержания деятельности организации.
Спустя еще
